Ривз ещё раз победно осмотрелся и пошел на свое место. Тишина в зале сменилась гулом возмущения. Судья вновь стал колотить своим молотком, как бы не сломал казённое имущество. Стараясь успокоить людей в зале, он вызвал меня за эту трибуну. Хотя, как мне кажется, по сценарию этого не было вовсе, обошлись бы без моих показаний. Я озвучила свою версию событий, как я ее видела. Ещё сказала, что все это видели множество человек на рыночной площади. Судья, вновь заглянув в свои бумаги, сказал:
- Однако, госпожа баронесса, ваши слова свидетели не подтверждают. Они ничего не видели. А потом вы, куда мальчика увезли?
- Ваша честь, ребенок и пони были в таком плохом состоянии, что просто не пережили бы дорогу до моего поместья. Поэтому я повезла их к местному врачу. Он и оказал необходимую помощь ребенку и лошадке. Ну, мне руку обработал. Но мальчик и пони ещё около месяца выздоравливали, они были ослаблены, истощены, поэтому так долго болели. Но вы спросите у врача, он подтвердит мои слова.
Вызванный свидетелем врач, пугливо поглядывая в сторону грозно нахмурившегося Ривза, невнятно пробормотал, что да, привозили такого пациента. Да, он был сильно избит. Но он, врач, он не может сказать, кто так избил мальчика и его лошадь. Да, у госпожи баронессы тоже имелся след от удара кнутом. Но где именно получена эта травма, он не может сказать. И вообще, ваша честь, он всего лишь врач, его дело лечить, а не выяснять, кто и кого избил.
Вот как, значит! Ривза по- прежнему боятся горожане. И ввязываться из- за меня в эту историю никто не станет. Впрочем, оказалось, я была не совсем права. Из толпы проталкивался невысокий, полноватый человек. Встав у трибуны, он представился:
- Я Жак Ренье, местный молочник я, ваша честь - судьи лихорадочно листали свои бумаги, видно, не было такого в списках официальных свидетелей - все врёт Ривз! Мальчик зарабатывал деньги извозом мелким, кому продукты с рынка домой довезёт, кому по нашим заказам молоко да хлеб развезет. Мы жалели мальчишку, подкидывали работёнку, да только этот гад и деньги отбирал и бил частенько и ребенка, и лошадку. Да и голодные они все время были. Мы и подкармливали их малость. А в тот день, если бы не госпожа баронесса, он совсем озверел, с пьяных глаз. Забил бы насмерть и мальчишку, и пони. Да только вот леди Вайолетт да ещё незнакомый мсье вмешались и не дали извергу убить. А ты, Ривз, не сверкай на меня глазами, не боюсь я тебя теперь! У меня трое сыновей из армии вернулись, теперь только попробуй приблизиться к моему дому или лавке! Враз тебя в бараний рог скрутят, да твоим же хлыстом и отходят!
Поднялся шум в зале, люди выкрикивали слова одобрения храброму Жаку, один из судей уже непрерывно лупил молотком по подставке, на лицах двух других явно была видна растерянность. Все пошло кувырком, совсем не то им обещали. А тут бы ноги унести с этого проклятого заседания. Наконец, один из судей сумел крикнуть достаточно громко, чтобы могли его услышать:
- Еще кто- нибудь может дать показания по этому делу?
И обвел таким взглядом толпу, что сразу было ясно - такому потенциальному свидетелю лучше всего пойти самому утопиться в Уичито, чтобы облегчить жизнь судье. Но тут в наступившей тишине от дверей послышался спокойный и знакомый мне голос:
- Я имею, что сказать по этому делу, ваша честь!
Ну конечно, кто же ещё мог быть, кроме как мистер Грант Данмор, своей собственной сиятельной особой!
Глава 28
Я мысленно скривилась и едва не застонала с досады. Вот что за талант у человека - появляться в такой момент, когда я нахожусь не в самом лучшем виде или ситуации?! Первый раз мы встретились, когда я дралась с этим самым Ривзом и отхватила кнутом по руке. Второй раз - когда меня душила жаба платить такую сумму за номер в отеле. И, если бы не Грант, который возжелал получить тот же единственный свободный номер, то я, вполне вероятно, подалась бы искать, где подешевле, и могла бы нажить себе приключений на пятую точку. Третий раз - когда я, как деревенская дурочка, разинув рот, стояла перед борделем. И при желании, меня вполне могли затащить охранники. Ещё и ухитрилась упасть на него же. И вот опять я не в самом выигрышном виде - меня судят. Со стороны может показаться, что я девочка- катастрофа, ага, "Авария - дочь мента", но это проявляется почему- то только в присутствии этого человека. Похоже, он просто катализатор моих неприятностей.
Хантер, сидевший с семьёй сразу за моей спиной, наклонился ко мне и шепотом спросил:
- Виола, ты его знаешь?
Я неохотно кивнула:
- Это Грант Данмор, большего я не знаю о нем. Но он точно мое ходячее проклятие. Сейчас опять ведь выручит меня из этой за… эээ… проблемы.
