В крови невинных.
Нужно положить этому конец. Прекратить все это.
Я отперла кандалы, которыми был скован принц, и он рухнул на пол с таким громким стоном, что я застыла и огляделась. Сердце громко бухало в ушах, почти заглушая бормотание Брона.
Убедившись, что никто не приближается, я присела на корточки и стала подбирать ключ к замку на цепи, которая удерживала кляп во рту принца. Один в конце концов подошел, и омерзительные оковы соскользнули с его головы на залитый кровью пол.
– Вставай, – шепнула я и потянула его за локоть. Брон, морщась, разминал затекшую челюсть. – Сейчас или никогда.
– Опал? – прохрипел он. Один его глаз открылся достаточно, чтобы разглядеть меня. – О звезды, ты жива.
Я решила, что обижаться и тратить время сейчас ни к чему, и дернула его вверх.
– Шевелись.
Он наконец прислушался ко мне и поднялся на трясущиеся ноги. Сделал пару неверных шагов, отчего мы оба чуть не повалились на пол, но все-таки поймал равновесие, которого ему хватило, чтобы доковылять до дверного проема, ведшего во тьму.
– Держись за стену, – приказала я принцу, а когда мы добрались до конца холодного коридора, где находился выход в Цитадель, велела Брону замереть.
Риск был велик, но я убедила себя, что он оправдан – что оба мы выберемся отсюда живыми. Мы подождали. Дыхание из легких Брона вырывалось со свистом, он тяжкой ношей висел на моем плече. Я заперла чувства на замок и сосредоточилась на звуках по ту сторону двери.
Ничего – кроме скрипов и потрескиваний, которые изредка издавала древняя крепость.
– Ладно. – Я мысленно приказала двери открыться. – Двигайся как можно тише, понял? И быстрее.
Брон кивнул, и я чуть ли не силком выволокла его в тускло освещенный коридор. Стояла глубокая ночь, и огонь в рожках едва теплился, но для нас и это было чересчур.
Я гасила светильники один за другим, когда мы приближались к ним. Так мы пересекли большой вестибюль за лестницей. Мы торопливо доковыляли до противоположной стороны, прошли мимо библиотеки и тех жутких статуй, что пережили не одно поколение Вольканов и чего только не повидали в этих коридорах – что именно, было ведомо лишь звездам.
Двери, которые вели наружу, были не заперты. Караульных на террасе тоже не было.
– Это ненормально, – пробормотал Брон. – Ненормально же, да? – повторил он, поскольку я ему не ответила.
Он был прав, и я кивнула – хотя подтверждение ему и не требовалось.
– Нам сейчас не до сомнений.
Мы двинулись дальше. Пересекли сад, опрокинув второпях ведро с морковью, прошли мимо конюшен и овчарни и углубились в заросли кустов, которые становились все гуще.
Брон, тяжело дыша, рухнул на колени – он хрипел, ибо еле сдерживал рвущийся наружу кашель.
– Куда ты меня ведешь?
Соблазн закатить глаза был велик.
– Куда бы ни вела, везде будет лучше, чем там, где ты был. К чему этот вопрос? Нам нужно добраться до леса. – Поморгав, я всмотрелась в темноту, в поля пшеницы, которую качал ночной бриз, и сказала: – Туда. – Я указала на крытые повозки, стоявшие у границы поля. – Будем перебегать от повозки к повозке, пока не скроемся за деревьями.
Брон глухо кашлянул:
– Я ни черта не вижу.
Я взяла его за руку – и испытала отвращение, но все же сжала его ладонь.
– Ты справишься.
Мы двигались быстро, огибая воткнутые в землю вилы и ямы с навозом, и все это время я не могла отделаться от мысли, что как-то легко нам все это дается. Слишком легко. Настолько легко, что здесь явно что-то не так.
Настолько не так, что не забеспокоились даже собаки в псарне за овчарней и конюшней.
Что-то было ужасно не так, но повернуть назад мы уже не могли. Обратного пути для меня не было. Нужно довести это дело до конца – иного выбора нет. Мы шли по лесу на северо-восток, и Брон, не способный удерживать резвый темп, заметно сбавил шаг за несколько миль до ущелья.
Где, как я надеялась, все еще был переход.
– Иди вперед, – сказала я, зная, что должна вернуться до того, как утро сменит ночь. – Шагай вдоль ущелья, смотри вниз, и ты увидишь полое дерево. Это мост.
Лицо Брона, все в крови и струйках пота, исказилось.
– Ты не идешь со мной?
Я сделала вид, что не услышала его, и продолжила давать указания. С ним мне не хотелось никуда, но вот увидеться с мамой хотя бы еще разочек… Я сглотнула.
– Заберись внутрь дерева и пройди его насквозь до пещеры, потом шагай по лесу на восток и через несколько миль увидишь огни Синшелла.
– Опал, – сказал Брон. – Твоя мать в бешенстве. Она угрожает нашей семье. Зачем, по-твоему, я вообще явился на встречу с кровавым властителем?
Я не знала, что ему ответить. При мысли о маме все слова, что вертелись на языке, обратились в прах.
– Тебе надо поторопиться, – собравшись с силами, произнесла я и ушла с прогалины под сень деревьев. – Передай ей, что я цела и невредима. Скажи, что видел меня, что я помогла тебе сбежать и что вам не нужно ничего делать, ибо король обращается со мной хорошо и у меня есть план.
