мо имение - голос няньки дрожал, она явно боролась со слезами и страхом.
Мы поехали по наезженной дороге вдоль полей. Чтобы отвлечься от тяжких мыслей, Клери начала рассказывать, что это лишь треть полей, в другие две стороны от имения ещё много земли. Имеется и большая деревня крестьян, которые арендуют у родителей Вайолетт часть земель. Ещё поодаль, у реки, стоит небольшой сахарный заводик, его три года назад построил мсье Анри Лафойе. И с тех пор прибыль у семьи только увеличивалась, тростник теперь не продавали задешево, а сами перерабатывали на сахар. Из всего можно было сделать вывод - семья была богатая.
Глава 5
Наконец, мы приблизились к лесу. Уже хорошо светало, дорога и все окружающее было различимо. Проехали лесок, и вот перед нами открылся дом. Точнее, то, что от него осталось. Перед нами открылось огромное пожарище, с торчащими в небо обгоревшими каминными трубами. Деревья, обгоревшие до углей, тянули вверх черные, голые ветви-скелеты. И над всем этим царила полная, абсолютная тишина.
Клери смотрела на пожарище, по щекам катились слезы, губы почти беззвучно шептали:
-Единый… за что… как же это так... мисс Вайолетт… что нам теперь делать? Мы же домой ехали…
У меня же, кроме сожаления о потери крыши над головой, других чувств не было. Для меня это место было просто безымянным домом, а не родным. Так, и что стоим столбом? Надо куда-то пристраиваться и устраивать наше украденное имущество и живность. Чуть поодаль, в глубине бывшего сада, я заметила бело-голубое здание в один этаж, но достаточно большое. Флигель, наверное.
-Клери, хватит! - пришлось прикрикнуть, чтобы вывести из ступора пожилую нянюшку - Приди в себя! Вон, смотри, во флигеле топится печь, значит, люди там. Поехали туда! Все и узнаем. Главное - мы добрались!
Клери понуро забралась в телегу, вожжи пришлось взять мне, нянька была совсем потерянная. Правя к флигелю, я успевала и осматриваться. Зря я подумала, что сгорело все. Только дом с небольшим количеством деревьев вокруг него. Ну и всякие скамейки-беседки тоже торчали обгоревшими острыми зубьями. А дальше весело зеленел молодыми листочками сад. К флигелю вела мощеная дорожка. За ним, в глубине двора, виднелись какие-то хозяйственные постройки. Это отлично, будет куда пристроить нашу скотину.
Остановившись у крыльца флигеля, я неловко сползла с телеги. Листья на спине присохли и теперь неприятно тянули кожу и рубцы. Нянька топталась возле меня, не решаясь шагнуть вперёд. Как-то получилось так, что мы с ней поменялись местами - теперь я взяла на себя роль лидера, а она наоборот, стала как маленькая растерянная девочка, внезапно обнаружившая, что за безопасными стенами своего жилища идёт совсем другая, страшная и трудная жизнь.
Вошли во флигель, вначале шел широкой коридор, затем начинался холл-прихожая, куда выходило множество разных дверей. Было видно, что не так давно здесь проводился ремонт - стекла в окнах целые, все на месте, стены, пол, двери блестели ещё свежей краской. Из дверей одной из дальних комнат выглянул мужчина, вскрикнул, следом выскочила женщина.
Я не стала раздумывать и ожидать невесть чего и решительно двинулась туда, где были люди. Оказалось, что это кухня. Топилась печь, на сковороде шкворчали полоски бекона, на столе стопкой лежали толстые свежие лепешки из кукурузной муки. Закипал чайник, стукая металлической крышечкой о края.
У стола стоял мужчина, примерно лет пятидесяти на вид, одетый аккуратно и даже с некоторым щегольством. У плиты, с лопаточкой в руках, была женщина, лет сорока, приятной полноты, вся такая домашняя, уютная. Светлый фартук в оборочках, хлопковое платье в продольную светло-зеленую полоску. Они оба смотрели на нас с Клери, как на выходцев с того света.
Клери, наконец, очнулась от своего подавленного состояния, кинулась к женщине, всхлипывая и обнимая ту за плечи.
-Мари, ну наконец, я уж было напугалась, что никого не осталось! А вы тут! А где мсье Анри, отдыхает ещё поди? Тут такая радость, мисс Вайолетт домой вернулась!
Женщина, которую Клери называла Мари, растерянно переводила взгляд с мужчины на Клери, на меня, и что-то пыталась невнятно сказать. Потом махнула рукой и беспомощно взглянула на мужчину. Тот откашлялся и начал торжественным голосом (точно, дворецкий! Мелькнула мысль).
-Мисс Вайолетт, рады приветствовать вас в отчем поместье! Добро пожаловать в этот дом! Конечно, здесь тесновато, но устроимся все. Но разрешите принести вам мои глубочайшие соболезнования! Ваш батюшка, мсье Анри Лафойе месяц назад погиб, защищая ваш дом. Проклятые нордлинги разграбили и подожгли ваш дом, а ваших родителей застрелили. Похоронили их на вашем семейном кладбище. Вы не переживайте, служитель Единого присутствовал и все сделал нужное по обряду. После уже пришло известие, что сгорел и ваш городской особняк, и вы тоже то ли погибли, то ли вас нордлинги угнали со всеми. А вы вот… приехали!
И было непонятно, то ли он рад нашему возвращению, то ли раздосадован этим обстоятельством. И пока я пыталась осмыслить сразу все, вперёд вылезла Клери. Всхлипывая, она спросила:
-Гийом, а где все остальные слуги? Не убили же всех?
