убила живое существо. Хуже того, я не знаю, чувствую ли я себя виноватой. Я знаю, что чувствовала бы себя намного хуже, если бы что-нибудь случилось с Оскаром, или Гасом, или Мейбл.
Или Роем.
– У тебя не было выбора. Он мог учуять ту девочку, сидящую в грузовике, ты не думаешь? И он все равно пришел сюда в поисках пищи. – Рой вскидывает руку в сторону того места, где лежал медведь. Кроме небольшой лужи крови, там ничего не осталось.
Рой прав. Я ведь не задумывалась о том, как близко медведь был к Мейбл. И она не думала об этом. Этот медведь мог пройти мимо открытого окна машины. Мог попытаться залезть внутрь… На меня накатывает волна холодного ужаса, когда в памяти всплывает этот глубокий грозный рык и страшные когти.
– Нельзя, чтобы такие медведи свободно бродили вокруг. Это лишь вопрос времени, когда случится что-то плохое. Держу пари, сегодня ты его до смерти удивила. Все могло бы обернуться для тебя по-другому. – Его брови морщатся, как будто он обдумывает другой возможный сценарий. Когда он замечает, что я смотрю, его лицо разглаживается. – И тогда мне бы пришлось иметь дело еще с большей кучей народа здесь, и какой занозой в моей заднице это стало бы!
И я не могу не рассмеяться.
– Да, это было бы большим неудобством для тебя.
Его губы изгибаются.
– Точно. Было бы. Иди отдыхай.
Рой поворачивается к своей двери.
– Кстати, я подписала твои резные фигурки! – кричу я ему вслед.
Он останавливается.
– Ты написала мое имя на фигурках?
Я не могу сказать точно, сердится ли он.
– Не совсем. Увидимся утром.
Спустя одно долгое мгновение Рой входит в дом и тихонько закрывает за собой дверь.
Я инстинктивно отступаю на несколько шагов назад и, затаив дыхание, наблюдаю за ним через крошечное окошко его кухни. Рой достает из деревянного ящика одну из двух оставшихся статуэток, переворачивает ее и, прищурившись, рассматривает надпись на основании.
На его бородатых щеках появляется улыбка, а мгновение спустя тихую ночь пронизывает его негромкий смех.
И я испытываю разочарование, когда Джона заводит двигатель грузовика и заглушает этот звук.
Глава 38
Когда я возвращаюсь домой, в душе шумит вода. Я иду на верхний этаж.
– Эй! – кричу я, заходя в нашу тесную ванную. Я опускаю крышку унитаза и сажусь, глядя на Джону, который смывает шампунь с намыленной головы под струями воды. – Ты сегодня рано.
Сейчас только три, и хотя в последние несколько недель Джона стал работать намного меньше, это все равно необычно рано.
– Сегодня я летал на север. Там пожар около сто пятидесятого километра.
– Я слышала, шоссе закрыли для проезда. – Кажется, что пожары вспыхивают вокруг нас во всех направлениях. – Насколько все плохо?
Мы всего на тридцать километров южнее этого места.
– Пожар локализовали на семьдесят процентов.
Я вздыхаю с облегчением.
– Хорошо.
– А сегодня вечером и завтра ожидается дождь.
– Правда? Значит, ты останешься дома?
– Можешь постараться говорить об этом не так взволнованно?
Его язвительный тон заставляет меня рассмеяться.
Правда в том, что обещанный дождь действительно заставляет меня радоваться, и не только потому, что Джона никуда не полетит, но и из-за моего сада. Он быстро высыхает, и я трачу на его полив каждый день по целому часу. Это очень медитативное занятие, когда мне нечем заняться. Но когда есть – это просто заноза в заднице.
– Как прошел твой день?
– Хорошо. – Я рассматриваю свои ногти. Они коротко острижены и не покрыты лаком, но более здоровые после нескольких месяцев без ношения длины. – Я отвезла поделки Роя в художественный магазин в Анкоридже.
Самые сложные фигурки были слишком хороши, чтобы продавать их на фермерском рынке Трапперс Кроссинг, где за последний месяц я успешно сбыла уже десятки его статуэток. Мне нравится удивление в его глазах, каждый раз появляющееся, когда я прихожу к нему с конвертом денег, как будто он до сих пор не может поверить, что люди могут оценить его резьбу по дереву. Он даже предложил покрывать расходы за стол на рынке теперь, когда у меня закончилась клубника.
– Они выставят их на продажу. Владелица думает, что сможет выручить хорошую цену за каждую.
Вода выключается. Джона отдергивает шторку и снимает полотенце с крючка.
У меня пересыхает во рту, пока я смотрю, как он вытирается.
Он выходит из душа, задерживается, чтобы поцеловать меня в губы, а затем бросает полотенце на перекладину и идет в нашу спальню.
– Этот мудак хоть понимает, как много ты для него делаешь?
Я следую за ним, наслаждаясь прекрасным видом его задницы, пока он роется в ящике комода в поисках нижнего белья. Мои отношения с Роем стали более чем терпимыми. Я приезжаю к нему по утрам и вечерам. Мы делаем всякое по хозяйству. Наши разговоры довольно немногословны, но неизменная атмосфера раздражения, которая раньше витала вокруг него, кажется, испарилась. Возможно, это потому, что он чувствует себя лучше: его рана и синяки на лице поблекли, ребра и ключица, кажется, зажили, – но мне хочется думать, что дело в другом.
