В момент, когда у Розы не оставалось уже аргументов, чтобы успокоить Томасу, раздался стук в дверь и появился Рикардо.
— Ты чего заявился-то? — со счастливой улыбкой поинтересовалась Роза.
— Волновался: ты ушла рано и до сих пор не вернулась. Роза гордо взглянула на Томасу. Рикардо подошел к Томасе и поцеловал ее.
— Во! Видишь? Приехал за мной! Так что кончай сомневаться, — обратилась Роза к Томасе.
— Сомневаться? — спросил Рикардо. — В чем?
— Да она боится, что ты меня не любишь. Так ты, значит, скажи ей: люблю мол. Крепко!
Рикардо посмотрел Томасе в глаза.
— Я в самом деле люблю Розу. Крепко… А буду любить еще больше.
План Леонелы требовал подробного обсуждения. И уже через час сестры сидели у нее, внимательно слушая, как, по мнению Леонелы, должны будут развиваться события, если они примут ее идею.
По плану Леонелы все трое должны были набраться терпения. Чем приветливей и нежнее они будут с Розой, тем больше Рикардо поверит, что они, все три, искренно озабочены ее судьбой, и тем ближе будут они к достижению цели.
Кроме того, Леонела считала, что ей необходимо некоторое время пожить в доме Линаресов. Она должна быть рядом с Рикардо и его дикаркой. Пусть он все время сравнивает их. Она, Леонела, будет всячески обхаживать его, и дикарка не удержится, снова покажет когти!
Главное же, на что делала ставку Леонела, — это как можно теснее сблизить Розу и… Рохелио! Она была убеждена, что между ними, двумя одинокими в этом доме существами, должна возникнуть дружба. Да, да, дружба, которую легко можно будет принять (или выдать)… за любовь! Сестры слушали, затаив дыхание.
— Надо, чтобы Рикардо устал от нее и устыдился содеянного. — Так заключила Леонела изложение своего плана.
Она говорила с таким убеждением, что Кандида не выдержала:
— Мне даже жалко эту Розу. Вы ведь не станете отрицать, что она жертва безумств Рикардо?
— Это мы с тобой жертвы, а не она! — прервала Дульсина эти сентиментальности и, будучи натурой практической, поинтересовалась у Леонелы, как она думает оправдать свое появление в их доме.
— Дай подумать, — сказала Леонела, но думала недолго. — Скажем, что у меня ремонт, рабочие, запах краски. А у меня от него аллергия.
Кандида предложила, чтобы и Ванесса переехала к ним вместе с Леонелой. Но Леонела, засмеявшись, сказала, что у Ванессы аллергии на краску нет.
Как ни надоели Пабло постоянные беседы с отцом об отношениях с Нормой, он не мог избежать их. Тем более что Роке больше всего беспокоился о Паулетте, огорчавшейся из-за невнимания Пабло к невесте. И однажды Пабло признался отцу:
— Не думай, что я не считаюсь с чувствами женщины, которая была ко мне добрее, чем могла бы быть родная мать. Я готов для нее на все… Но я больше не могу выносить Норму! Не могу!
— Но что случилось? Она же нравилась тебе.
— Случилось то, что я влюбился в другую. Роке нахмурился.
— Но у тебя есть обязательства перед Нормой. Пабло решительно посмотрел ему прямо в глаза.
— А быть женихом Нормы и при этом каждую минуту думать о другой — не грех?
После минутной паузы Роке предположил, что скорее всего Пабло покорила какая-нибудь корыстолюбивая девица, отдающаяся ради денег.
— Она и не собирается отдаваться мне, папа. Но я влюблен в нее!
— Норма верит тебе. И ты способен бросить ее ради мимолетного каприза?
— Если бы это был каприз, папа!..
Известие о временном переезде Леонелы в дом Лина-ресов Рикардо встретил спокойно.
— Я ничего не имею против. Если от краски у нее аллергия, пусть поживет у нас.
С Леопольдиной сестры были более откровенны. И, узнав об истинной цели этого переезда, служанка целиком приветствовала его.
А вот Розе это переселение показалось странным. Тем более что Дульсина, как бы в рассеянности, сообщила ей, что в свое время Рикардо и Леонела «почти готовы были пожениться».
— Но тебе нечего ее бояться. Леонела порядочная девушка. Она не станет ворошить старое. Разве что сам Рикардо…
— Ежели она станет вести себя как Лулу, пусть пеняет на себя!
Кандида стала убеждать Розу, что это совершенно невозможно. Дульсина же с сомнением поморщилась:
— А впрочем, кто ее знает, Леонелу… Чужая душа потемки.
Обе сестры считали, что об этом разговоре Роза ничего не должна говорить Рикардо.
— Понятно, я ему ни гугу. Зачем его расстраивать?..
Потом Дульсина о чем-то долго совещалась с Леопольдиной, после чего на лице старшей служанки появилось выражение надежды и веры в то, что скоро дом Линаресов будет свободен от этой нахалки из Вилья-Руин.
Вскоре Леопольдина появилась у лестницы, ведущей в комнату Рохелио, с подносом в руках и стала ждать Розу, которая, как она знала, вот-вот должна пройти мимо.
Стоило Розе показаться, лицо Леопольдины стало совершенно несчастным, она закашляла, заохала и с робкой надеждой обратилась к Розе: не сможет ли Роза отнести еду Рохелио, а то у нее, Леопольдины, сегодня все кости болят, она и по лестнице-то небось не сможет подняться.