-Да что ты говоришь, Клери! Единый с тобой! Нет, все живы. Просто вернулись в свои дома в поселке. Что им здесь делать?
Отмерла и я.
- А вы, почему остались? Не ушли?
Мари покосилась на меня с подозрением.
-Так, мисс Вайолетт, куда же мы пойдем? Мы всю жизнь при доме жили!
Ладно, поговорим и погорюем потом, а сейчас надо устроить скот, накормить, напоить и подоить корову. Потом уж вымоемся и поедим сами. Вначале дело. Поэтому начала распоряжаться:
-Клери, давай веди повозку к сараям! Надо обиходить лошадь, подоить корову и, наконец, выпустить кур в загон! А то, не ровен час, ещё заболеют от такого обхождения. Мари, бери чистое ведро с теплой водой и чистой тряпкой! Жир какой-нибудь есть? Все, идёмте!
Поначалу слуги, подавленные моим напором и командным голосом, молча подчинялись, но когда подъехали к нескольким сараюшкам и паре хлевов, удивились. Ещё больше были поражены, когда я велела переносить клетки с птицей в дощатый сарай с небольшим загоном, переносить мешки с зерном в другой сарайчик, заартачились. Начала Мари:
-Но, мисс Вайолетт, мы же не можем этого делать! Мы - домашние слуги, а не какие-то скотники!
Гийом поддакнул:
- Как же я буду ваши мешки носить? С моей-то спиной? Нет, я не могу!
Я вздохнула. Ну, началось в колхозе собрание! И нарочито спокойным голосом поинтересовалась:
-А я кто, по-вашему? Хозяйка? Так вот я и корову подоить сумела и костер в лесу разожгла, и рыбу голыми руками ловила. Когда голодный, всему научишься! А вы кто, по специальности, так сказать? Ах, дворецкий и ключница! А за каким, простите, чёртом мне теперь дворецкий нужен? Мухам дверь открывать и докладывать об их полете?
Слуги угрюмо молчали. Вместе с ними сквасила физиономию и Клери, но я зло зыркнула в ее сторону, что она шустро повела наш транспорт о четырех копытах в помещение уцелевшей конюшни. Сняв с животного упряжь, она чем-то погремела внутри, потом вышла и радостно доложила:
-Мисс Вайолетт, а насос уцелел, и вода будет! Сейчас накачаю воды и напою лошадь. Потом можно будет спутать ей ноги и пусть пасётся тут, рядышком! Вот овса нет совсем. Неужто нордлинги выгребли все подчистую? Вроде они особо овсом и не запасались, сколько ехали, совсем мало овса у них на телегах видала. Да и зачем им его тащить такую даль? И ближе могли бы награбить.
И вновь скрылась внутри помещения. Когда няня сказала про насос и прочее, Гийом как-то странно дернулся, но тогда я внимания не обратила. Эта парочка продолжала стоять столбами и тогда я пустила в ход "тяжёлую артиллерию".
-Поскольку здесь хозяйка я, а не вы, то слушаем, что скажу.
Бездельники мне не нужны! Запомните! Кто не работает - тот не ест! Кормить лодырей не буду! Не хотите делать то, что я сказала - вы свободные люди, не мои рабы. Собирайте свои вещи и вперёд, к вольной жизни! Если есть у вас жилье в поселке - живите там, платите аренду. Не хотите - есть и другие плантации, в конце концов, да и города не все сожгли.
Мари зарыдала, я молча смотрела на этот спектакль. Вот хоть и нет здесь чернокожих рабов, а история Скарлетт О'Хара повторялась один в один. Хотя бы в одном эпизоде. Разделение слуг на "домашних" и работников во всей красе. Но коль сама я теперь и жнец, и кузнец, и на дуде игрец, то и остальные будут работать. Мари всхлипывала, вытирая глаза нарядным фартучком, искоса поглядывая сквозь пальцы на меня - как там дура-хозяйка, не передумала? Не засмеялась ли, сказав, что это шутка? Не махнет ли рукой, и из-за угла появится вереница работников? Но я не смеялась, и работники не появлялись. И взгляд мой был сумрачным и не предвещал ничего хорошего. Тогда ключница, бормоча себе под нос, что-то типа, что она меня помнит вот такой манюсенькой, и как я такой хорошенькой барышней играла с ней на лужайке перед домом. В общем, несла сентиментальный карамельный бред, но вынуждена была потянуть к себе ближайшую клетку с курами.
-Фартук сними, испачкаешь! - равнодушно посоветовала я - Да и вам, мсье Гийом, стоит снять столь нарядный камзольчик, мешки носить в нем несподручно будет!
Только вышеупомянутый мсье попытался возразить мне что-то, как вышедшая из конюшни Клери с ведром воды, чтобы напоить Пеструху, пригляделась к нему и ахнула:
-Так камзол-то мсье Анри! А как он к тебе попал, Гийом? Выходит, не все сгорело?
-Так старый камзол! Мне его господин давно отдал!
-Не ври, Гийом! Камзол как раз перед нашим отъездом пошили! Мсье Анри с супругой хотели поехать на весеннюю ярмарку и остаться на Марди Гра!
Гийом молча схватил мешок и попытался его поднять. Естественно, у него ничего не получилось. Тогда я сама залезла на телегу и подкинула ему мешок на спину. И он, шатаясь и широко расставляя ноги, понес мешок с зерном в кладовую. Глазастая Клери вдогонку припечатала: