— Я очень люблю тебя! Береги себя, Рикардо.
— Ты себя береги, милая. Я тебя люблю сейчас так, что боюсь силой своей любви поджечь самолет.
— Так сожги этого разлучника!
— Увы, нельзя. Там люди… Ну, пора уже. Разреши я поцелую тебя на прощание…
И этот поцелуй до сих пор грел и печалил ее. Если бы не работа, не многочисленные хлопоты по «Карнавалу», позволявшие забыться, Роза не перенесла бы первых, самых тяжелых для нее, дней разлуки с мужем. Во всяком случае, ей так казалось, когда она в одиночестве засыпала и просыпалась, день и вечер были заполнены, потом она ждала его звонка из Нью-Йорка, ждала и все время боялась, что Рикардо не позвонит, что-нибудь помешает ему. Но ближе к полуночи звонок обязательно раздавался. Голос мужа был бодр и весел, о себе он говорил мало (мол, всем доволен, и только), но зато заставлял обрисовывать проведенный ею день даже в мелочах, интересовался сущими пустяками.
Потом она ложилась в постель, но долго не засыпала. Чувство тревоги, которое охватило ее в аэропорту, боязни больше не увидеть Рикардо почему-то не отпускало, а по позвоночнику сверху вниз шел какой-то противный холодок. Роза включала лампу, принимала снотворное, но и сквозь забытье страх настигал ее, душил кошмарами, сновидений. Наутро она вставала вся разбитая и с трудом заставляла себя начать новый день.
Глава двадцать третья
Похоже, надо было что-то делать с сестрой. Джулия не только не угомонилась, но даже и не затихла на время. Армандо предполагал, что сейчас, когда он выключил из ее игры даже телохранителей (после намерения выкрасть детей Розы), ей просто не хватит рук что-либо еще предпринять. Но Джулия была Франческотти. Для нее, как и для него самого, не было безвыходных положений, а трудности лишь подстегивали ее. Час назад она пришла в номер захудалой гостиницы на встречу с Энрико Галиндо. И до сих пор она там, но о чем они говорят, неизвестно. Шторы закрыты, подходы к двери номера перекрыты людьми Галиндо.
— Галиндо — это кто? — бесстрастно спросил Армандо. — Мелкий гангстер, чье существование мы допускаем в наших интересах?
— Да, сеньор, — ответил Альтамирано, — но в последнее время он слегка заматерел и сколотил себе команду из земляков, все они с Юга.
— Как Джулия могла выйти на него?
— Точно пока не знаю. Предполагаю, что через одного из охранников.
— Выяснить. Если подтвердится, наказать, перевести в провинцию.
— Слушаюсь, дон Франческотти.
— Способен ли Галиндо на убийство?
— Да. На нем не менее четырех трупов.
— Вот что, Альтамирано…
— Слушаю, сеньор. Какие будут распоряжения?
— Нет, пока никаких. Только немедленно дай знать, как только Джулия сядет в машину…
Да, что-то надо было делать с сестрой. Сама того не ведая, она начинает вмешиваться в самые заветные его планы, грозя все испортить и даже поломать. Не хватало еще, чтобы Джулия стала убийцей единственной дорогой ему женщины! Что же делать? Посадить ее под домашний арест? Убрать по-тихому ее сумасшедшую подругу? Ничего более умного в голову не приходит, но решение надо принимать уже сегодня.
В дверь постучали. Снова вошел капитан Альтамирано. Не дожидаясь его сообщения, Армандо сам набрал телефон в машине Джулии.
— Да-да, — капризно ответила сестра.
— Это Армандо. Я хочу тебя немедленно видеть.
— Я сегодня занята, братик. Давай завтра вечером.
— Через десять минут ты должна быть у меня.
— Ты мне приказываешь?
— Считай, что так.
— А если я не подчинюсь и пошлю тебя подальше?
— Попробуй. Но тогда ты больше из дома не выйдешь.
— Даже так? Как ты смеешь со мной так разговаривать! Я тебе не шестерка.
— Джулия! Я тебя очень прошу приехать. Это очень важно.
— Для тебя?
— Для нас обоих.
— Ну хорошо, братец, но только на пятнадцать минут.
— Жду.
Сейчас она приедет, а он еще не готов к разговору. Не может же он сказать ей прямо, какие чувства питает к Розе Гарсиа Монтеро, и попросить Джулию навсегда оставить любые попытки вредить ей. Не исключено, что после такого известия сестра попросту выйдет из себя: ее вполне устраивает его брак с Анной, они даже сдружились. И что тогда? С нее станется — схватит револьвер и пристрелит Розу прямо на улице. Армандо даже поежился от такой мысли, она была тем более реальна при созерцании разгневанной, пышущей негодованием сестры, ворвавшейся в его кабинет без стука.
— Ну, говори, зачем ты хотел меня видеть?
— А ты не хочешь, сестрица, для начала поздороваться, поцеловать меня?
— Ты этого не заслуживаешь, братец. Ты ведешь себя, как мужлан!
— Даже так, Джулия? А не слишком ли круто?
— В самую точку. Только мужлан, не уважающий память родителей, может позволить себе говорить в подобном тоне с родной сестрой!
— Родителей прошу не трогать, Джулия.
— Это почему же?
— Хотя бы потому, что вырастил и выкормил тебя я.
— Ты упрекаешь меня куском хлеба?
— Я ни в чем тебя не упрекаю. Я хочу лишь спокойно поговорить с тобой, извини, если чем-то задел тебя.
