ом случае могли остаться живые, скрывшиеся под покровом темноты.
— Это так. Я предполагаю, что фургоны как раз выводились и выстраивались в походную колонну.
— Если это верно, то мы должны найти остатки вечерних костров, больших костров для приготовления пищи, окруженных камнями, а не маленьких кострищ характерных для дневки, — прикинул я.
— Да, — согласился Грант.
Мы тронули своих кайил вниз по склону, по направлению к остаткам фургонов. Мы осмотрели некоторые из них, частью покосившиеся, некоторые опрокинутые, а кое-какие стояли в колеях целыми, с опущенными к земле оглоблями, словно бы ожидая, что люди вернуться, чтобы вновь использовать их по назначению. Большинство же было в разной степени обугленности. Ни на одном не было тентов, они были либо сорваны, либо сожжены. Кривые металлические дуги тентов в большинстве случаев остались на месте. На фоне неба это смотрелось жутко, и было похоже на оголенные ребра скелетов. Неровная линия фургонов растянулась примерно на пасанг. Когда мы подъехали ближе, то смогли увидеть, то тут, то там, а иногда в кузовах фургонов множество разломанных и разорванных предметов. Сундук опрокинутый и раскрытый. Я заметил куклу, валявшуюся в траве и мужской ботинок. Было много рассеянной по траве муки, высыпавшейся из разодранных мешков.
— Вон остатки вечерних костров, — указал я, направляя кайилу мимо камней, сложенных кольцами.
— Да, вижу, — отозвался Грант.
Эти костры, по-видимому, были в пределах круга фургона. Скорее всего, нападение произошло утром, вероятно во время, или вскоре после, запряжки гужевых тарларионов. Обрезанная упряжь предлагала второй вариант. Повсюду среди травы виднелись воткнувшиеся в землю стрелы. Их неподвижность, и почти вертикальное положение, резко контрастировали с колыханием травы на ветру, которая склонялась вокруг и шелестела, задевая за их древки.
Кайила, внезапно, с фырканьем, отскочила вправо. Я еле удержался в седле. Чтобы успокоить животное, пришлось применить силу. Я дернул поводья влево и ударил пятками, в шелковистые бока кайилы.
— Что это? — удивленно спросил Грант.
Я посмотрел вниз, в траву.
— Чем может быть то, что мы видим в траве? — требовал ответа Грант.
— Смерть, — отозвался я, наконец успокоив кайилу. — Но смерть необычная.
Я бросил поводья Гранту, и спешился. — Оставайтесь сзади, — приказал я девушкам.
Я исследовал то, что осталось от тела мужчины.
— Ни Пересмешники, ни Желтые Ножи не могли сделать этого, — заверил меня Грант.
— Я знаю.
Голова располосована, но раны поверхностные. Однако, глотка была перекушена. Левой ноги не было.
— Это, должно быть, кто-то из оставшихся в живых, — предположил Грант, — труп в одежде. Наверное, он решил вернуться к фургонам, может быть поискать съестного.
— Мне тоже так кажется, — согласился я.
— Вот тогда дикий слин, его и подкараулил, — допустил Грант.
— Слин, прежде всего ночной хищник, — не согласился я со своим товарищем. Я-то видел такие раны прежде, и не сомневался, что они оставлены на теле вовсе не слином.
— И так? — нетерпеливо ждал моего заключения Грант.
— Вот, смотри, — показал я. Между моим большим пальцем и указательным пальцем там была темная, вязкая масса.
Я вытер пальцы о траву.
— Я вижу, — кивнул Грант. — А еще заметь перепаханную землю. И она все еще черная.
Трава, вырванная с корнями, вокруг трупа, еще не пожухла, и оставалась зеленой.
— Заряди свой арбалет, — посоветовал я. Можно было не сомневаться, что нападение произошло не позднее одного ана.
Грант закрепил петлей поводья моей кайилы к луке своего седла. Я встал, и заозирался вокруг. Было слышно, как Грант взводил свое оружие, вставив ногу в стремя арбалета, и натягивая тугую тетиву.
Я подпрыгнул, и оказался верхом на кайиле, и забрал поводья у Гранта. Я был рад снова оказаться в седле. Подвижность важна в Прериях.
А кроме того, с высоты седла, обзор значительно увеличивается.
— Оно все еще здесь, где-то рядом, — убежденно сказал я, взглянув на арбалет Гранта. Ну, что ж, один выстрел у нас есть.
— Что это могло быть? Те звери, одного из которых Ты ищешь? — не выдержал торговец.
— Мне так кажется, — кивнув, ответил я. — А также, я думаю, что этот зверь, как и тот товарищ, что сейчас лежит здесь без ноги, один из выживших в сражении. То, что зверь задержался около фургонов, намекает мне, что он, также, был ранен.
— В таком случае находится здесь чрезвычайно опасно, — заметил Грант.
— Согласен.
Конечно, боль, голод и отчаяние навряд ли сделали бы подобное животное менее опасным, скорее наоборот.
В нескольких шагах влево от наших кайил валялся разбитый ящик с сахаром. Дорожка сахара, около четырех дюймов шириной, трех или четырех ярдов длиной, просыпанного через расколотую крышку, тянулась за ящиком. Вероятно, его кто-то нес под мышкой. Эта находка была объектом терпеливой работы тысяч муравьев, возможно, собравшихся с сотни окрестных холмов. Это был их приз, в маленьких и никем невидимых войнах.