— Ревма, наверно, — опытным глазом определила Роза. — Может, с кухни кого послать? А то ведь у него характер как у черта. Еще пульнет тарелкой!
Но Леопольдина объяснила ей, что лучше будет, если еду отнесет «кто-нибудь из семьи».
— В тебя он не пульнет! — почему-то была уверена она.
Рохелио, только что решивший шахматную задачу, раздумывал, чем бы ему заняться, когда в дверь постучали и на пороге появилась молодая жена брата с подносом в руках. Он предложил ей позавтракать вместе.
Сначала она удивилась, напомнив ему, как он наорал на нее в саду, потому что у него, видно, плохой характер. Но его открытая улыбка успокоила ее.
— Ну ладно, давай позавтракаю. Лучше с тобой, чем с сестрицами твоими. Я смотрю, с тобой можно дружить: нормальный парень. А в саду прям зверь был, прям огонь изо рта!
— Ну и речь у тебя!
— Да вот сестрицы твои обещались из меня всамделишную сеньору сделать. Не знаю уж, получится ли…
— Ты симпатичная. И красивая. Я понимаю, почему брат выбрал тебя.
— Ну, он меня любит — прям удавиться! Роза вдруг засмеялась.
— Смотри-ка, вот ты все и съел! Молодчага! Рохелио молча смотрел на нее.
— Наверно, у тебя полно недостатков. Но знаешь, чего в тебе совсем нет?
— Чего? — озабоченно спросила Роза.
— Зла! С тобой хорошо…
— Я к тебе буду заглядывать. А то тебе скукота одному здесь торчать.
Рохелио покачал головой:
— Я не люблю, когда здесь бывают женщины.
— Ты их, что ли, боишься. Это потому, что ты болен?
— Уходи!
Роза, однако, не обиделась.
— А я, ежели люблю, — мне все одно: болен или здоров. Я бы и за него и за себя работала.
— Ну хватит. Уходи.
— Да не заводись — ухожу. Захочешь поболтать со мной — дай знать. Тут же приду.
Она подошла к двери. И уже около нее услышала:
— Знаешь что, Роза?.. Приходи когда хочешь.
Леонела не стала затягивать с переездом в дом Линаресов. И теперь она вместе с сестрами сидела в гостиной, разглядывая только что пожаловавшую туда Розу.
Роза выглядела мрачной. К удивлению Леонелы, она без стеснения пожаловалась сестрам, что Рикардо ушел, даже не поцеловав ее.
— Видишь, какой он… — вздохнула Дульсина.
…День для Розы вообще складывался неудачно. Сначала она долго беседовала в саду с Себастьяном. И он сказал, что, если она не научится говорить как следует, то будет иметь в этом доме массу хлопот. Потом он предостерег ее, чтобы она не особенно доверяла сестрам, когда они хвалят новую жилицу дома, Леонелу Вильярреаль, по его словам, злейшую сплетницу, только и мечтающую приумножить свои деньги путем выгодного брака.
— Да, говорят, у нее своих денег куры не клюют.
— Деньги ищут деньги, Розита, — наставительно сказал Себастьян.
— По мне, лучше дитеночка заиметь!
— От Рикардо?
— От кого же еще? Дал бы Бог!
— Лучше бы он повременил, Бог-то…
— Это почему?!
Себастьян поглядел на нее с сомнением:
— Да не готова ты еще ребенка растить.
Эти слова не так бы расстроили Розу, если бы у нее не было уже разговора о желанном ребенке с Рикардо. И он даже шутить так ей запретил.
— Значит, у нас не будет детей? — потерянно спросила она.
— Сейчас нет. Не сейчас, — решительно ответил Рикардо. Все это испортило Розе настроение, и теперь сочувствие Дульсины, осуждавшей Рикардо, было ей неприятно. Она выразилась со свойственной ей непосредственностью:
— А вам-то какое дело? Каждый со своим копытом…
— Роза, что за выражения?! — возмутилась Кандида. Дульсина вспыхнула и открыла было рот, чтобы дать отповедь нахалке. Но ее перебила Леонела:
— Да бросьте вы. А мне, например, очень нравится Розина манера говорить. «Со своим копытом»! Выразительно!.. Здравствуй, Роза. Я Леонела Вильярреаль. Я немного поживу у вас.
— Дульсина говорила.
— Ты не хочешь со мной поздороваться?
Леонела протянула Розе руку. Та энергично ее потрясла.
— Надеюсь, мы будем дружить? Я хотела бы, чтобы мы стали… вроде сестер.
Роза ухмыльнулась.
— Зачем вам такая сестра, которая плохо одевается и говорить правильно не умеет?
— Я займусь твоим воспитанием и сделаю из тебя настоящую сеньору. Рикардо будет доволен!
Роза рассказала девушкам, что носила Рохелио еду и что он все съел.
— Бедненький, — пожалела его Дульсина. — Хорошо бы тебе навещать его хоть разочек в день.
— Мы на том с ним и порешили.
— Ах так… Будь с ним поласковей.
Норма видела: Паулетта и Роке делают все, чтобы повлиять на Пабло. Но она не могла не видеть и тех изменений, которые произошли в нем.
И все же она надеялась.
— Вы не говорили с ним? — спросила она Паулетту, приехав навестить ее.
— Говорила. И Роке говорил.
— Думаю, это бесполезно.
— Не отчаивайся. Для меня ваш разрыв был бы большим горем… — Паулетта не могла отвести глаз от Нормы. — Иногда мне кажется… что ты моя дочь.