Что это потому, что Рою Доновану нравится моя компания.
Я поднимаю глаза и вижу, что Джона ухмыляется – он заметил мой восхищенный взгляд, устремленный вниз.
– Ему и не нужно понимать.
Джона усмехается, натягивая трусы-боксеры на свои мускулистые ноги.
– Марк Шеппард спросил меня, смогу ли я довезти его и его приятеля в их домик у Озера Убийц.
– Заполни маршрутный лист, – предупреждаю я его.
Он усмехается.
– Да, да. Это недалеко. Вообще-то я хотел узнать, не хочешь ли ты слетать со мной.
– Как бы весело ни звучало слетать в место под названием «Озеро Убийц» и послушать Марка…
Марк любит поговорить. Однажды я позвонила ему в офис, чтобы договориться о выставлении счета, и этот звонок занял у меня сорок минут, и потом еще пять – на прощания, прежде чем я смогла наконец положить трубку.
– Через час я должна встретиться с Эмили, чтобы обсудить наши планы перед собранием на следующей неделе, а потом я еду к Рою.
Я нервничала, рассказывая Эмили о своих идеях, учитывая, как началось наше общение. Но с тех пор она оттаяла. Она все еще болезненно застенчива, но теперь готова к совместной деятельности. Она талантлива в рисовании и фотографии и готова помочь мне разработать веселую и креативную рекламную кампанию в социальных сетях.
– Разве он еще не выздоровел?
– Гипс снимут на следующей неделе.
Джона натягивает джинсы.
– Сегодня я разговаривал с мамой. Сказал ей, что мы останемся на Аляске на Рождество.
– Как она к этому отнеслась?
Джона уже несколько лет не видел свою мать.
Он тяжко вздыхает.
– Они хотят приехать к нам.
– О боже, это действительно происходит.
Целая неделя с матерью моего парня, которую я никогда не видела, и отчимом, которого Джона презирает. Добавьте сюда моего отчима-психоаналитика и мать, которая суетится из-за мелочей, и все это вместе может стать просто катастрофой.
– А?
Я отмахиваюсь от своих тревог.
– Это здорово! Значит… Наш дом будет полон гостей.
Нам действительно нужен обеденный стол.
– Ага. – Джона фыркает. – Обе пары родителей и Агги с Мейбл? Как, черт возьми, мы собираемся всех их уместить здесь?
– Агнес и Мейбл тоже приезжают?
– Конечно, они приезжают.
Если я добьюсь своего, к тому времени они уже будут жить здесь.
Джона мотает головой.
– Может, мы поселим мою маму и Мудака в гостинице?
– Мы не можем поселить их в гостинице на Рождество после того, как они прилетят к нам из Осло.
– Отлично. Может быть, тогда в гостиницу переберемся мы, – бормочет он, застегивая ремень. – Интересно, сколько будет стоить построить один из таких домиков, как у Мак-Гивни? Мы могли бы построить такой, чтобы поселить их на неделю. У нас достаточно земли для этого.
Я смотрю, как Джона достает из другого ящика футболку и натягивает ее через голову, скрывая от моих глаз свое тело.
Но в моей голове уже крутятся другие мысли. Сейчас самое подходящее время.
– Эй, а ты не мог бы уделить мне полчаса? Я хочу тебе кое-что показать.
Дверные петли шумно скрипят.
– Положи его сюда. – Я киваю на небольшой валун.
Джона подпирает дверь, и мы входим внутрь.
Его любопытные голубые глаза блуждают по четырем темным углам.
– Не могу поверить, что Фил ничего не рассказал нам об этом месте.
– Я тоже.
Я рассказала Джоне о старом домике еще в тот же день, когда Оскар попал в медвежий капкан, и хотела привезти его сюда, но прошло какое-то время, а домик все стоял тут заброшенный.
Но не забытый.
– Что ты думаешь о том, чтобы отремонтировать его?
– Этот дом? – Джона в задумчивости поглаживает бороду, пока медленно обходит кругом, осматривая стены. – Я не знаю. Он слишком маленький. И это будет недешево.
– Все не так плохо, как кажется. – Я робко улыбаюсь. – Я уже пригласила одного парня из Анкориджа, который реставрирует старые дома, чтобы он посмотрел его и составил смету. Его зовут Стив, и он сказал, что постройка очень добротная, и похоже, Фил поддерживал его в хорошем состоянии все эти годы.
– Значит, что-то он ремонтировал, а? – язвительно спрашивает Джона, но улыбается. – Как долго ты вынашиваешь этот план?
– С тех пор, как здесь побывала Диана, а потом и Агнес с Мейбл. – Я пожимаю плечами. – Мне нравится, когда рядом есть люди. У нас невероятно красивое место. Мы могли бы сдавать его в аренду на выходные. Выставить на Airbnb. Уверена, что парочкам он придется по вкусу.
Джона выходит на улицу и смотрит вверх.
– Понадобится новая крыша.
– А еще окна, водонепроницаемое покрытие, отопление, водопровод, подъездная дорожка… – перечисляю я все расходы, которые уже прикинула. – Я искала способы сделать его экологичным. Думаю, это было бы здорово, как думаешь? Иметь функциональный домик тут. И посмотри, как близко он расположен к воде.