— Думаешь, найдут его?
Даллас мигом обернулся.
— Извини, — сказал Херм, подойдя незаметно, — не хотел тебя пугать.
Даллас кивнул, но промолчал. Ему теперь совсем не хотелось разговаривать.
— Ну, так как?
— Что?
— Думаешь, его найдут?
— Не знаю, Херм.
— Только между нами, — сказал он и тоже присел. — Странно это все.
Кровь с рук уже смылась, но Даллас все подставлял их нежному прибою.
— Если Андре напоролся на риф, — продолжил Херм, — и ему аж оторвало руку, если она и впрямь отпала, когда Андре зашел в джунгли, тогда где кровь?
— Ты о чем? Там все было залито кровью.
— В джунглях, да, но на песке ее не было. Подумай-ка. Если рука у Андре едва держалась, когда он добрался до берега, значит, кровь из него так и хлестала. Даже если следы крови возле берега ночью смыло водой, через пляж к джунглям должен был вести кровавый след. Даже сильный дождь не смыл бы его полностью. Но на песке нет крови. Кровь была лишь там, где мы нашли руку.
До сего момента Даллас слушал лишь вполуха. Но от выкладки Херма его будто по щеке хлестанули, и он поймал себя на мысли, как сам до этого не додумался. В джунглях он засомневался, но это же было так очевидно.
— Да, ты… ты это точно подметил.
— Знаю. — Херм рассеянно засунул палец под парик и почесал голову. — А это говорит о том, что Андре не обрывал руку об риф. Ее отхватили там, где мы нашли, — в джунглях.
Даллас настолько вымотался, что не мог мыслить ясно, и, что хуже, уже начинал к этому привыкать.
— Резонно. Даже очевидно, по-моему, но…
— Да, после всех передряг и в таком положении никто из нас не может похвастаться ясностью рассудка.
Даллас заставил себя сосредоточиться и хоть как-то упорядочить мысли.
— Тогда что с ним случилось?
— В том-то и дело, верно?
— Ты говорил об этом Харпер или Мердоку?
— Нет, не вижу особого смысла. Харпер уже дошла до ручки. Насколько я могу судить, она на грани нервного срыва. А Мердок пока еще плохо соображает.
Даллас поднялся на ноги, протер глаза.
— С ума сойти.
— Мы на острове не одни, Дэл.
Даллас провел мокрыми руками по лицу — по шее и груди побежали капли воды. Недалеко от берега снова появились акулы — они приплывали каждый день, на рассвете и на закате.
— Да брось, мужик, мы…
— Тогда кто? Или что-то, или кто-то, но не этот клятый риф. Нам надо убираться отсюда, и…
— Да как уберемся? Улетим, что ли? Некуда плыть.
— А я говорю…
— Успокойся.
— Мы здесь не одни.
— Говори тише. К тому же ты не знаешь точно.
— Нет, знаю. И ты тоже. Поэтому и говорю. Я знаю тебя слишком давно, дружище.
— У меня нет ответов на все вопросы, но нам надо держаться вместе как можно крепче. Не спеши с выводами.
Херм поднялся, упер руки в бока и посмотрел на океан, встав, как он, наверное, думал, в геройскую позу. При всем желании казаться храбрым и невозмутимым, вид у него был глупый, как у неуверенного, невесть как оказавшегося здесь учителя средней школы, кем он, собственно, и был. Отношения у Далласа с Хермом всегда были непринужденными, в школе они коллеги, а после работы — просто друзья. И даже теперь, в этой чрезвычайной ситуации, Даллас не мог избавиться от того Херма, которого так хорошо знал. Вот он прогуливается по школьным коридорам и острит со школьниками. Этот бедолага делал вид, что ученики любят его, но на самом деле большинство потешалось над ним за спиной. Смеялись над его париком, глумились над его манерами и отвратительно передразнивали его.
— Извини, — тихо сказал Даллас.
— За что?
— Если бы я не пригласил тебя поехать с нами, ты бы…
— Не будь дураком. Я хотел поехать. Если честно, я был очень рад, что вы меня взяли. Я чувствовал себя немного неловко, раз один из всех явился без пары, но мне пора бы уже привыкнуть, верно?
— Мы выберемся отсюда. Выберемся так или иначе.
— Устал я страшно, — сказал Херм.
— Я тоже. Мы… мы все вымотаны.
— Все тело болит, и в половине случаев я даже не могу связно мыслить. — Херм поправил сползшие на кончик носа очки и посмотрел на лагерь. — Я слишком стар для этого дерьма в духе «Острова Гиллигана»[5].
Он улыбнулся, но улыбка вышла натянутой, и лицо у него снова приняло серьезное выражение.
— Может, завтра мы сможем выложить на пляже из камней и кокосов большущую надпись «СОС». В кино это срабатывает. И надо следить, чтобы костер не погас и горел ярко, особенно ночью. Надеюсь, кто-нибудь увидит его и вытащит нас отсюда.
Это представлялось таким же маловероятным, как и возможность улететь с острова на космическом корабле, но Даллас решил подыграть.
— Да, конечно.
— Кто-нибудь нас найдет, поверь, — настойчиво произнес Херм. — Недалеко должны проходить маршруты торговых судов или самолет пролетит… что угодно… Дело в том, что в наше время…
— Не уверен, что это сработает.
— Время покажет, — самодовольно ухмыльнулся Херм.