Хантер тихонько хихикнул, видимо, хорошо поняв, что имелось в виду под словом "проблема". Меж тем мой личный "рыцарь в сверкающем доспехе" шел по приходу между скамьями прямо к судейскому столу и люди покорно расступались перед ним. Судьи выглядели встревоженно, такого свидетеля они не ожидали, от него не отмахнешься, как от молочника Жака. Дойдя до стола судей, Грант громко представился:
- Меня зовут Грант Данмор, я являюсь членом Ревизионной комиссии при губернаторе штата Луизиана. И был свидетелем преступления, которое совершил этот человек. И мне непонятно, каким образом этот человек, осуждённый преступник, разгуливает на свободе, да ещё и предъявляет претензии за свои преступления? И почему господа судьи не обращают на это обстоятельство никакого внимания?
Слова Гранта, особенно его чин, закреплённый на соответствующей бумаге, произвел эффект разорвавшейся бомбы. Я точно не знаю, но чин, видно был немаленький и серьезный. Судьи побледнели до оттенка своих париков, а импозантный дядя, служивший советником Ривзу, исчез так стремительно и незаметно, как будто пресловутым порталом ушел. Ривз испуганно и тревожно оглядывался, пытаясь понять, что ему теперь одному делать и чем ему лично грозит появление этого столичного франта. Что кулаками его не победить - он уже хорошо понял и в прошлый раз.
***
Что в городке что- то происходит, Грант понял сразу же, как только они проехали окраинные улицы. Люди, большими компаниями и поодиночке, шли по улицам в центр города. Интересно, это ему кажется, или это интуиция ему подсказывает, что все это как- то связано с его личной бедой - Вайолетт? Здраво рассудив, что проблемы лучше всего решать на сытый желудок и хотя бы в чистой одежде, он велел Пьеру ехать в ближайший и единственный в Монро отель. Там тоже было пустовато, портье, дремавший за стойкой, оформил номер для Гранта. Он же, выполнявший и роль официанта, подал сытный завтрак в маленьком ресторанчике при отеле. На вопрос Гранта, что за проблема с обслуживающим персоналом и вообще, куда идут люди на улицах, портье удивился.
- Так в суд все идут! Судят баронессу Лафойе, против нее иск подал бывший кузнец, Самуэль Ривз. Вроде как она похитила у него мальчишку и коня какого- то. Вот народ и идёт посмотреть, чья возьмет - больно уж Ривз всему городу поперек горла стоит.
При этих словах Грант почувствовал, как кусок омлета у него тоже встал поперек горла. Кашлял он до слез, потом вытер слезы салфеткой, бросил ее на стол и стремительно поднялся. Вот как знал, что нельзя выпускать девчонку из виду! Не одно, так другое! Прямо катастрофа какая- то! Похоже, придется мчаться в суд на голодный желудок.
В суд он успел. Даже ещё минут пятнадцать стоял, слушал показания, рассматривал судей и того гражданина, что сидел на одной скамье с тем самым Ривзом. Почему- то он казался Гранту смутно знакомым, вроде где- то он его видел ранее, но мельком, поэтому не может сразу вспомнить точно. Вайолетт сидела на скамье одна, но на следующей скамье сидел парень, который все время наклонялся к ней и что- то говорил. И это, честно говоря, очень не нравилось Гранту. А вдруг это кавалер девушки? Или жених? Тогда это может осложнить его план. Ломать через колено чьи- либо отношения и чувства ему вовсе бы не хотелось, но если понадобится...
За своими размышлениями он упустил момент, когда в зале поднялся какой- то шум. Но теперь он смотрел и слушал. Мужчина, по виду обычный горожанин, выступал в защиту Вайолетт и рассказывал все, как было дело. Судьи отчаянно пытались не принимать это во внимание, но не получалось, поскольку народ начал шуметь ещё сильнее, а Ривз начал выкрикивать угрозы.
Судья стучал молотком, народ шумел. Второй судья вяло поинтересовался, может ли ещё кто- нибудь дать показания? Хотя, судя по его лицу, эти показания интересовали его так же, как прошлогодний снег в Скандинавии. Ну, что ж, кажется, его выход. И он пошел.
Судьи смотрели настороженно, чувствовали, что перед ними кто- то посерьёзнее местных горожан. Но бумага с его чином, врученная Гранту перед отъездом из Батон- Руж губернатором, оказалась с волшебным эффектом. Судьи взбледнули так, что на их фоне их собственные парики показались бы брюнетистыми, а важный господин, сидевший рядом с Ривзом, просто исчез, как в сказке, по мановению волшебной палочки.
И как раз в тот момент Грант, наконец, вспомнил, где он видел этого господина. В офисе компании "Южные железные дороги", куда он заходил за списком соинвесторов. Ему даже представили этого господина, как Дональда Фаулза, уполномоченного по приобретению земель для строительства. Вот теперь наглядно видно, как именно приобретаются земли.
Далее судебное заседание было торопливо свёрнуто, претензии Ривза отклонены, как не нашедшие подтверждений, а сам Ривз был обвинен в насилии над ребенком и отправлен под стражей в то же самое место, откуда его привезли. Судя по кислым физиономиям местных стражников, им этого делать очень не хотелось. Грант недоумевал - нравится им Ривз, что ли? Надо бы разобраться с местной стражей, раз уж он все равно здесь и обладает широкими полномочиями.
Завершая заседание, один из судей вздохнул:
- Мальчишку- то куда теперь девать? Наш приют и так переполнен, после нордлингов много сирот новых появилось.