— Ну хорошо, хорошо, Армандо. Задавай свои вопросы, но только побыстрее.
— Зачем ты встречалась с Галиндо? И о чем вы договаривались в этой гостинице?
— Что-о? Так ты уже шпионишь за родной сестрой! Ничего я тебе не скажу, и ничего ты со мной не сделаешь.
— Джулия, все рассказать мне — в твоих интересах.
— А если я буду молчать, то ты станешь пытать меня? Уже смешно.
— Ты меня принимаешь за кого-то другого. Разве брат не может предостеречь сестру, когда она становится на неверный путь?
— Ты уже предостерег, спасибо. Сначала лишил меня таких, как Хуан Весельчак, а потом превратил в бездельников моих личных охранников. Спасибо, братец.
— Значит, поэтому ты и обратилась к Галиндо.
— Чтобы сообразить это, можно было не заставлять меня ехать сюда.
— Так о чем же вы договорились?
— Угадай.
— Значит, не скажешь?
— Даже под пыткой!
— Что ж, можешь молчать, но знай, что это не поможет. Что бы вы там ни задумали с Галиндо, ничего у вас не выйдет.
— Это почему же?
— Потому что на его пути встану я. Альтамирано уже контролирует каждый шаг Галиндо. И если понадобится, попросту уберет его.
— Проклятый шпион! Разве ты брат мне? Ты действуешь, как мой заклятый враг.
— Послушай, Джулия. Перестань оскорблять меня, я все равно пропускаю твои проклятия мимо ушей. Постарайся взять себя в руки и понять, что больше всего на свете я хочу помочь тебе.
— Да уж, ты помогаешь…
— Помогаю! Но делаю это всегда разумно и выверено.
— Бухгалтер!
— Помнится, вы с подругой хотели, чтобы муж бросил Розу Гарсиа Монтеро, но у вас ничего не получилось. А я это сделал.
— Так они разводятся?! — перебила Джулия с. такой страстью, что у Армандо, внимательно наблюдавшего за сестрой, мелькнула странная догадка. И он решил подкрепить ее.
— Пока еще нет. Но я сделал так, что этот, как его…
— Рикардо!
— Да, что этот Рикардо поехал на работу в Нью-Йорк…
— Так вот почему я не вижу его нигде несколько дней?
— …А Нью-Йорк — большой город, и там всякое может случиться.
— Нет, братик, нет! Только не это! Не убивай его! Пощади Рикардо!
— Джулия! Что-то я не понимаю тебя. Вы ведь сами все это начали: романтическая месть и…
— Умоляю тебя, на колени встану: не трогай Рикардо!
Армандо поразился тому, как мгновенно переменилась его сестра: из своевольной, взбалмошной, вздорной она сделалась вдруг робкой, покорной, просящей. Какие ему еще нужны доказательства? Такое может сделать с человеком лишь глубокая страсть, возможно, любовь.
— Хорошо, родная, успокойся и не переживай так: я не трону его без твоего желания. Как я понял, этот Рикардо тебе не безразличен?
— Он дорог мне!
— Ты хотела, чтобы он стал твоим мужчиной?
— Я хочу, чтобы он полюбил меня!
— И именно поэтому ты стремишься поскорее устранить его жену?
— Да.
— Тебе надо было раньше мне все объяснить, сестренка. Тогда бы мы все спланировали и осуществили гораздо лучше.
— Я боялась тебе признаться, Армандо. Я думала, ты начнешь презирать меня, препятствовать моему сближению с Рикардо. Я и сейчас этого очень боюсь.
— Но почему, Джулия?
— Семья всегда строга в этих вопросах, в ее традициях браки лишь между своими.
— Браки? Значит, ты готова выйти замуж за Рикардо?
— Да, брат. А ты конечно же против?
— Да ничего подобного, Джулия. Эти традиции нафталином пропахли. Ты вошла уже в возраст, и тебе самой решать, кому стать твоим мужем.
— О, Армандо! Ты не представляешь, как я счастлива это услышать! И ты готов помочь мне в этом?
— Готов. Если, конечно, ты будешь послушна.
— Послушнее меня не будет. Что я должна делать?
— Сначала сказать, о чем вы договорились с Галиндо. Где и как он должен убить Розу Гарсиа Монтеро?
— Что ты, братец, что ты! Об убийстве и речи не было. Завтра днем, когда она будет выходить из своего кабака «Карнавал», люди Галиндо должны схватить ее и увезти в какое-нибудь укромное местечко.
— Сколько человек участвует в операции?
— Точно не знаю. Кажется, семеро.
— Время проведения?
— Между четырнадцатью и шестнадцатью часами. Обычно в это время она едет домой переодеваться и готовиться к вечеру.
— Это все? Может быть, тебе известны еще какие-то подробности?
— Да меня они, сам понимаешь, не интересовали, мне важен был результат. Но ты ведь против, как я поняла? Ты все это спрашивал, чтобы легче было справиться с Галиндо?
— Да, так.
— В таком случае я готова снова с ним связаться и отменить заказ.
— Да, Джулия… Впрочем, нет. Ничего отменять не надо.
— Но тогда я не понимаю, Армандо, зачем ты…
— Погоди, сестренка, погоди. Я должен все хорошо обдумать.
— Но мне-то что делать?
— Тебе? Ничего.
— Но я хочу хотя бы видеть Рикардо. Где я найду его в Нью-Йорке?