– Или правильно говорить «королева»?
Шея у него была забинтована – Дейд попробовал разделаться с ним, когда армия людей еще только подходила к реке, но та попытка не увенчалась успехом.
– Собираешься убить меня? – холодно спросила я. – Я спасла твою гнилую душонку, помогла твоей гнусной семье – чего еще от вас, ублюдков, ожидать?
Брон скривился:
– Да, все так ужасно запутанно, правда? – Он подступил ко мне, поддел пальцем подбородок, и я заглянула в карие глаза, которые когда-то считала красивыми. Он посмотрел на меня в упор оценивающим взглядом, затем отступил на шаг. – Нет, думаю, что не убью, а воспользуюсь тобой.
Спрашивать, как именно, не было смысла, но я хотела выиграть немного времени.
– Отпусти ее, Брон.
Мать и Серебрина вышли из клубка теней прямо посреди кружка, в который сбились солдаты принца, и колдунья направилась прямиком ко мне.
– Если с нее хоть волос слетел, я сдеру с тебя кожу живьем, – прорычала мама.
Хватка солдата, что удерживал меня, ослабла, и этого оказалось достаточно. Я перекинулась и взлетела, и все, кроме матери, которая в тот момент рассекала глотки двум воинам Брона, задрали головы. Еще один солдат подскочил к ней сзади, и, как бы мне ни хотелось вернуться, следовало надеяться, что она способна постоять за себя.
Волки были всюду, но их было несравнимо меньше, чем людей, что продолжали атаковать и оттеснять их. В долине под стенами города пылали огни, сотни существ бились друг с другом, король и его воины сражались бок о бок, и когда один из них упал, Дейд рявкнул, приказав тому подняться.
В глаз волка вошел меч. Я знала, как сильно король хотел бы помочь другу – одному из немногих, кого считал семьей, но Дейд никак не мог пробиться сквозь окружившую его толпу солдат.
Конец этому кровавому побоищу могло положить лишь поражение короля.
Даже матери не удавалось вразумить Брона – выгнув шею, я увидела, что они орут друг на друга, стоя на маленькой прогалине посреди мертвых тел.
Дейд все понимал. Но даже если он сдастся, резня не прекратится. Люди не остановятся. Я надеялась, что он понимал и другое: ему нельзя останавливаться.
Я никак не могла отыскать безопасное место, чтобы приземлиться и броситься к нему на помощь, негде было…
Крошечные золотистые шары – сгустки пламени – посыпались со стороны города. Я сложила крылья и, спикировав вниз, чуть не запуталась в ветвях старого дуба. А потом рассмотрела их.
Десятки эльфов – на сей раз они собрались на крышах зданий – запускали снаряды из катапульт, втрое превышавших их ростом. Вероятно, орудия затащили туда багровые фейри, которые запускали собственные снаряды и стреляли из луков с балконов.
Огненные шары попадали точно в цели, но не скатывались с них, а буквально прилипали к своим жертвам, словно были заговорены долетать до них и уничтожать.
Я приземлилась на небольшой холм, на неверных ногах пошла вперед – каждый мой шаг был исполнен надежды, – а затем побежала к Дейду и тем, кто атаковал его. Дикое и безудержное облегчение захлестнуло меня, я едва сдержала смех, а улыбка сама расползлась на лице.
Огненные шары сразили двух солдат, что бились с Дейдом, и те с криками покатились по земле. Один схватился за грудь – пламя разъедало его кожу – и затих, когда его сердце превратилось в пепел, а второй бился горящим лицом о траву, пока не рухнул замертво.
Дейд упал на колени – истекая кровью, он продолжал отбиваться и сумел прикончить одного из врагов, из последних сил метнув тому в лицо сгусток огня, – но тут к нему подскочили еще двое.
Выполнив задачу, шары пламени затухали, и от трупов на фоне прохладного ночного воздуха поднимался дымок. Приближался рассвет, а с ним, вероятно, приближалась и подмога.
Возможно, мы сможем победить и положить конец войне, если и дальше будем действовать сообща.
Подобрав с земли еще один чужой меч, я поспешила к Дейду, помчалась со всех ног – надежда придала мне сил, и я, забыв про рану в животе и головную боль, резво перескакивала через трупы. Раненый солдат попытался схватить меня, повалить наземь…
– Вставай. – Слово полетело над долиной, но Дейд, стоявший на коленях, оборонялся с трудом, и огненный сгусток, рассекший воздух, попал не в солдат, что бились с Дейдом на мечах, а в группку воинов, сражавшихся чуть дальше. – Вставай, вставай, вставай.
Один из мечей вошел ему в бок – в этот миг король отсек руку другому солдату, а затем повалился вперед. Уцелевший солдат дважды пнул его в живот и перевернул на спину.
Я была уже достаточно близко, чтобы хорошо видеть Дейда – глаза его были закрыты, он по-прежнему сжимал в руке меч, но, приподняв его, тут же уронил. Я похолодела от страха, ускорилась и окликнула его, завопила: «Перекинься!», но он, конечно, сделать этого не смог.
Он не смог перекинуться, а значит…
– Дейд! – закричала я изо всех сил, когда меч полетел ему в прямо в грудь.
И он перехватил клинок.
Его ладонь стиснула лезвие, и неожиданно резко Дейд оттолкнул меч и солдата в сторону. Последний выругался, покачнулся и рухнул на короля. Они покатились по пологому холму, и я бросилась следом, увернувшись от мужчины с булавой, что с воем пробежал мимо – его рука была охвачена огнем.
