осторожно поглаживая позвоночник на изгибе спины.
– Давай спать, Альдэ. Обещаю, завтра я попробую.
Это были только слова, но я видела, как дорого они даются ему. Я опустила голову Вельду на плечо и едва заметно улыбнулась. Вельд. Неужели это возможно, чтобы я в самом деле стала твоей?
Вельд
Когда я проснулся, Альдэ ещё спала.
Обнажённая грудь её мерно вздымалась, колеблемая дыханием, и я впервые заметил на горле Альдэ кожаный ремешок, очевидно, находившийся там уже давно. К нему крепился маленький бесформенный амулет коричневого цвета в обрамлении белых перьев. Невольное любопытство заставило меня протянуть руку, но я так и не решился коснуться его.
Альдэ казалась такой спокойной сейчас, что захотелось её поцеловать. Я уже склонился к её лицу… Но остановился. Нужно было поговорить с Дзэрном, если я хотел выполнить своё обещание. Я встал с постели и оделся. В последний раз огладил взглядом фигуру Альдэ. Она лежала на боку, свернувшись так, что лицо уткнулось в подушку, а несчастная прорезь на шароварах виднелась вовсю.
Промежность начала твердеть, и я понял, что ещё немного – и снова сорвусь. Так что я торопливо вышел за дверь и направился на поиски хозяев.
Здесь, в замке, всё было не так, как по другую сторону стены, в приграничных землях, и теперь я необычайно отчётливо это ощущал.
В противоположность огромному защитному сооружению, которое представлял замок снаружи, внутренний дворик производил впечатление уютного уголка для отдыха. Там, за выдвинутым вперёд оборонительным укреплением внутреннего защитного пояса, и располагалась собственная резиденция главы туата Совы – покои хозяина замка и храм покровителя Сов – Ковэйг.
Большая часть Лунных почитала богиню Гэлейх эгес Т`Огейр, богиню Луны и Осени, что покровительствует своим детям, а ещё так любимым моим народом иллюзиям и обману. Но Гэлейх эгес Т`Огейр– и богиня любви, посылающая тени для покрова встреч влюблённых. «Следуй за тенями, избегая яркого света добра и кромешной тьмы зла», – так завещала она нам. И ещё – «Следуй своим целям и ищи свою судьбу».
Но здесь, на окраинах, старые культы были ещё сильны, и многие туаты почитали собственных богов. Можно было встретить и алтари Иоуна, покровителя знания и пророчеств, которого почитают мудрецы, пророки и тактики, и Асмодея, божества тирании и господства, и Векты, богини лжи, и даже святилища Королевы Воронов, Пряхи Судьбы и покровительницы зимы, которая отмечает конец жизни каждого из живущих под Луной.
Более старое крыло основного сооружения поражало изяществом и ощущением комфорта: за его грозными стенами можно было свободно предаваться самым изысканным чувственным удовольствиям. «Старые залы» были обращены круглой башенкой к Великой реке, и башня эта, как я вскоре узнал, носила название Башни Эвелины.
Она имела собственную лестницу, украшенную скульптурой, изображавшей встречу двух возлюбленных. Углом к ней примыкало соединённое с башней коридором высокое здание, увенчанное ещё четырьмя изящными башенками с небольшими коническими крышами. На щитке здания с северной стороны была изображена сцена из героической поэмы – схватка лунного принца с дикой виверной. Изысканность и гармония царили здесь.
К этому зданию прижимался другой корпус, более низкий – «новые залы». Здесь Дзэрн и разместил нас – своих гостей. На боку его была выгравирована готовая спикировать на противника Сова – герб туата Совы. Из высоких окон спальни, предназначенной нам, открывались привольные картины: лес в окрестностях западного берега Великой реки и покрытые изморозью луга к югу от Дрожащего порога.
В казармах замка жили кроме основного гарнизона и Поющие с Клинками.
Они появились у нашего народа около тысячи лет назад и отличались от простых солдат так же, как Анхельм – от своих братьев лесных соколов. У Поющих был свой кодекс, свой этикет.
При выборе оружия для боя тяжёлому щиту или неподъёмному двуручному мечу они предпочитают оружие в каждой руке. При должном умении такая тактика позволяет им наносить больше урона врагу – а при необходимости уходить в глубокую оборону даже без щита. В своей кровавой работе они полагаются на скорость, манёвренность и гибкость.
Дзэрн тау Венайнен жил в окружении приближённых советников, клириков и прекрасных дам своего собственного небольшого двора. Он рано вставал и, посетив храм, где слушал мессу во славу Баала трижды в день – Дзэрн очень любил музыку – совершал небольшую прогулку верхом на коне по ближайшему берегу реки, а затем возвращался в свои покои, где давал аудиенции до ужина.
Обедал и ужинал он в окружении ближайших соратников за специально накрытым столом. Затем слушал доклады стражи, играл в кости, стрелял по мишеням из арбалета или выезжал на охоту. Как и во времена, когда он ещё был приближен ко двору, Дзэрн держал соколиный двор и псовую стаю.
Жены у Дзэрна не было – до сих пор.
Я обедал с ним, а Альдэ с первого дня нашего пребывания в замке получала трапезу среди Поющих с Клинком. В остальном меня встретили с должным почтением: блюда мне, как и хозяину, подавались накрытыми салфеткой, в то время как гостям низшего звания было принято подавать их открытыми. Как и Дзэрну, мне предлагалось две чаши для ополаскивания рук, в то время как воины, изредка сидевшие с нами, довольствовались одной.
