— Я не хочу здесь находиться, — снова сказала Харпер. — Я хочу уйти.
Проигнорировав ее, все вернулись в коридор и пошли дальше. Харпер не отходила от Джино ни на шаг, продолжая крепко держать его за руку.
Пламя факелов лизало стены, его мерцающий свет отгонял тени, но коридор сужался и вызывал клаустрофобию. Пол был усыпан бумагами, но что-то выделялось на их фоне. Херм наклонился и поднял.
— Какого черта?
— Что случилось? Что это?
Он держал потрепанный и выцветший журнал. Обложку украшала молодая Кэтрин Хепберн, рядом стояла дата — шестое января тысяча девятьсот сорок первого года, и цена — десять центов.
— Номер журнала «Лайф», — сказал Херм.
Джино вопросительно поднял бровь.
— Откуда здесь американский журнал?
— Понятия не имею. Странно.
— А могли здесь в какой-то момент побывать американские военные? — спросил Даллас.
— Маловероятно. Имею в виду, больше ничего, указывающего на это, я не видел, но…
— Но?
— Как уже сказал, Джино, откуда он здесь? На острове не было американцев, даже военнопленных, судя по тому, что мы видели. И даже если бы были, откуда здесь мог появиться номер журнала «Лайф» с Кэтрин Хепберн на обложке?
— Кто такая Кэтрин Хепберн? — тихо спросила Харпер.
Если не считать беглого косого взгляда Херма, никто не обратил на нее внимания.
— Может, это как-то связано с одним из экспериментов, — предположил Даллас.
— Думаю, вполне вероятно.
— Можно взглянуть? — спросила Куинн.
Херм протянул ей журнал.
Она уставилась на него. Неужели она где-то видела его раньше?
Даллас почувствовал, что Куинн стало не по себе.
— Что такое?
— Не знаю. Я…
Может, ей приснилось?
— Этот журнал определенно здесь не к месту, — сказал Херм, тяжело вздохнув. — Ерунда какая-то.
— Ты прав. Полная ерунда. — Куинн бросила журнал на пол. — Идем дальше.
Они прошли по коридору еще несколько футов. В конце концов он привел в еще одну комнату, самую большую из тех, что они пока встречали.
— Отлично, — полушепотом произнес Херм. — У нас здесь трупы.
На полу, в дверях, лежали превратившиеся в скелеты останки двух японских солдат. Рядом с одним валялось ружье, а лицо все еще скрывал противогаз, другой сжимал противогаз в одной руке, а ружье — в другой. Противогазы были сделаны из резины, покрыты какой-то сетчатой тканью и имели огромные, похожие на выпученные глаза, очки, что придавало давно умершему солдату странный и пугающий вид.
— Противогазы, — пробормотал Даллас. — Это нехорошо.
— Мы не должны здесь находиться, — произнесла Харпер своим тоненьким голоском.
Куинн посветила факелом вглубь комнаты. Вокруг были разбросаны человеческие черепа и кости. На некоторых скелетах военная форма, на других — нет. Среди них на полу валялись бумаги, банки, коробки и фотографии. Куинн обошла с факелом помещение и задержалась возле одного черепа. На нем еще сохранились пряди волос.
Рядом лежало мачете.
Даллас поднял его. Оно было тяжелым и грязным, но хорошо сохранилось. Он поднял его, чтобы показать остальным.
— Отлично, — сказал Джино. — Теперь у нас хоть что-то есть.
Херм сделал еще один шаг, почувствовал, как на что-то наступил, и опустил факел разглядеть получше. Одной ногой в кроссовке он стоял на связке солдатских жетонов.
— Здесь, должно быть… Что, шесть или семь тел?
Медленно двигаясь с факелом по комнате, Куинн ненадолго задержалась возле ряда картотечных шкафов, стоящих вдоль задней стены, затем увидела в углу еще один диагностический стол. На нем что-то лежало, поэтому она подошла ближе.
Из темноты выглянуло страшно истлевшее лицо.
— Господи! — воскликнула она, отшатнувшись.
Херм подошел со своим факелом. Голова лежащего на столе трупа была повернута набок, лицом к вошедшим, ноги все еще привязаны ремнями. Частично мумифицированное и облаченное в рваные и окровавленные остатки военной формы, тело, казалось, принадлежало молодому человеку, который, если судить по открытому рту, умер в страшных мучениях. Руки по запястья засунуты в живот.
— Этот человек разорвал себе брюхо, — тихо произнесла Куинн. — Представьте, что нужно сделать с кем-то, чтобы заставить его вырвать себе кишки.
Даллас поднял с пола несколько фотографий и встал рядом с Куинн, чтобы воспользоваться светом от ее факела. Он стал бегло просматривать их, бросая по одной на пол. На них были запечатлены разные испытуемые. Многих, похоже, пытали и мучили так, что они почти утратили человеческий облик. У некоторых на лицах были странные металлические пластины, казалось привинченные прямо к черепам. У других ко рту крепилось нечто напоминающее лошадиные удила. Некоторые выглядели так, будто им удалили глаза и заживо содрали с них кожу.
— Большинство из этих ребят, похоже, были еще совсем детьми, — давясь, произнес Даллас. — Лет двадцать с небольшим, не старше. Они выглядят… Господи, они выглядят…
— Одержимыми, — сказал Джино, глядя Далласу через плечо на последнюю фотографию у него в руке. — Они выглядят одержимыми, мать их. Типа как в «Изгоняющем дьявола». Посмотри на его лицо, на его глаза, точнее, на то, что от них осталось.