Дейд и солдат с размаху врезались в большой валун, меня тоже повалили на землю – солдат вцепился в мою рубаху и нацелил клинок мне в лицо.
И кинжал, и меч я выронила в траву, но успела перехватить руку солдата, которую тот уже было занес, и направила тепло в свои ладони. Враг отшатнулся, и этой доли секунды хватило мне, чтобы воткнуть нагревшиеся пальцы ему в глаза. Те вывалились, затем потемнели. Он закричал – оттуда, где раньше были его зрачки, пробились черные цветы.
Раздался рык, и волк мощным ударом сбил с ног того, кто собирался напасть на меня со спины. Одноглазый иссиня-черный зверь разорвал зубами лицо солдата и помчался к королю, пока я поднималась с земли.
Тесак не достиг своей цели – стрела попала ему в бок. Перекатившись по траве, он вернулся в обличье фейри и, выдернув стрелу, вступил в рукопашную с окровавленным солдатом, который выскочил из зарослей.
Я заморгала, перед глазами все плыло. Дейд. Я зашагала вперед и, услышав рык, перешла на бег.
Рык был до того свирепый, что луна, казалось, должна была расколоться пополам. Еще один меч вошел в бок Дейда. Он успел перекинуться. Его белая шерсть была вся в красных и бурых потеках – их было столько, что я не могла разобрать, чья это кровь – его или чужая.
И та, и другая, с ужасом осознала я, когда волк припал к земле – солдат, напавший на Дейда, был мертв, но на его место заступил другой человек.
Брон засмеялся – услышав его, я припустила с новой силой, – а затем сделал выпад, слишком быстро, чтобы Дейд, который едва успел перекинуться, сумел уклониться от меча принца. Брон не попал ему в сердце, но рассек плечо – и мышцы, и жилы.
Дейд взревел от боли, отчего ярость моя достигла предела, и я, выхватив меч у одного из павших солдат, обошла Брона со спины.
Замахнувшийся для смертельного удара принц не заметил меня.
Мой меч попал в цель, погрузившись в основание его шеи.
И в тот же самый миг меч Брона вошел Дейду в грудь.
Оба повалились без чувств, и я закричала, столкнула убитого принца с Дейда и еще раз вонзила в жабеныша кинжал, чтобы покончить с ним наверняка. А затем с дрожащими руками повернулась к моему королю.
К моей половинке.
В ушах загудело, внутри меня разверзлась огромная трещина, которую вмиг заполнила обжигающая боль.
Нет. Нет, нет, нет.
– Дейд, – позвала я и убрала волосы с его лица. – Дикарь. – Я сдавила рану на его груди, из которой хлестала кровь. Та потекла сквозь мои пальцы, такая теплая. Все еще теплая. – Эй. – Я склонилась над ним, уперлась лбом в его лоб. – Держись, – всхлипнула я. – Потерпи, ладно? Я приведу помощь. Я найду целителя.
Я принялась озираться, хоть и знала, что не найду здесь ни одного. Ни одного, что уже не был бы занят помощью другим или мертв. Несмотря на то что благодаря эльфам и горожанам ход битвы удалось переломить, она все еще продолжалась.
Подмоги ждать было неоткуда.
Мне было все равно. Я взывала о помощи, кричала, пока не охрипла, но в конце концов обратила свое внимание на короля.
– Открой глаза, – приказала я ему сквозь зубы. – Сейчас же.
Тишина. Одна лишь тишина в ответ – а мне нужно было, чтобы его сердце ровно забилось под моими окровавленными руками. Но Дейд не ожил.
Не смог ожить, потому что я не успела, и у нас не было времени, чтобы… Глаза защипало, потом затопило слезами, бездна во мне стала слишком велика, слишком глубока, и сносить это было невозможно.
Та боль выжигала легкие, крошила кости, разъедала кожу.
– Я прощаю тебя, – всхлипнула я, эти слова вырвались из моей души, из моего сердца, высыпались в воздух, согретый теплом его крови. Я вся была в ней – в липкой крови, и ее было так много, проклятье…
Я вцепилась в ворот его туники, влажный от крови, и затрясла короля изо всех сил, какие сумела в себе отыскать.
– Прошу тебя, Дейд. Вернись. Вернись, вернись, вернись. Я прощаю тебя. – Я накрыла его раны собой, будто могла зажать их, будто могла заживить… – Я прощаю тебя! – закричала я, и слова эхом отдались в бесконечности – бессмысленные, бесполезные, поскольку его больше не было.
Нет, нет. Я заключила его лицо в ладони, отчаянно желая услышать тот раскатистый смех, увидеть ту улыбку. Чего бы я только не отдала, чтобы он подал голос. Слова выпархивали из меня вновь и вновь – я не могла не шептать их ему, не могла больше сделать ни вдоха.
Я поцеловала его. Осторожно, с трепетом, бормоча мольбы в неподвижные губы.
– Я прощаю тебя, понимаешь? Я прощаю тебя, коварное, чудесное, безжалостное, невероятное создание. Я прощаю тебя. – Я всхлипнула. – Ты понял, Дейден? Я прощаю тебя.
Раздался шорох чьих-то шагов, но ко мне никто так и не подошел. Мне было наплевать на всех, на по-прежнему бушевавшую вокруг нас битву. Если его больше нет, я никуда отсюда не уйду. Я останусь здесь.