Но все равно, придется покупать особняк себе в Батон- Руж, не жить же постоянно в отеле, да и Вайолетт тоже надо будет привозить сюда. И сезон балов скоро начнется, да и просто так, женщине необходимо пройтись по магазинам, купить себе безделушек, поблистать красотой, почистить пёрышки. Вот и нужен свой дом. Джаред обещал поручить этот вопрос надёжным людям, и к следующему его приезду в столицу штата ему подберут несколько вариантов.
Сегодня вечером и он, и Джеймс были приглашены на ужин в дом губернатора. Грант, хоть и грызла его какая- то непонятная тоска и предчувствие какой- то беды или неприятности, поехал в дом Джареда. Во время ужина поговорили о том, что ещё несколько их бывших сослуживцев откликнулись на приглашение Джареда и должны скоро приехать. После ужина, потягивая неплохой и даже очень, бурбон, Джеймс неожиданно сказал:
- Грант, мне сегодня пришло известие, что в Монро видели человека, похожего на твоего брата по описанию. Но проследить не удалось. Осторожный очень. Проверили, в отеле он не останавливался. Сейчас проверяют все сдаваемые в аренду особняки. Надеюсь, что моим парням это показалось, и они просто перебдели.
Грант почувствовал, как внутри что- то оборвалось, и разлился холод, замораживая все внутренности, заодно и чувства и эмоции. Ровным, безжизненным голосом он сказал:
- Нет, парни не ошиблись, это Малферст.
И, не сказав никому более ни слова, стремительно вышел из гостиной. Из города он выехал через час, в ночь.
Глава 37
День выдался какой- то суматошный, с самого утра то одно, то другое… и везде и всем нужно мое внимание. Я старалась терпеливо отвечать на все вопросы, разруливать ту или иную ситуацию. Но когда ко мне подошёл бригадир строителей и задал мне вопрос по строительству, я постояла с открытым ртом и вытаращенными глазами (ну не понимаю я в этом вопросе ни бе, ни ме, ни кукареку!), то поняла, что вот оно, все! Надо делать ноги из этого бедлама! Иначе я точно буду заикаться и мелко трясти головой.
И я технично свалила в огород. Есть у меня там тайное местечко. За бочками с водой стоит невысокая лавочка, сделанная Полем, куда обычно ставим ведра и лейки. Вот если я там сяду, меня за бочками и не видно. А я переведу дух. Устроилась поудобнее и погрузилась в свои мысли. Глядя на гряды с овощами, готовыми уже к уборке, раздумывала - что же с ними делать? Конечно, часть заложим на хранение в свежем виде в подвалы, что- то можно и продать. Но хотелось бы и самим в зимний и весенний период употреблять овощи.
То есть, заготовки надо, как ни крути, а придется делать. Вот я и морщила мозг, вспоминая все на эту тему. Мать всегда готовила разные овощные консервы и они, вкупе с картошкой, неплохо кормили нас до следующего сезона. Фанатом всех этих заготовок я точно не была, но все равно, хоть и вынужденно, помогала матери в этом благородном деле.
Поэтому сейчас я и ломала голову, как сделать заготовки? Точнее, во что укладывать все это? Стеклянные банки уже были, а вот жестяных крышек не было. Ну не изобрели ещё жесть! Не тряпочкой же сверху обвязывать банки! Потом я вспомнила, что были у нас дома две банки, невесть каких лохматых годов, где крышки были стеклянными и закрывались они при помощи металлических зажимов из проволоки.
Вот ещё бы вспомнить в подробностях, как устроены, были эти зажимы. Я так глубоко погрузилась в свои воспоминания, что не услышала скрипа отодвигаемых досок забора за моей спиной. Только почувствовала какое- то шевеление за спиной, хотела повернуться, но не успела. Лишь в голове что- то взорвалось невыносимой болью и осыпалось яркими искрами в глазах. Но искры погасли, и наступила темнота и тишина.
Я уже не видела того, как волокли мою безжизненную тушку, чертыхаясь, в узкую дыру в заборе, потом тщательно задвигали за собой доски, как грузили меня в какую- то телегу, заваливая сверху рогожными мешками. Потом долго везли куда- то. Один или два раза я на короткое время приходила в сознание, но очень спутанное, начинала задыхаться от запаха пыльной рогожи и вновь погружалась в темноту бессознательного состояния.
В одно из таких прояснений мне вдруг показалось, что я вновь еду с Клери на телеге в плен к нордлингам. И надо срочно приходить в сознание, потому как мы сейчас будем убегать. Но я вновь теряла сознание. Сколько я пробыла в таком состоянии - не могу сказать. Окончательно пришла в сознание только через несколько часов. По моим ощущениям, во всяком случае.
Я лежала на чем- то пыльном и колючем, но не жёстком. На всякий случай, не стала открывать глаза и даже не шевелилась, стараясь не выдавать свое присутствие в этом мире. Голова болела просто невыносимо, дёргало ее вспышками черно- красного пламени боли. Ну, сколько можно меня бить по моей многострадальной башке? Так и дурочкой можно остаться! Буду бегать по поселку и хохотать.
Откуда- то доносились мужские голоса, но то ли далеко они от меня были, то ли говорили тихо, я ничего не смогла разобрать из их разговора. Доносился издалека лай собак, проехала мимо лошадь с телегой - стук копыт по твердой земле, скрип тележных колес. Значит, это какое- то поселение, не лес и уже неплохо. Голоса приблизились, скрип открываемой двери. Голоса стали более четкими.
- Смотри, все ещё без сознания! Джонни, ты не сильно ее по башке двинул? Не померла ли, часом?
