– Не позволяй гневу управлять тобой, – прошептал шейх. – Мертвый ты ничем не поможешь Уилле.
– А почему ты продал ее туркам? – спросил Шейми, едва заставляя себя говорить спокойно.
Азиз посмотрел на него, как на дурачка:
– Потому что они платят больше, чем англичане.
На следующий день Шейми с Халафом снова пустились в путь. Теперь к ним присоединился Азиз и двое его сообщников. Так прошло три дня. До места, где, по словам Азиза, находился лагерь Лоуренса, оставалось еще три. Шейми устал. Его рана не заживала, доставляя ему немало боли. Оттуда сочился гной. Он ежедневно менял бинты, но напряжение и постоянная тряска не лучшим образом действовали на швы, замедляя заживление. Мало найти Уиллу в Дамаске. Освободить ее без боя не получится. Хватит ли у него сил на сражение?
– Что будешь делать, когда доберемся до города? – смеясь, спросил его Азиз. – Один нападешь на тюрьму? Дурак ты, Шеймус Финнеган, но я люблю дураков. Знаешь за что? Дураки быстро расстаются со своими денежками.
– Он приведет нас в Дамаск, – сказал Халаф аль-Мор, вытаскивая Шейми из раздумий. – А вот что мы будем делать там, это вопрос.
– Это вопрос, который я задаю себе постоянно, – признался Шейми. – И никогда не получаю ответа.
– Так перестань спрашивать у себя. Спроси Аллаха. С Аллахом все становится возможным.
Верно, подумал Шейми. Спрошу Бога. Попрошу Его помочь мне найти любимую женщину, которая мне не жена, но из-за которой я причинил столько страданий жене и лучшему другу. Но я продолжаю мечтать и тосковать по ней, хотя и знаю, что так нельзя. Уверен, Он поймет. Кстати, Боже, я, Халаф и горстка его людей будут противостоять целому турецкому гарнизону. Придумаешь, как нам помочь, старина.
– Имей веру, мой друг, – сказал Халаф. – Имей веру.
Шейми решил, что шейх прав. Он постарается. Он пробудит в себе веру.
Это лучше, чем вообще ничего.
Глава 72
Уилла спросонок услышала негромкий стук в дверь. Открыв глаза, она увидела в проеме Макса. Он стоял, улыбался и почему-то держал руки за спиной.
– Можно войти? – спросил он.
– Макс, это же твой госпиталь. Я твоя узница. По-моему, ты можешь делать все, что заблагорассудится.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, игнорируя колкость. – Боль еще сохраняется?
– Угу, – кивнула она. – У тебя, случайно, не найдется при себе таблеток? Ребра так и ломит, а медсестра исчезла неведомо куда.
– Предлагаю другое лекарство, – сказал он, убирая руки из-за спины.
В одной оказалась бутылка вина «Шато Лафит» 1907 года. В другой – пара бокалов. Макс откупорил бутылку, наполнил бокалы и протянул один Уилле.
– Стащил из офицерской столовой. Надеюсь, тебе понравится, – сказал Макс, присаживаясь на кровать.
Уилла дрожащими руками взяла бокал, настороженно посмотрела на Макса и понюхала вино. Макс засмеялся:
– Если бы я решил тебя убить, для этого есть способы побыстрее. Помедленнее тоже есть. Пей спокойно. В бокале всего лишь вино. Клянусь тебе!
Уилла пригубило терпкое бордо. Ничего подобного она не пробовала очень давно. Вино было невероятно вкусным. Вкус цивилизации, счастья. Вкус прекрасных, спокойных вечеров, которые она так безрассудно тратила. Вкус довоенной жизни.
– Замечательное вино. Спасибо, Макс.
– Отменное вино. Я рад, что пью его здесь, с тобой, а не в офицерской столовой, в обществе какого-нибудь несносного генерал-майора, который только и способен часами предаваться воспоминаниям о Франко-прусской войне.
Уилла улыбнулась. Она сделала еще глоток, наслаждаясь ощущением, какое вино производило в ее теле, согревая кровь и возвращая щекам румянец. На мгновение ей показалось, будто они с Максом снова на Тибете. «Лафита» там, естественно, не было. Там они пили чай, греясь у костра.
– Ты подумала над моим предложением? – спросил Макс, снова наполнив ее бокал.
– Само собой, подумала, – ответила Уилла, беря бокал. – Но что тебе ответить? Каких действий ты от меня ждешь? Хочешь, чтобы я стала предательницей своей страны? Ты бы согласился на такое?
Макс печально улыбнулся и покачал головой. Уилла почему-то решила, что сейчас он позовет солдат с винтовками, но Макс не шевельнулся.
– Удивительно, что мы оба попали сюда в одно время, – сказал он. – Я бы назвал это перстом судьбы, если бы верил в судьбу.
– Но ты не веришь.
– Нет. Я верю, что жизнь такая, какой мы ее создаем, – сказал он, подливая себе вина. – Мне осточертел Дамаск, это я могу сказать с полной уверенностью. Осточертела жара, пыль и солдатня. – Он поставил бутылку на пол. – Я хочу туда, где был счастливее всего. На Эверест. С тобой. Я чувствую, что моя родина – Гималаи. И твоя тоже. Ты это знаешь. Нам нужно жить там.
Уилла молча смотрела в бокал.
– Махнем туда. Вдвоем, – тихо предложил он.
Уилла невесело засмеялась:
– Просто сядем на ближайший поезд, идущий на Восток? Тебя послушать – это совсем просто.
– Знаешь, а ведь я так и не женился, – сказал Макс, продолжая смотреть на нее. – Ты отбила у меня желание смотреть на других женщин.
