— Улетел на вертолете час назад.
— В Мехико?
— Нет, здесь поблизости у него есть какое-то предприятие. Там что-то случилось.
— Отлично, Роза. Кажется, я знаю, о каком предприятии речь. Именно туда я и собираюсь.
— Но сначала помогите нам вызволить Рикардо!
— Попробую, но у меня очень мало времени.
Пока они говорили, Паула показала десантникам, прилетевшим с Фабилой, где лежат шофер «мерседеса» и Хорхе. Солдат очень удивило и позабавило, что таких здоровяков отключили эти симпатичные молодые женщины. Фабила, и тот развел руками. Узнав же, что это люди Франческотти, лейтенант распорядился доставить их на аэродром на их же машине. Один десантник сел за руль, а другой между по-прежнему связанными гангстерами, все остальные забрались в вертолет. Фабила усадил Розу рядом с летчиком, лететь было решено над дорогой.
Рикардо проснулся, но все так же продолжал лежать на склоне холма и смотреть в небо, чистое и голубое. Вдалеке послышался шум крылатой машины. «Ищут меня? — подумал он. — Но почему тогда с той стороны? И откуда у Джулии самолет?…» Нет, он ошибся, это не самолет, а вертолет. Что делать? Спрятаться, вжаться в холм и, возможно, его не заметят?
Вертолет приблизился, и Рикардо вдруг понял по опознавательным знакам, что это — военная машина. Он вскочил, вскарабкался на вершину холма, сорвал с себя красный пуловер и стал махать им вокруг головы. Вертолет пролетел над Рикардо и продолжил свое движение. Отчаяние охватило беглеца, он выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в воздух. Машина, застыла в небе, потом развернулась, сделав небольшой круг, и пошла прямо на Рикардо.
Когда она зависла над ним, ему почудилось, что его окликают по имени. И громче всех звучит голос Розы. «Но этого не может быть, сказал Рикардо сам себе, — наверное, у меня начинаются галлюцинации».
Вертолет сел на дорогу, рядом с холмом. Рикардо побежал к нему, но на самом конце спуска за что-то зацепился ногой и упал. Когда он поднялся, то увидел в нескольких шагах от себя бегущую к нему Розу.
Они обнялись и стояли так долго-долго, простояли бы тысячу лет, но какой-то веселый голос рядом с ними произнес негромко: «Супруги Линаресы! Я ничего не имею против, но не могли бы вы продолжить свой таинственный разговор не здесь, а на борту? Роза! Рикардо! Очнитесь, ребята! Нам уже давно пора…»
Сплошные неудачи, которые преследовали Фабилу все эти месяцы, не подорвали почти юношеской веры Рамона в то, что обязательно наступит такой день, когда невезение кончится и фортуна к нему станет благосклонна. И вот этот день пришел!
С того момента, как группа захвата повстречала беглецов из Центра, удача не оставляла лейтенанта. В крытых фургонах они беспрепятственно въехали на территорию аэродрома, а дальше все было делом техники. Питомцы полковника Вильи хорошо знали свое дело. Через пять минут все службы, все работники, все борта находились под полным контролем десанта. Никто не посмел оказать сопротивление армии, а большинство, понимая, что оказались замешанными в чем-то преступном, выразили полную готовность к сотрудничеству.
Связь на аэродроме работала превосходно. Сначала Фабила связался со своими вертолетами, находящимися неподалеку, и через десять минут они сели в центре чужого аэродрома. Быстро удалось соединиться и с дядей Абелярдо. Как результат этого разговора, в небо поднялся и взял курс на Мехико небольшой самолет с двумя пассажирами и двумя десантниками на борту. Летели не просто ученые Сильва и Монкада, способные в самом скором времени побороть так называемый «синдром Матеоса». Летели два самых важных свидетеля, а с ними неоспоримые вещественные доказательства коробочка с зажигалками, начиненными «СФ». На всякий случай, для страховки, Фабила вынул оттуда две зажигалки, уточнил у Монкады, как ими пользоваться, и положил к себе в карманы.
Когда неожиданно и счастливо вышла на связь Паула, Рамон сидел с командиром десантников и разрабатывал план захвата преступного научного Центра. Правда, при этом он не был до конца уверен, что это вообще сейчас необходимо. Риск немалый, возможны убитые и раненые, а получат они в лучшем случае лишь то, что у них уже есть: новых свидетелей и дополнительные улики. Не лучше ли подождать высокого приказа и солидного подкрепления, а пока что надежно блокировать Центр?
Вопрос этот еще не был решен, когда Фабила, взяв семь десантников, помчался к Пауле с Розой на озеро Индеец. Узнав от них, что Армандо Франческотти вылетел «на одно из своих предприятий поблизости», лейтенант догадался, что речь идет именно о Центре. Азарт охотника на опасную дичь, который немного уже приутих в нем, вспыхнул с новой силой. Так что, если бы не удалось разыскать Рикардо так быстро, Рамон, скорее всего, отложил бы его поиски на потом: он не имел права упустить шанс взять самого Франческотти.
