Поэтому со временем я смирился и перестал пытаться, решив, что это своеобразное наказание для такого плохого человека, как я.
За свою жизнь я сотворил много всего, и многими вещами не гордился. Наверное, это было моим искуплением. Или мучением. Разбираться не хотелось, поэтому я на все махнул рукой. Дал Абрамовой свободу и надеялся, что она счастлива зажила со своим ботаником-программистом.
Вышел из машины, хлопнул дверью, нажал на кнопку сигнализации. У госпожи Штерн были странные предпочтения в плане мест для встреч, но за годы знакомства я привык. Сандра была чудной, но на нее можно было положиться, и она ни разу не подводила. Можно сказать, мы были друзьями.
Круг из новых многоэтажек замысловато смыкался и создавал площадку с детскими качелями, деревянными скамейками и небольшими, недавно посаженными по сторонам деревьями.
Я вздохнул, присел на одну из них, вытащил из кармана сигареты, но зажечь не успел, потому что взгляд зацепился за рыжие волосы, находившиеся метрах в ста от меня.
В голове сразу мелькнули мысли о Виоле. Даже спустя два года я думал о ней и в каждой рыжей девушке видел ее. Тут же хватался за это, словно незнакомки могли что-то для меня изменить.
– Кирилл, это нельзя кушать, – весело произнес до боли знакомый голос. Девушка повернулась в профиль, и я застыл с поднесенной к губам сигаретой. Через мгновенье она взяла на руки рыжего мальчугана и принялась ему что-то с улыбкой объяснять.
– Виола? – только и смог, что прошептать я, но меня не услышали.
Я не сразу понял, что увидел. Молча наблюдал за сценой, как моя любимая (да, смысла отрицать это уже не было) нянчится с ребенком.
«С чьим»? – набатом забилось в голове.
Виола вышла замуж? За того мерзкого крысятника, которого я помиловал по доброте своей душевной? Который сливал информацию моим врагам? С тем ботаником, блядь?! И почему я собственноручно не закопал ублюдочного сукина сына?
Мелькнула мысль, что она могла просто присматривать за чьим-то ребенком, возможно, это была ее работа…
Но чем дальше я смотрел, тем сильнее уверялся в том, что это ее ребенок… Такой же рыжий, такой же смешливый и красивый, как и сама Абрамова.
И только после всего передуманного, в голове проскользнула мысль о том, что это мог быть, и мой малыш… Вот тут дышать стало резко тяжелее.
Я мысленно перенесся в прошлое и слишком отчетливо вспомнил ту сцену, когда она стояла передо мной краснея и пытаясь что-то сказать. Я тогда еще был уверен, что она пришла о чем-то просить, но что, если…
Я громко выдохнул и скомкал сигарету. Меня затопила волна недоумения, негодования, получился какой-то клубок чувств, и я не мог разобрать, какое из них сильнее. В последний раз я испытывал столько эмоций одновременно разве что в далеком детстве.
Это мог быть мой сын… но также это мог быть и ребенок от другого мужчины.
С минуту я думал окликнуть Виолу, но пока размышлял и сомневался, ко мне подошла Сандра и я быстро откинул эту идею. В конце концов, я всегда мог разыскать Виолу и все выяснить, не спрашивая в лицо. А выяснить я все собрался в ближайшее время.
Глава 36
Чертова с*ка, как она могла? Я не мог поверить, пытался, но не мог. Моя Виола… и всадила такой гигантский нож в спину. Предательница. Я поклялся сам себе, что заставлю ее ответить за то, что она сделала, заставлю пройти через то, через что прошел я.
Мерзкая с*ка знала, как сильно я хотел ребенка, как мечтал о нем, как страстно этого желал, но все равно скрыла от меня Кирилла! За что? Почему? Разве я был бы ужасным отцом? Разве не заслуживал узнать о том, что у меня, наконец, появился наследник?
После встречи со Штерн я поехал в бар и долго думал, пил, пил и думал. Домой не хотелось, несмотря на то, что в Москве у меня была своя квартира, она была чужой, и я не мог там расслабиться, мне не было там так же уютно, как питерском доме, поэтому, что бар, что апартаменты в новостройке были одним злом. Поэтому я выбрал первый вариант.
Цели напиться не было, но мыслить на трезвую голову казалось просто невозможным. Я думал, боялся поверить, что это мой ребенок. Хотел и не хотел этого одновременно. Хотел, потому что мечтал, буквально горел желанием иметь малыша именно от Абрамовой, но с другой… если она скрыла от меня этот факт, то это однозначно разбудило бы во мне чудовище.
И она разбудила. Виола разбудила. Сделала это собственными руками. Подписала себе приговор.
Нет, убивать я ее, разумеется, не собирался, но заставить помучиться…
Сволочь. Виола родила от меня. Об этом говорила бумага из частной клиники, которому мне пришлось ждать всего полдня. И там явственно утверждалось, что мы с мелким приходились друг другу отцом и сыном.
Буквально на следующее утро я предпринял все нужные шаги, чтобы выяснить, чей этот малыш – мой или нет. Это оказалось несложно. Как я и думал, Виола жила именно в одной из тех новостроек, а одна из мамочек с того же двора, за определенную сумму достала то, что можно было отнести на анализ ДНК – волос с маленькой рыжей головы.