– Макс, я… – начала Уилла.
Ей не понравилось направление их разговора. Нужно это прекратить, и немедленно, пока Макс не сказал что-нибудь еще.
– Уилла, выслушай меня. Хотя бы выслушай. Еще на Тибете я понял, что твое сердце принадлежит другому. Но где он? В прошлом и сейчас, где этот Шеймус Финнеган? Я тебе отвечу: не с тобой. Он женился на другой женщине, и сейчас они растят маленького сына.
Уилла отвела взгляд и опустила голову. На глаза навернулись слезы.
– Я говорю это не из желания причинить тебе душевную боль. Просто хочу, чтобы ты увидела правду. Ты понапрасну тратишь жизнь, мечтая о недосягаемом. – Макс потянулся к ее руке. – Тебя ничего не связывает с Шеймусом Финнеганом, равно как и с этим пустынным адом и этой войной. Ни тебя, ни меня. – Макс наклонился к ней. – Ради Бога, Уилла, расскажи мне то, что я должен знать, чтобы все это как можно скорее закончилось и я смог увезти тебя отсюда. Мне надоело нагонять на тебя страху. Разыгрывать начальника. Я позабочусь о тебе, о твоей безопасности. Германия победит в войне. Еще немного – и война закончится. А когда она закончится, я женюсь на тебе… если позволишь… и увезу туда, где нам самое место. На Эверест.
– Макс, ты серьезно? – не поднимая головы, спросила Уилла. – Или это просто очередная шпионская уловка.
– Серьезно. Клянусь тебе, Уилла! Слово даю!
Уилла подняла голову. Ее глаза были полны слез.
– Ты прав, Макс. Я жутко устала от этой проклятой войны. От напрасно потраченного времени, крови, смертей. Увези меня отсюда. Обещай, что увезешь. Я хочу снова оказаться на Эвересте.
Она коснулась лбом лба Макса, потом она страстно поцеловала его в губы.
Макс ответил таким же страстным поцелуем, затем, понимающе улыбнувшись, отстранился.
– Убеди меня в серьезности твоих намерений, – попросил он. – Скажи, где сейчас Лоуренс. Мы знаем, что англичане хотят взять Дамаск. Как далеко на север он продвинулся?
– До Наблуса, – сказала Уилла.
– Настолько западнее? – удивился Макс. – Почему?
– Он движется вместе с бедуинскими племенами. Пытается перетянуть их на свою сторону.
– Сколько у него солдат?
– Не много. От силы тысяча. Бедуинов не так-то просто уговорить. Они не доверяют Фейсалу и боятся турок.
– Ну, с тысячью мы легко справимся. – Макс задумчиво кивнул. – А как насчет Дары? По нашим данным, Лоуренс намеревается захватить этот город и уже оттуда двигаться на Дамаск.
– Лоуренсу не нужен этот городишко, – покачала головой Уилла. – Он собирается обойти Дару стороной.
– Мне трудно в это поверить, – произнес Макс, не скрывая своего скептицизма. – Дара – важный узел на Хиджазской линии. Самый большой город между Амманом и Дамаском. Я сильно сомневаюсь в том, что ты мне рассказываешь.
– Еще бы не сомневался. Потому Лоуренс и избрал такую стратегию. Отнесись к ней повнимательнее, и ты увидишь, насколько она логична. Лоуренсу нужно поберечь солдат для атаки на Дамаск. Он не может терять своих людей в сражении за Дару.
– А что скажешь про Алленби?
– Главная забота генерала Алленби – Суэц. Все его приказы направлены на удержание города любой ценой. Он мало верит в способность Лоуренса набрать достаточно людей для нападения на Дамаск и еще меньше верит в способность Фейсала.
Макс прищурился:
– Откуда тебе известно о планах Алленби, если вы с Лоуренсом находились в пустыне?
– Потому что я работала с Лоуренсом, но на Алленби, – ответила Уилла. – Прежде чем отправиться в пустыню, я работала в его каирском бюро. Это, думаю, тебе известно. И в пустыне я оказалась с подачи Алленби. Это была его идея. Он хотел, чтобы я стала его глазами и ушами в лагере Лоуренса. Я снабжала генерала сведениями о каждом шаге Лоуренса.
– Но как? Вы же находились в пустыне, в полной глуши.
– А самолеты на что? – улыбнулась Уилла. – Я не впервые совершала разведывательный полет. Таких вылетов было много. Всякий раз, поднимаясь в воздух, я связывалась с Алленби по радио. Разумеется, мы пользовались шифром. Так я передала ему немало сведений.
Макс кивнул. Он уже не смотрел на нее с подозрением.
– Спасибо, Уилла. Спасибо за все, что ты рассказала. За твое доверие. Ты вновь заставила меня поверить в будущее. Мы обязательно уберемся из этой дыры. Обещаю тебе. Теперь мы снова вместе.
Макс еще раз ее поцеловал, крепко прижав к себе.
– Мои ребра, – застонала Уилла.
– Извини, – прошептал Макс. – Так увлекся, что забыл про твои раны. Еще раз прости. Я так тебя хочу, что забываю обо всем. Сейчас позову медсестру, и она даст тебе таблетку.
Взяв опустевшую бутылку и бокалы, Макс послал Уилле воздушный поцелуй и ушел.
Уилла посмотрела ему вслед, поднесла пальцы к губам и улыбнулась.
Глава 73
Сид поднял воротник. Ну и мерзкая погода! И почему в Восточном Лондоне дождь всегда мокрее, а небо серее? Был воскресный день, самое начало сентября. Ветер заставлял редких, бедно одетых прохожих опускать головы и прибавлять шагу.