Мы с Грантом направили кайил вперед. Позади я услышал, что рыжеволосую девушку вырвало в траву. Она подошла слишком близко к телу.
— Смотри! — закричал Грант. — Там, впереди!
— Я вижу, — крикнул я в ответ.
— Они что, не собираются защищаться? — спросил он в изумлении.
— Поторопись, — приказал я, посылая кайилу вскачь.
Мы помчались вперед. Мы отъехали где-то полпасанга от линии разбитых обугленных фургонов, и теперь приблизились к другим фургонам, но эти были не вытянуты в колонну, а разбросаны по степи. Это были те самые квадратные фургоны, что я ранее безрезультатно искал, те самые, что следовали с колонной наемников. Они, также, оказались переломанными. Два из них были опрокинуты. Некоторые были сожжены до основания, другие стояли без крыши или без крыши и стен. Ни у одного из них не осталось тарларионов. Учитывая их расстояние от первой линии фургонов и их размещение на местности, я решил, что часть наемников покинула общую колонну, и, ускорившись и оторвавшись от нее, попыталась сформировать оборонительный круг, но у них не хватило для этого времени, или присутствия духа.
Рядом с тремя из этих фургонов, стоявших небольшой группой, мы видели фигуры мужчин, приблизительно пятнадцать или двадцать человек, стоявших неплотной толпой. Один из них стоял чуть в стороне от основной массы. Именно ему, и угрожала коричневая, четко очерченная фигура, очевидно появившаяся из травы около них. Я не знал, потревожили ли они монстра, или просто двигались в его сторону, до тех пор, пока у того не осталось выбора, кроме как нападать.
Мужчина держал лопату, но он даже не поднял ее, чтобы защититься. Его положение показалось мне не храбрым, а скорее флегматичным. Может он не понимал всей опасности?
— Быстрее! — Подгонял я свою кайилу.
Лапы животного Гранта топали рядом.
— Он безумен! — прокричал мой товарищ.
Даже сам зверь казался озадаченным, и не понимающим действий мужчины.
Похоже, что он никогда прежде не встречал такой странной реакции на свое появление. Мужчины были одеты в странные серые рубахи, открытые снизу, заканчивающиеся, где-то между коленями и щиколотками. Зверь внезапно повернул голову, мордой к нам. Меньше чем через несколько ударов сердца я натянул поводья, вздыбив завизжавшую кайилу, между монстром и человеком. Монстр зарычал и шагнул назад. Я рассмотрел, что это был не Ког, и не Сардак.
— Отойдите! — предупредил я мужчин.
Покорно, они все, включая того который был передовым, отступили назад.
Я не отрывал глаз от зверя. Он поднял темную грязную лапу. Волосы между пальцами были спутаны и склеены. Я предположил, что это было результатом убийства совершенного приблизительно в одном пасанге отсюда.
Я принудил кайилу сделать пару шагов от монстра.
— Отойдите, — приказал я мужчинам.
Они повиновались.
Мех кюра был свалян и местами покрыт запекшейся кровью. Я думаю, несколько раз его все же поразили копьями. Возможно, он потерял сознание от потери крови, и пролежал в траве, принятый за мертвого. Он не был тем, кого могли бы искалечить краснокожие. Им подобный зверь был неизвестен, вот и посчитали его чем-то вроде урта или слина, а не мужчиной.
Зверь, зарычав, шагнул вперед.
— Он собирается напасть, — предупредил Грант. — Я могу убить это, — добавил он, подняв арбалет.
— Не стреляй, — попросил я.
Грант не стрелял, но оружие держал наготове.
— Но не спускай с него глаз, — предупредил я.
Монстр посмотрел на Гранта, потом на меня, и его губы раздвинулись, обнажая двойной рад белых клыков.
— Так он показывает свое презрение к нам, — пояснил я.
— Презрение? — Грант был озадачен.
— Да. Ты видишь, что он не вооружен.
— Это — животное, — убежденно сказал Грант. Но оружие он опустил.
— Это — Кюр.
Монстр рыкнул, и отступил от нас. Сделав несколько шагов, он повернулся и упал на все четыре лапы, и побежал сквозь траву, даже не оборачиваясь на нас.
Я двинул кайилу на несколько шагов вперед, туда, где зверь первоначально стоял в траве. Я хотел изучить следы на земле. Потом я возвратился туда, где ждали Грант, и другие.
— Ты должен был позволить мне убить его, — с укоризной сказал Грант.
— Возможно.
— Тогда, почему Ты не дал мне выстрелить?
— Это связано с кодексом, — объяснил я.
— Слушай, Ты — кто, скажи честно? — не выдержал Грант.
— Один из тех, кому кодекс когда-то был преподан, и один их тех, кто о нем полностью никогда не забывал.
Я развернул свою кайилу, и встал перед мужчиной, которому, наиболее угрожал зверь.
— Я боялся, что могло произойти насилие, — сказал он.
— Я исследовал траву на том месте, откуда появилось животное. Оно приближалось к вам, оставаясь невидимым. Оно вас преследовало, — сообщил я мужчине.
— Я — Тыква, — представился он. — Мир, свет, спокойствие, совершенство и удовлетворенность да пребудут с Вами.