Но этот азарт перешел все границы, когда, вернувшись на аэродром, Фабила обнаружил там личный вертолет «крестного отца», а главный из захваченных охранников Центра подтвердил, что дон Армандо посетил их и ждет возвращения вертолета. Были отброшены прочь замыслы въехать на территорию Центра «по-тихому», спрятавшись за какими-нибудь ящиками в тех же фургонах. Лейтенант решил, что сам эффект неожиданного появления двух военных летучих машин и двадцати десантников в камуфляже с оружием в руках обязательно скажется в их пользу и обеспечит успех операции. Фабила настолько торопился, что даже не попрощался с Линаресами и Паулой, уже садящимися в спортивный самолет.
Всю недолгую дорогу до Центра он молил Бога только об одном: лишь бы Франческотти оставался там, а остальное приложится. Но даже в самый удачный день на такую фантастическую удачу Рамон рассчитывать не мог. Ни один ствол не выстрелил ни в него, ни в его людей. Гангстерский Центр встретил их полной тишиной. А когда они, сообразуясь со схемой, которую нарисовал Монкада, прошли в комнаты управления, наблюдения и связи, то при их появлении не встал лишь один человек — Армандо Франческотти.
Его не надо было ловить и разыскивать в потаенных уголках, он сидел в кресле за пультом, картинно развалясь, и смотрел на вошедших насмешливо. И это насмешливое выражение не сходило с его лица и тогда, когда его обыскивали, и тогда, когда Серхио защелкнул на его руках наручники. Казалось, Франческотти и не заметил всего этого. Сел в то же кресло и спросил с презрением:
— По какому праву какой-то лейтенантишка врывается на частную территорию и творит чистейшее беззаконие? Требую немедленно убраться отсюда и принести извинения.
— Вам ли говорить о законе, сеньор Франческотти! — закипел Фабила.
— Именно мне, глупый племянник еще более глупого дяди!
Рамон с трудом сдержался, чтобы не ударить дерзкого мафиози по лицу. Потом хотел спросить, откуда такая осведомленность, но промолчал и вместо этого отдал приказ начать обыск лаборатории.
— Протестую! — с той же ухмылкой хозяина положения сказал Франческотти. — Предъявите мне, Фабила-племянничек, ордер или скажите хотя бы, кто отдал приказ.
— Вам все будет предъявлено в Мехико.
— А я туда не собираюсь!
— Ваши соображения нас не интересуют.
— Вот как? И как же вы собираетесь найти неизвестно что, имея кучку людей и ни одного эксперта?
— Не волнуйтесь. Мы вызовем сюда кого угодно.
— Никого вы не сможете вызвать, Фабила-племянничек. Я не хочу лететь в Мехико, но вам-то тем более там делать нечего. Вы доверились своему дяде Абелярдо, а он авантюрист. Закон на моей стороне. Вас же обязательно накажут. И от меня будет зависеть, насколько строго.
— Хватит, Франческотти, я не желаю больше слушать. Сейчас я доставлю вас. в Мехико, и там вас заставят заговорить по-другому.
Лейтенант прошел в комнату связи и несколько раз попытался дозвониться до дяди. Но ни дома, ни в офисе, ни в парламенте Абелярдо Обрегона Фабилы не было. Решив, что соединится с ним в пути, Рамон передал свое сообщение главному дежурному полицейскому Затем отдал приказ Серхио и одному из десантников вести задержанного в вертолет.
Он посадил Франческотти к стенке, сам сел рядом. Два молодца с автоматами сидели сзади них и два спереди. Около часа летели в полном молчании, а потом пилот поймал в эфире приятную мелодию и включил трансляцию в салоне. Через какое-то время мелодия неожиданно оборвалась и голос диктора сказал: «Только что стало известно, что в центре Мехико совершен террористический акт. Жестокое вооруженное нападение на машину известного политика и депутата парламента Абелярдо Обрегона Фабилы. Двое телохранителей убиты на месте, сам депутат доставлен в отделение реанимации с многочисленными ранениями. Врачи опасаются за его жизнь. Нападавшим удалось скрыться с места преступления. Полиция ведет усиленные поиски».
Рамон судорожно глотнул, глаза стало щипать соленым. Он закусил губу и старался смотреть прямо в спинку кресла напротив. Это сообщение могло означать не только возможную смерть его дяди, но и крах того дела, которому оба они отдали все. Ведь совершенно неизвестно, встретился Абелярдо с президентом или нет? И как знак того, что удача простилась с людьми по фамилии Фабила, к нему подошел радист вертолета и озабоченно сообщил: диспетчер будет сажать их на гражданском аэродроме… Рамон не успел еще осмыслить это странное сообщение, как услышал справа от себя насмешливый голос Франческотти:
— Разве я не предупреждал, лейтенант, что тебе не стоит лететь в Мехико? Я умею предсказывать будущее. Как только мы сядем, тебя арестуют за грубое превышение полномочий. Ваших людей из Центра отзовут, если уже это не сделали. Их обыск ничего не даст, а если случайно они на что-то и наткнулись, то это что-то тут же растворится: достаточно нажать одну хитрую кнопочку. Про покойников плохо не говорят, но глупец был твой дядя, и ты от него недалеко ушел.
— А свое будущее ты можешь предсказать? — странным, как бы отчаянно повеселевшим голосом спросил Фабила.
— Могу и свое. С меня снимут наручники, извинятся. Я заеду домой, захвачу кое-какие подарки и полечу обратно. В тех краях, лейтенант, меня ждет не дождется самая удивительная женщина в Мексике.