- Нормально двинул - огрызнулся второй - вон, дышит. Мужик этот чудной ничего не говорил, живой ее привезти, али нет! Просто привезти. Ладно, пойдем, будем поочередно сторожить. До утра точно заказчик не придет.
- Может, связать ее?
- Да куда она денется? Полудохлая, окна здесь нет, а через нас не пройдет.
И они ушли, наверное, в другую комнату. Так, информации мало совсем и ничего не понятно. Что меня «киднапнули» - понятно. И что не этим двоим я нужна - тоже понятно. Они сказали, что есть какой- то заказчик, чудной мужик. Маньяк, что ли? Так вроде маньяки предпочитают все делать своими руками. Это я "Криминальной России" пересмотрела, однако.
Но, тем не менее, все это более чем реально и странно. Кому я опять помешала? Вроде с торговцами сахаром у нас сейчас полное взаимопонимание. Железнодорожная компания тоже отстала от всех плантаторов в нашем округе. Ладно, пока нет информации, оставлю это в сторону.
В наступающем сумраке попыталась, огляделся. Оказалась, лежу я на все той же вонючей рогоже, брошенной на кучу соломы. Вот она и кололась. Ну, хотя бы ночью не замерзну. Одета я ведь в лёгкое платье. Хотя и осень, но днём ещё стоит летняя жара, а вот ночи стали уже холодные. Вряд ли мне принесут одеяло, так что придется зарываться в солому.
Попробовала встать, но неудачно, упала вновь на солому. Ноги не держали, разъезжались и подгибались. Голова кружилась и тошнило. Вероятно, нехилый сотряс.
Вздохнув, завернулась в эту рогожу, как в мешок, и зарылась поглубже в солому, так теплее. Пока по нужде не хочу, о еде и подумать страшно, сразу тошнит. Значит, буду спать впрок. Придет заказчик, и все станет ясно. Да и в поместье, наверное, уже спохватились и ищут меня. А пока утро вечера мудренее.
Утро пришло, но пока мудренее не стало. Я выкопалась из соломы, с тоской оглядела свое платье. Почти вся юбка платья была в грязных и пыльных разводах, впрочем, руки были почти такие же. И, как я обоснованно подозреваю, моська была ничуть не чище. Подняла руки к голове и… здравствуй, прическа "воронье гнездо"! Ещё и с украшением в виде соломы. Делать нечего, надо выбирать солому, а то прямо родственница Страшилы из "Волшебника Изумрудного города".
Уфф… наиболее крупные клоки соломы вкупе с моими родными волосами выдраны, кое- как приглажены волосы руками. И тут я поняла, что очень хочу в туалет. Вот прямо невтерпёж! Хотела крикнуть этим извергам, но вместо этого получилось хриплое карканье. О как! Но меня всё- таки услышали, и один из похитителей заглянул в эту конуру. Я озвучила свою просьбу, морщась и кривясь от боли. Мужик молча кивнул, скрылся, но вскоре появился с длинной веревкой, которой обвязал меня по талии.
Ой, да хоть на шее завязывай, только скорее веди в туалет! Он вывел меня на улицу. Я разочарованно вздохнула. Хибара стояла на отшибе, до ближайших домов было не менее пятисот метров. То есть, я могу хоть заораться, меня не услышат. Весь участок зарос бурьяном, забор в дырах. Даже тропинки к дому не было видно, все заросло. Да и дорога проходит значительно дальше от этой хибары.
Но это точно Монро, вон виден шпиль храма, это уж не спутаешь. Длина веревки позволила мне свернуть за угол и присесть в бурьяне. Это мне ещё повезло, что крапива здесь не растет. Но когда я, сделав все дела, попыталась ещё оглядеться, меня бесцеремонно дёрнули за веревку так, что я чуть не упала. Вернулись в хибару. Второй охранник уже проснулся и сидел на колченогом табурете. На столе перед ним на столе была разложена нехитрая снедь, но я и от вида такой еды сглотнула тягучую, горькую слюну. Получается, что ела я сутки назад, завтракала. А перед обедом меня и «киднапнули».
Но просить еды не стала, негоже виконтессе унижаться за кусок хлеба. Вместо этого я попросила воды умыться. Тот, который меня выводил, опять же молча кивнул, пропуская меня в ту конуру без окна. Впрочем, его вполне удачно заменяли многочисленные дыры в стенах. Второй же откровенно заржал:
- Ну и на фига ей вода? Не все ли равно, с чистой рожей или с грязной, все равно ведь…
Он не договорил, молчаливый саданул его кулаком в бок. А я с тоской поняла все то, что он не сказал. Ну, кто же оставит меня в живых? Первый закон любого уважающего себя похитителя - хороший свидетель - мертвый свидетель. Но воды мне принесли и даже слили на руки из кружки, пока я умывалась. Но к этим плюшкам добавился изрядный черпак дегтя - меня связали. И ноги в щиколотках, и руки в запястьях. Правда, хоть не туго, кровообращение не нарушено, и то хлеб.
Я плюхнулась вновь на ту же солому и принялась думать думу горькую.
Но долго предаваться унынию у меня не получилось, в первой комнатке послышались голоса, один такой барский, повелительный. Ага, вот и заказчик пожаловал! Может, что и прояснится. Я села поудобнее, натянула, как смогла платье пониже, нечего тут прелести свои светить. Дверь открылась, и в конуру вошёл молодой человек, лет двадцати, на первый взгляд. Следом за ним, с подобострастием протягивая тот самый косой табурет, протиснулся второй. И даже вытер сиденье тряпкой.