— Время — вещь странная, — сказал Даллас. — И очень ценная. Его всегда не хватает, понимаешь? Но даже если время — это все, что у нас есть, нам никогда его не хватит. Сейчас у нас только время и есть, и все равно оно — наш враг.
— Весь остров нам враг, если хочешь знать. Рай тоже мне, мать его за ногу.
— Чего, черт возьми, они так долго ходят? — Даллас снова обернулся на джунгли, в голове зароились жуткие видения. — Если скоро не вернутся, пойду за ними.
— Поостерегись Джино, дружище.
— Не начинай.
— Знаю, что вы с ним старые приятели, и ты считаешь его нашим спасителем и все такое, но поверь…
— Если бы не Джино, мы бы уже…
— Бла-бла-бла, спасибо, понял. Он здесь всемогущий бог. Рад за него. Можешь молиться на него, если хочешь, но я не буду.
— Если ты прав и в лесу и впрямь кто-то есть, Джино нужен нам еще больше.
— Я и не говорил, что он не нужен. — Херм неуклюже заковылял прочь, затем обернулся, будто забыл что-то. — Но поверь мне как другу, тебе лучше поостеречься его.
— Что ты имеешь в виду?
— Что мы здесь не дома, понял?
— Да ну?
— Правила меняются.
— Думаешь, не знаю?
— Если дать парню вроде Джино слишком много власти и позволить устанавливать правила, это чревато опасными последствиями. Он — большой страшный волк, вожак стаи… как я понимаю… а мы все слабаки, и…
— Я бы так не сказал.
— Разве? А вот я сказал бы именно так. — Херм заговорил тише, но смотрел так пристально, что слова не вызывали сомнений. — В каждой стае свои правила, и им подчиняются все, даже вожак. Знаешь, почему? Потому что каждый вожак, если его главенство никогда не ставится под сомнение и не оспаривается, может также легко погубить стаю, как и спасти.
— Мы не волчья стая.
— Ты уверен?
Даллас уставился на него.
— Чем дольше мы будем здесь торчать, Дэл, тем быстрее потеряем человеческий облик.
В любой другой ситуации Даллас ужаснулся бы, но сейчас он понимал, что Херм прав. Они уже теряют человеческий облик. Может, в поступках и в жестах этого не замечалось, но в душе они меняются, приспосабливаются, ищут возможности выжить, а если надо, и получить превосходство, стать главным.
Едва Даллас начал терять надежду, как из джунглей неспешно вышли Куинн и Джино. Даллас смотрел на них, переводя взгляд с друга на жену. По Джино трудно было что-либо прочитать, но выражение лица Куинн было понятно: что-то случилось.
— Идут, — сказал Даллас, указывая на них.
Херм обернулся, устало моргая из-за поцарапанных, заляпанных грязью очков.
— Нашли что-нибудь? — спросил он, когда Джино и Куинн подошли ближе.
— Тела нигде нет, — сказал Джино Далласу, не глядя на Херма. — Оно будто… не знаю… будто испарилось. Может, утащили. Сложно сказать.
— Утащили? Кто?
— Не знаю.
— Что ж, я тут кое-что заметил, вы это, кажется, пропустили, — сказал Херм, выпрямляя спину и вставая в очередную из своих поз.
Джино наконец посмотрел на него.
— Да ну? И что же?
Херм заговорил про отсутствие крови на пляже, но Джино прервал его.
— Куинн только что это отметила, пока мы возвращались. Мы уже знаем. — Он похлопал Херма по спине, но в жесте не было ничего дружеского. Джино специально унизил его, и все это поняли. — За костром-то смотришь, шеф?
И тут в Херме что-то умерло. В голове у Далласа эхом отозвались его слова про утрату человеческого облика. Будто Джино пнул Херма или кое-что похуже — просто прогнал, будто тот и пинка недостоин. Глаза Херма запылали гневом, обидой, может, чем-то еще, но он промолчал.
— Значит, у него в джунглях рука отпала? — спросил Даллас.
— Все указывает на это, — ответила Куинн. — Но мы все устали и…
— Значит, мы здесь не одни?
— Не знаю. Может быть, но…
— Но, может, и нет.
— Вероятно, этому есть разумное объяснение, — сказала Куинн, но слова прозвучали так, будто она и сама не верила. — Надо найти тело.
Джино повернулся и указал на утесы.
— Завтра собираюсь подняться туда, взглянуть сверху и понять, что это за остров.
Куинн подошла к Далласу. Он обнял ее за плечи.
— А теперь что?
— А теперь постараемся максимально обезопасить лагерь и быть начеку. Спать, следить за костром и дежурить будем по очереди.
Херм побрел прочь. Шагал он и комично, и грустно.
— Идемте, скоро стемнеет, — сказал Джино. — Надо подготовиться.
Неумолимо надвигалась ночь.
И они могли лишь надеяться, что ночь придет одна.
Глава шестая
Темнота на острове не была похожа ни на что, с чем они сталкивались раньше. Даже Джино, в каких бы экзотических местах он ни бывал, не видел ничего подобного. Ночь была идеальной и чистой, освещаемой лишь сиянием звезд в небе.
Ощущение от острова тоже изменилось с наступлением темноты. Звуки становились громче и четче. Шум волн, накатывающих на берег, потрескивание костра, дуновение ветра, стук кокосов, падающих с деревьев, или шелест листвы в джунглях словно напоминали о том, что это — чуждое место, в котором они — непрошеные гости. В какой-то момент их стали осаждать москиты и ка