— Экстремальная боль делает с людьми странные вещи.
Джино повернулся к Херму.
— Что это за оккультное дерьмо, о котором ты говорил раньше и которым они якобы занимались?
— Я… я не… я на самом деле не знаю деталей. — Он вытер рот тыльной стороной свободной руки и глубоко вздохнул. — Про «Отряд семьсот тридцать один» я рассказываю в школе, когда мы проходим Вторую мировую. Но это базовая, общая информация, которая укладывается в три минуты. Я уже сказал вам, что я не эксперт в этой области. Я читал лишь, что в их исследованиях были ответвления, связанные с оккультизмом.
— Как именно связанные?
— Включали в свои опыты черную магию и всякое такое.
— Зачем? Зачем они это делали?
— Не знаю.
— Чего они пытались достичь?
— Джино, клянусь, я понятия не имею.
— Постарайся предположить.
Херм ненадолго задумался.
— Ну, что касается конкретно японцев, я знаю, что их уклад жизни тесно связан с миром духов. Например, призраки до сих пор играют важную роль в их истории и культуре. Я думаю, что они использовали магию или ритуалы, с которыми были знакомы много веков, что объясняет соль и талисман. Но конечной целью, кажется, было получить доступ к тому, что скрывается за нашей реальностью, и использовать это в своих интересах. Прежде всего, правительства всегда пытаются выяснить, как что-то можно использовать в качестве оружия или для осуществления власти и контроля. Почему с оккультными экспериментами японцев должно быть по-другому?
— Может, потому, что мира оккультизма не существует? — усмехнулась Куинн.
Джино снисходительно посмотрел на нее.
— Херм, ты что-то говорил о сущностях. Что там с этим дерьмом?
— Предположительно, японцы использовали в этих оккультных программах черную магию и темные ритуалы, чтобы заглянуть в другие миры. Знаете, загробная жизнь, другие измерения, мир духов и все такое. Честно говоря, я не воспринимал это всерьез. Думаю, подобное случалось потому, что во время своих опытов и пыток они ломали психику этих людей. Наше правительство делало нечто подобное в рамках проекта «МК-Ультра»[6]. Проводились всевозможные опыты по депривации. Испытуемые подвергались ужасному физическому, сексуальному и психологическому насилию. И когда их психика разрушалась, они тоже начинали видеть всякий вздор.
— Сущностей и другие реальности? — спросил Джино. — Как эти засранцы?
Херм беспомощно пожал плечами.
— Да… Думаю, да.
— Правда? Они видели это на самом деле?
— Нет, конечно, — вмешалась Куинн. — Эти бедолаги просто галлюцинировали.
— Проблема в том, если они и галлюцинировали, — сказал Херм, — все почему-то видели одни и те же вещи.
— Скорее всего, они видели похожие вещи, а не идентичные, — возразила Куинн.
— Джино спросил, что я знаю, Куинн. Я стараюсь ему ответить, понятно? Согласно тому немногому, что я читал об этом, в отчетах утверждалось, что испытуемые видели одни и те же сущности, одни и те же миры. Не похожие, а одни и те же. Может, это и ерунда, но…
— Может? Ты серьезно?
— Не знаю, — сказал Джино. — Мне это дерьмо кажется вполне реальным.
Куинн протиснулась мимо них обратно в коридор.
— Смерти, пытки и ужасы, имевшие здесь место, очевидно, очень реальны. Но все это творили люди. Никаких духов или демонов не существует. Пусть Бог простит их за то, что они здесь делали, но единственные монстры в этом мире — люди.
— В этом мире, — сказал Даллас.
— Да, Дэл, в этом мире. И ты это знаешь, в мире, где мы находимся.
— А как же существо в джунглях?
Куинн остановилась в дверях и оглянулась. Глазами нашла мужа в темноте.
— Что ты имеешь в виду?
— Может, это…
— Что бы ни находилось на этом острове с нами, наверняка это такой же человек, как и мы.
Глаза Харпер наполнились слезами.
— Но это не так, — сказала она, дрожа всем телом.
Вместо ответа Куинн повернулась и выскользнула в коридор.
Остальные двинулись следом, оставив комнату с трупами в темноте.
Где ей и было место.
Глава одиннадцатая
Они стояли в свете факелов и смотрели на железные приспособления перед ними.
— Депривационные камеры, — сказала Куинн.
Почти все они были достаточно большими, чтобы легко вместить взрослого человека. Но две из них были меньше и могли запираться, только если испытуемый принимал позу эмбриона. Все, кроме последних двух, оснащены спереди круглым окошечком, размером с чайное блюдце. У противоположной стены стоял длинный стол и валялось несколько перевернутых стульев. Скорее всего, когда-то там располагалась зона, откуда велось наблюдение и где писались отчеты. На одном, все еще стоявшем стуле, сгорбившись, сидело тело, облаченное в потрепанные остатки лабораторного халата. Голова покоилась на столе, руки скелета свешивались, будто мертвец пытался дотянуться до пола. Присмотревшись внимательнее, Куинн и другие заметили валяющийся у ног трупа пистолет и зияющее в его затылке большое отверстие. То, что здесь произошло, заставило этого типа вставить дуло пистолета себе в рот и спустить курок.