И вот уже третий вечер я напивался в баре, который обещал стать мне родным и размышлял, за что она так со мной поступила?
Разве я обижал ее? Разве о многом просил? Что-то требовал, запрещал, ограничивал ее свободу? Да, возможно, я был не самым романтичным представителем сильной половины человечества, но мне казалось, что для такой, как Виола это и не было столь важно.
Я думал, что она выше этих бредней, наивно полагал, что у нее богатый внутренний мир и, что она обладает природной женской мудростью. А на деле…
На что она обиделась? Неужели, блядь, не могла взять долбанный телефон и позвонить? Кинуть одну чертову смс-ку? Хоть голубя прислать с сообщением, что у меня родился сын! Полтора года тому назад!
Мне казалось, что я хоть что-то для нее значил, но она предала меня, сбежав в Киров, затем предала еще раз, сбежав в Москву с мерзкой крысой и предала в третий раз, когда скрыла от меня рождение Кирилла.
И за это я готовил ей настоящие адские муки.
– Ты заплатишь, Виола, – прошептал я, прежде, чем влить в себя пятый по счету стакан виски.
Глава 37
– Здравствуй, Виола. – Абрамова распахнула свои голубые глазища и застыла передо мной, как вкопанная. На приведение и то, наверное, отреагировала бы спокойнее. Рот приоткрылся, приковывая мое внимание к пухлым губам, грудь начала быстро подниматься и опускаться, и я едва не забыл, за каким чертом вообще явился к ней в дом.
Вот надо было бы отыметь ее здесь и сейчас, а затем бросить, как шлюху. И пускай дальше бы жила со своим мерзким ботаником. А, впрочем, я бы побрезговал ею после крысы, с которой она жила уже два года.
– Алексей… – выдохнула она. Не спрашивала, утверждала, и произнесла мое имя таким тоном, будто бы сама Смерть с косой явилась к ней на порог.
Ну что ж, она правильно боялась, а я даже не попытался казаться дружелюбным. Время, когда я мог быть с ней таким, давно прошло.
Абрамова все испортила сама. Растоптала и уничтожила без шанса на восстановление. Теперь могла и должна была винить только себя.
– Пропустишь или я так и буду топтаться на пороге? – отчеканил я. Виола несколько раз моргнула, будто старалась заставить себя поверить в реальность происходящего, и тут я окончательно потерял терпение. Оттолкнул ее в сторону и прошел внутрь без приглашения. С каких пор оно вообще мне требовалось?
– Что ты… как ты… почему… – Виола смешно выглядела. Нелепо, честное слово. Попытки сообразить, что к чему давались ей не без труда, шок делал свое дело.
Конечно, ранним субботним утром она не ожидала увидеть меня на пороге своей съемной квартирки.
– Где любовник? – улыбнулся я, понимая, что Васильева нет дома. Куда это подевался вдруг в такой ранний час? – А в прочем, я тут не из-за тебя или, уж тем более, не из-за него. – Я прошел внутрь, судя по всему, не очень большой квартиры и почти сразу оказался в гостиной. Просто обставленная, с минимум мебели и техники. Вот оно значит, как. Даже жизнь в таких условиях оказалась для нее лучшим вариантом, только бы с Васильевым? Только бы не со мной?
– Алексей…
– Меня начинают беспокоить твои умственные способности, – я усмехнулся. – Надеюсь, наш сын унаследовал мою хватку. – Она вздрогнула, словно от пощечины.
– Я…
– Ты… – передразнил ее, не желая слушать то, что она собиралась говорить мне дальше. Прошло то время, все упущено, все растоптано и кануло в Лету, потому что Абрамова решила, что гордость стоит того.
Потому что не смогла простить мне грубых слов в тот вечер. А кто бы не сорвался, блядь?! Смотаться на два месяца в свой долбанный Киров! Считай, без причины, ведь я тысячу раз говорил ей, что слова врачей не повод отчаиваться, что у нас было время, надежда и шансы!
И ведь не прогадал, как чувствовал, попал в точку. Ей нужно было только немного потерпеть, не сбегать от меня при первых же трудностях. Но Виола выбрала свой путь, ставя крест на всем, что между нами могло бы быть. Решив все за нас обоих.
– Так ты встречаешь старых друзей?
– Леша… – выдохнула она.
– Как не гостеприимно…
Я засмотрелся на предательницу. За два года Виола ничуть не подурнела, скорее, наоборот, прошла угловатость, во взгляде появилось что-то, чего я доселе в ней не замечал. Она будто бы стала еще красивее, чем была.
Даже одетая в простую одежду: синие джинсы и футболку с каким-то чересчур замысловатым идиотским принтом, она казалась мне красивее тех, что перебывали в моей постели после того, как Абрамова позорным образом сбежала от меня.
Так, словно я был свирепым охотником. Словно не давал ей жизни. Будто бы был ее худшим кошмаром…
– Как ты узнал, где мы живем? – На мое удивление, голос Виолы прозвучал спокойно.
– Веришь или нет, – я развел руками в стороны, – но совершенно случайно. Увидел тебя, ребенка, сопоставил несколько фактов, сложил два и два.