Впрочем, сработает ли он после сегодняшних моих деяний, мы еще увидим.
С тем же успехом я могла бы вновь приставить к горлу короля кинжал – и дело с концом.
Брон медлил, а мне в голову вдруг пришла идея. Я присела и нащупала палку. Затем встала и, призвав на помощь все горе и всю любовь, что сражались во мне, напитала собственным теплом бурый кусок дерева. И он стал золотым.
Брон разинул рот – даже заплывший глаз его приоткрылся – и дрожащей рукой забрал у меня палку.
– Передай ее маме. Она почувствует, увидит, поверит, что ты говоришь правду, и отдаст приказ, чтобы о тебе как следует позаботились, прежде чем ты отправишься домой. – Каждое слово слетало с моих губ, будто корка льда, ибо я знала, что он не достоин этой заботы, а если бы о случившемся узнала мать, то домой он бы точно не вернулся…
Позже, напомнила я себе. Нельзя позволить вязкой слизи, что заполнила мои вены, испортить план. Брон еще получит по заслугам. Но сначала принесет мне пользу. Он должен встретиться с мамой. Должен вернуться восвояси, в Эррин.
Кадык Брона шевельнулся, принц кивнул.
– Ты уверена? – Он бросил взгляд на деревья у меня за спиной, на Цитадель – та высилась вдали, за темным лесом, но свет ее был виден сквозь колышущуюся листву даже здесь. – Не время играть в великомученицу. Он гадкий монстр, Опал. Он убьет тебя.
В ответ я лишь улыбнулась и отступила во тьму.
– Пусть уж лучше убьет, чем посягнет на то, чем не владеет.
Брон выругался.
– Я был не в себе. Клянусь, я бы ни за что…
Я заскрипела зубами:
– Довольно. Если ты любезно изволишь воздерживаться от пьянства, домогательств к женщинам, которым не интересен, и выполнишь мою просьбу, я приму это как достаточную благодарность за спасение твоей жизни.
Брон пару минут пристально смотрел на меня – я стояла за толстым шершавым стволом огромного дуба, – но в конце концов трава зашелестела, и его запах и шаги растаяли на ветру. Его уход не принес мне ни облегчения, ни удовлетворения от того, что я обвела короля-убийцу вокруг пальца.
Я не чувствовала ничего, кроме ветра, что ворошил волосы у лица и залетал в складки ночной сорочки. На мне были все те же панталоны. Разорванные посередине, в давно засохшем семени короля.
Его голос с хрипотцой, приглушенный ритм его стонов, нехитрые, но полные любопытства прикосновения ко мне, от которых я плавилась, как железо в домне, – с каждым днем мысли о нем одолевали меня все чаще и чаще.
Я знала, что Дейду сразу же сообщат о побеге принца. Знала, что буду первой, кого он обвинит и допросит – и правильно сделает. Возможно, я даже займу место Брона в темнице.
И все же я шла обратно, обходя бугристые корни деревьев, колючие лишайники и затянутые мхом валуны, пока не почуяла ароматы пшеницы и роз. Огибая кряжистое дерево с раскидистыми ветвями, мне пришлось пригнуться, и в этот момент я уловила другой запах.
Резко повернувшись вправо, я увидела короля.
Прислонившись к гигантскому камню, который был ему по плечо, Дейд маленьким ножиком снимал шкурку с яблока, но смотрел не на плод, а на меня.
– Полагаю, наш принц доберется домой в целости и сохранности?
На нем была все та же одежда, измятая после нашей случки в карете. В горле у меня пересохло, бессильно висевшие руки сами сжались в кулаки. Слова короля прозвучали мирно, но угрозу в вопросе выдавал его пустой взгляд.
Ключи на стене. Там они были под рукой у него и его воинов, но спрятать их можно было и получше.
Он оставил их у меня на виду. Незапертые двери. Отсутствие караульных.
– Я… я… – заикаясь, начала было я – комок ужаса застрял в горле, сердце остановилось.
– Думала, я не догадался, что ты там замыслила? – спросил он, и в его руке блеснул нож – король отрезал кусок яблока. – Думала, что мне не будет интересно, как ты поступишь, обнаружив того паразита у меня в темнице?
Ответить мне на это было нечего. Словами здесь уже ничего не исправишь. Как и извинениями. Но извиняться я и не собиралась. Я добилась, чего хотела, и приму любое наказание, какое он для меня придумает.
Однако Дейд обескураживающе терпеливо ждал, и с каждой секундой глаза его разгорались все ярче.
Я пыталась подобрать слова, но все они казались бессмысленными.
– Неужели ты не задаешься вопросом, как все было раньше? Хватит уже насилия.
Свирепость исказила его черты, взгляд потемнел – мне стало страшно.
– Освободив жабеныша, ты лишь поспособствовала тому, чтобы насилия стало больше.
– Но ведь ты… – Я озадаченно, с неверием покачала головой. – Ты… ты ведь сам предоставил мне такую возможность.
– Я-я-я именно это и сделал, – злобно скривившись, передразнил он меня. – Хотел посмотреть, как ты поведешь себя, и теперь я это знаю.
Он растаял в облачке дыма и тьмы, и все мое существо заполнила горечь – будто туча заволокла солнце.