Во дворе и в самом деле стояли несколько человек, поодаль тусовался недовольный Гийом. Увидев меня, вперёд выступил прилично одетый, важный, как верблюд перед туристами, мужик лет пятидесяти.
-Доброго утречка, мадмуазель Вайолетт! Вот Мишель сказал, что вы работников приглашали. Так я их привез, да узнать хотел, что вы намерены делать тут. У вас же все сгорело! Может, вы намерены уехать отсюда? Так, мы тогда можем выкупить земельку-то у вас, которую арендуем. Но только ежлив недорого, денег-то у нас не шибко много. Да и нынче много пустых земель, и продают их дёшево. А сахарок-то вы продавать будете? Господин управляющий говорил, будто у вас лишний остался? Так мы тоже прикупить согласны, ежлив не задорого, а то его сейчас...
Договорить он не успел, я перебила это словоизвержение, а то у меня аж голова закружилась от обилия информации:
-Ага, и сахару полно на рынке! Вы что, милейший, совсем меня за дуру держите? Я сама вчера была на рынке в Монро! И чтобы прекратить лишние разговоры - я ничего продавать, не намерена - ни землю, ни сахар. А для чего мне нужны люди - не вашего ума дело! Вы лучше предоставьте мне список людей, кто раньше работал на сахарном заводе. И список отработок на моих землях тоже. Хватит прохлаждаться, пора начинать работать.
Неожиданно вмешалась в разговор Клери. Недобро прищурившись, она сказала:
-Жером, а ты давно старостой стал? Куда старый Годар девался? И кто же тебя старостой назначил?
-Дак, мадмуазель Вайолетт, не знаю я про эти списки ничего! Мало ли кто уже отработал! И назначил меня старостой господин управляющий! Я тогда ещё помогал ему из пожарища вещи выносить.
Клери ещё что-то выглядывала за спиной новоявленного старосты, вытянув шею. А я разглядывала претендентов на свободные вакансии. Ближе всех ко мне стояла невысокая, пухленькая женщина с такой располагающей внешностью и доброй улыбкой, что сразу было понятно - вот она, наша главная повариха. За ее спиной робко прижималась к ней худенькая девочка, лет двенадцати - тринадцати на вид. Хотя у этих худышек возраст трудно определить. Дочка? Ладно, мне повариха уже нравится, понравится и ее девочка.
Двое мужчин, один даже скорее юноша, но высокий, крепкий такой, плечистый. Второй мужчина уже за сорок, пониже ростом, чем первый, но тоже не хиляк. Лица у них открытые, простые, никакой хитрости в глазах я не увидела. Попросила представиться, первой вызвалась повар.
-Так, стало быть, меня зовут Эжени, я раньше работала здесь в доме кухаркой. Меня вы, может, и не помните, я же на людской кухне работала. А из господской кухни главный повар, мсье Пьер, сразу же уехал в город и помощников своих забрал. Как только стало известно, что нордлинги сюда идут. Только, мисс Вайолетт, мне надо бы с проживанием. Дома у меня в поселке нет, сейчас у брата живу, а там невестка, никак поладить с ней не могу. Да и на Ливви все время косится, куском хлеба попрекает, хотя девчушка и так столько работы на себе тянет.
-Ливви - ваша дочь?
-Нет, мисс Вайолетт, Оливия моя племянница, дочь моей покойной сестры, они жили в соседнем поселке. Сестра померла, а отец Ливви женился ещё раз. Да только не пришлась ко двору девочка мачехе, вот я и забрала ее. Возьмите нас, не объест девочка, я с ней свою порцию поделю! А так она и убраться, и на кухне помочь может. И шить умеет. Сестра моя мастерица была по этому делу, ну и дочку обучала.
Я кивнула, однозначно, обеих возьму! И повариха нужна, и помощница на все тоже. Мужчина постарше откашлялся и тоже представился:
-Меня зовут Николя, я раньше работал скотником. У меня в поселке дом и семья, поэтому я только на день согласен. Ну, и так, где помочь чего могу.
Тоже беру. Ночью мне скотник и не нужен, что ему делать ночью-то? Остался только парень.
-А я Поль. Раньше я у вас не работал, но умею делать всю мужскую работу. В поселке у меня родители, жилье мне не надо. Я жениться хочу на следующий год, вот деньги на дом и коплю. Отец и посоветовал к вам пойти, работы ведь в поселке нет сейчас, а в город далеко сильно, да и родители у меня уже немолодые.
Пока все нормально, пришли работать нуждающиеся в работе, значит, трудиться будут на совесть. Так что принимаю всех. О чем и сказала, сразу озвучив сумму оплаты. "Староста" Жером только вздохнул завистливо, видимо, для поселка это была хорошая оплата. И тут, наконец, Клери разглядела то, что долго рассматривала и гневно воскликнула:
-Ах, ты ж гад, Жером! Конь-то в телеге - это же Дарки мсье Анри! Как он к тебе попал? И он же верховой конь, а не в телегу!
И экономка с таким напором пошла на злополучного мужика, что тот попятился, растерянно забормотав:
-А я почем знаю? Лошадь она и есть лошадь! Хоть и правда, не хочет, зараза, в телеге ходить! Дак мне его господин управляющий дал, сказал, что вроде как в аренду, потом, когда ему надо будет, он заберёт конягу.
Ну, все! Как мне кажется, этот "господин управляющий" уже науправлялся моим имуществом! Пора им показать дорогу отсюда! Тем более, я же давала ему задание - вскопать огород. А мне отсюда видно, что только воткнута в землю лопата, и все. Проживу и без их бесценной "помощи". Тем более, сейчас.