Дзэрн не был лордом дома Совы. Он был достаточно уважаем, но не был здесь старшим. Однако, когда я увидел, как он разговаривает с Поющими, принимая отчёт о прошедшей ночи, мне стало ясно, кто правит здесь на самом деле. Я остановился в отдалении под одной из арок длинной анфилады и стал ждать, пока дядя освободится. Заметив меня, он тут же подал знак слугам, и те стали расходиться. Я подошёл и посмотрел в бойницу, из которой открывался вид на Великий лес.
– Замок в окружении, – сказал я, хотя не собирался говорить о делах.
Дзэрн кивнул.
– Если мы не выступим против короля, он выступит против нас.
Я поджал губы. Смутно я понимал, какова логика происходящего. Брат хотел обезопасить себя, и так вышло, что его первой целью стали я и мои возможные союзники. Если они позволят Тирвейнену давить на себя, то проявят слабость. Если же нанесут первый удар – возможно, брат отступит ненадолго, чтобы решить, что делать дальше, но в любом случае он вернётся. Тирвейнен не потерпит у себя под боком угрозу. Желание Дзэрна усадить меня на престол можно понять, вот только кто бы понял моё нежелание впутываться в интриги двора.
– Я пришёл поговорить о другом, – сказал я, чувствуя, что открытая тема приведёт нас в очередной тупик.
– Я тебя слушаю.
– Твои слуги забрали у меня эльфийский доспех. И оружие.
Дзэрн поднял брови.
– Это невозможно.
– Но это так. Будь добр, Дзэрн, выясни, что это значит. Я не так богат, чтобы быть щедрым.
Дзэрн кивнул.
– Безусловно. Ты знаешь, мы не хотим недопониманий и обид. Ты получишь всё, чего заслуживает король, – опять завёл он свою песню. – Тебе понравилось, как мои пажи подготовили твою найве?
Наверное, я покраснел. Я так не любил врать…
– Да, – выдавил я, – но я хотел сказать, – я прокашлялся. – Мне нужна для неё более… скромная одежда. Эта… отвлекает.
Дзэрн приподнял бровь, но мне не хотелось вдаваться в подробности своей личной жизни. Тем более, что я и сам их не до конца понимал.
– Чего бы ты хотел?
Я задумался. Тут же вспомнилось моё желание увидеть Альдэ среди шелков и бархата.
– Я выберу сам, – сказал я, и в ответ получил кивок.
– Надеюсь, ты запомнишь наше гостеприимство.
Дзэрн поклонился. Затем позвал слугу, который проводил меня в гардеробную, и я долго копался в кафтанах, платьях, юбках, блио, рубахах и плащах, от моли пропитанных насыщенным запахом лаванды, выбирая то, что хотел бы видеть на своём диковатом сокровище.
Альдэ
Я проснулась, услышав, как скрипнула дверь. Даже странно, что я не заметила, как исчез из постели Вельд. Теперь же он стоял в дверях с подозрительными свёртками в руках.
– Как спалось? – Вельд опустился на край кровати, и голос его был непривычно дружелюбным.
Я села, хотя спать всё ещё хотела. Вельд окинул взглядом моё тело, всё ещё едва прикрытое этими унизительными тряпками. Протянул руки и расстегнул накидку на груди.
Я напряглась, не зная, чего ожидать дальше, и отчасти оказалась права. Его руки скользнули по моему телу, изучая давно уже знакомые изгибы.
– Без неё тебе лучше, – сказал он.
– И теперь ты решил, что я буду ходить по замку голой?
Не знаю, что на меня нашло. Может быть, я просто не выспалась. Блеск в глазах стал мне ответом, и мы уставились друг на друга, выжидая.
– Альдэ, – сказал он, наконец, – ты готова поклясться, что останешься со мной?
Вот тут меня пробила дрожь. Готова ли я привязать себя к нему? Это тот вопрос, который занимал меня больше всего.
– Я тоже поклянусь. Я не буду брать тебя без твоего согласия.
Я усмехнулась. Совсем недавно, наверное, я бы приняла это предложение с радостью – так я истосковалась по людям. Но сейчас мне нужно было чуть больше. Я не хотела стать для него зверьком, свернувшимся у ног. Слишком хорошо я успела представить себе, как он сможет любить меня когда-нибудь.
– Ты снимешь ошейник? – спросила я мягко.
– Нет. Ошейник – знак твоей принадлежности мне. Пока ты в нём, никто не посмеет тебя тронуть.
Я покачала головой. Спорить было бесполезно. Объяснять, что я предпочту сама защищать свою честь – тем более.
– Я могу сказать только то, что уже говорила, Вельд. Я хочу быть с тобой.
Он хищно усмехнулся.
– Тогда ты знаешь, на что идёшь.
Да, я знала. Так что я улыбнулась ему легко и открыто. Я приняла вызов. Вельд стал распаковывать свертки, и я увидела голубые и зелёные туники, рубахи, штаны. Всё это было сделано из незнакомых мне лёгких тканей, гладких и чуть скользких на ощупь.
Я подняла на него глаза.
– Мне вернут доспех?