Я повернулась к своим новым и старым работникам.
-Сюзанн, позови сюда Мари! Николя, распрягайте Дарки и ведите на конюшню! Да осмотрите его, может, помощь ему нужна.
Николя спокойно кивнул и пошел к телеге, "арендатор " только беспомощно открывал и закрывал рот. Потом выдавил из себя:
-А как же я назад? Да с телегой?
На что Клери ехидно посоветовала:
-А ты сам впрягайся! Заодно и поймёшь, почему Дарки не хотел в телеге ходить!
Неожиданно Жером взъярился:
-А что только я виноват? Вон у Мишеля коровка из вашего хозяйства, хорошая коровка, удойная. А у тетки Жени поросятки от вашей свинки. Саму свинку сразу зарезали, да Гийом мясо забрал, а поросяток у тетки оставил, чтобы растила, потом поделят их. Свинья то породная была, аж десять штук принесла поросят.
Во как! Все интереснее и интереснее! И слуги у меня с профитом, и крестьяне - "арендаторы" не в накладе. Нее, эту лавочку я сейчас прикрою! А, вот и Мари!
-Так, "господин управляющий" и ваша супруга! Более я в ваших услугах не нуждаюсь! Но, думаю, благодарная дочь уже соскучилась по щедрым родителям. Так что пока собирайте свои личные вещи и вперёд, к светлому будущему! Вот только вернусь из поселка, заберу там "арендованное" имущество и проверю, что вы там собрали. Поль, на тебе задача - проследить, чтобы эта парочка никуда не смылась! Клери, пока выдай тётушке Эжени продукты на сегодня, пока Николя Буланку запрягает. Николя, там веревки висели крепкие, положи в повозку, пожалуйста. Девочки, Сюзанн, покажите свободную комнату для тётушки Эжени и Ливви. Пусть устраиваются. Да, Сюзанн, загляни к мальчику, если может, пусть выходит во двор, ничего делать не надо, пусть просто посидит на солнышке. Кормить понемногу, но почаще. Николя, посмотрите потом, пожалуйста, там пони ещё лежит, его сильно избили. Напоить и накормить его, если не будет отказываться.
Фух… вроде все пока предусмотрела! Оглядела себя - пойдет для поездки в деревню. Но неугомонная Клери уже тащит шляпку, перчатки и кружевной зонтик. Вот эта-то хрень мне зачем? Только мешается. Ещё бы собачонку какую, и чисто Дама с собачкой!
Глава 11
Моя поездка в Сожиньи (так поселок назывался), оказалась сродни набегу нордлингов, даже хуже. Так в сердцах сказала одна из поселянок, когда у нее реквизировали кое- что из "арендованной" мебели. Тетка Катиш вначале клялась и божилась, что это всё она купила в Монро, пока Клери не ткнула пальцем на выцарапанную чем- то острым надпись о том, что это любимый туалетный столик мисс Вайолетт. Оказывается, девочка ещё в семилетнем возрасте нахулиганила у мамы в комнате. В результате миссис Мэри приобрела себе новый туалетный столик, а этот в назидание поставили в комнату девочки. Так что придется тётке Катиш смотреться в маленькое зеркало на стене.
Тетка Жени, когда у нее забирали поросяток, тоже в "аренде", голосила так, как будто проклятые нордлинги забирали у нее единственную дочь. Причитала, что она же ночей недосыпала, куска надоедала, а все поросяток выхаживала, а тут приехали, забрали!!! Что деется, люди добрые??!! Ведь господин, управляющий, ей пообещал половину поросяток!
К этому времени на поселковой площади собралось практически все население Сожиньи. Народ толпился, перешептывался, разглядывая меня, как выходца с того света. Я привстала в повозке, попросила выйти ко мне бывшего старосту Годара. Из глубины толпы протиснулся хмурый мужик лет шестидесяти навскидку. Вышедши на середину, осмотрел меня, и не менее хмуро, чем его взгляд, сказал:
- Ну, я Годар. Чего хотите, мадмуазель?
Я немного заискивающе начала:
- Вы, может, помните меня, я дочь мсье Анри, мадмуазель Вайолетт. Теперь я хозяйка этой плантации и поместья. Пока меня не было, произошла путаница, почему- то наш дворецкий решил, что он теперь управляющий и взялся командовать. А я вернулась, и теперь будет так, как я сказала! Жерома я отстраняю, старостой Сожиньи вновь вы, уважаемый Годар! Вы человек знающий, опытный, люди вас уважают, а я тем более. Поэтому завтра я с утра вас жду в поместье со списками на аренду, отработку, и тех, кто ранее работал на сахарном заводе и хотел бы вновь вернуться к этой работе.
Дядька молча кивнул и присоединился к стоящим. Поселяне зашептались, обсуждая новости. Я однако же продолжила:
- Еще хочу сказать, что все, что вы прихватили из моего дома и усадьбы, придется вернуть назад.
Вот эта новость подкосила некоторых. Так что стенания тетки Жени показались колыбельной. Особо рьяно выла жена Мишеля. Она так рыдала, как по покойнику.
- Ой, да что же это делается! Люди добрые, кормилицу отбирают! Да я ж с нее пылинки сдувала, чуть не сахаром кормила! Что я теперь делать буду? Как жить, чем детей кормить??
Поначалу меня чуть на слезу не пробило, думаю - может, и правда оставить бабе корову? Но тут дядька Годар насмешливо сказал: