В ее кухне никогда не царила домашняя атмосфера. Здесь не было развешанных повсюду котелков и кастрюль, не было корзин с помидорами, бананами и апельсинами. Миссис Фиск хранила печенье в проветриваемой коробке под одним из столов, тогда как у Макса для печенья была отведена красно-черная коробка с мотоциклом, находившаяся на стойке. Лоурен любила свою кухню, пока не побывала на кухне Макса
Макс. Почему его имя и все, что связано с ним и его жизнью, постоянно вертится у нее в голове? Она вообще не должна думать о нем, тем более вспоминать его горячие карие глаза, пристально следящие за ней через кухонный стол, пока он выдвигал свои требования.
Какой невозможный мужчина! Ей было необходимо забыть о нем, но это было невозможно.
Он был груб с ней, издевался над ней, и это породило цепную реакцию, которая довела их до ссоры. Если бы она все знача заранее, то не была бы настолько резкой и согласилась бы нанять его друзей, ведь он старался всячески помочь ей. Она не знала, что такое «скаут-29», но подозревала, что это мотоцикл, тот, который он лелеял, который, без сомнения, стоил кучу денег.
И он предложил его Медведю - ради нее.
Может быть, ей следовало еще раз извиниться, но он уже отчетливо и ясно показал, что больше не хочет иметь с ней дел.
Пауза.
Убрав непослушную прядь волос за ухо, она открыла дверцу холодильника, вытащила пакет мини-квише и быстро пробежала глазами инструкцию, написанную невозможно мелким шрифтом на боковой стороне коробки. «Выпекать десять минут при температуре триста семьдесят пять градусов», - прочитала она. Десять минут на каждый квише - это ужасно долго. Для почти двухсот гостей, которые придут в субботу, с дюжинами подносов, которые необходимо наполнить пикантным угощением, нужно готовить намного быстрее. Открывая шкафы один за другим, она наконец нашла листы для выпечки, затем включила духовку, быстро повернула рукоятку плиты на пятьсот градусов, осторожно положила квише на поднос и поставила его в духовку.
Двенадцать двадцать семь. Примерно в двенадцать тридцать две она проверит квише.
Лоурен долго мерила шагами комнату, потом бросила взгляд на свои наручные часы, но прошло только пятнадцать секунд. Наверно, быть поваром ужасно скучно.
Взяв с полки одну из поваренных книг миссис Фиск, она стала перелистывать страницы, разглядывая соблазнительные деликатесы. В животе заурчало, и она опять в нетерпении взглянула на часы.
Прошло полторы минуты, осталось три минуты тридцать секунд. Достаточно времени для короткого телефонного звонка.
Схватив со стены телефон, она набрала номер брата. В Вайоминге было только десять двадцать восемь. Джек и Сэм еще не спят, и она может рассказать Сэм о свадьбе Бетси и посмотреть, дадут ли ей какой-нибудь совет. В конце концов, это Сэм посоветовала Лоурен стать устроителем свадеб.
Прозвучало три гудка, прежде чем Лоурен услышала раздраженное «Алло».
Боже мой! Наверное, Джек уже спал.
- Я тебя не разбудила? - спросила Лоурен брата.
Она отчетливо услышала ворчание на другом конце провода.
- Сейчас десять тридцать, Лоурен. Что случилось?
- Что за глупый вопрос? Все в порядке. Все совершенно великолепно. У тебя тоже все отлично?
- За исключением того, что ты оторвала меня от сладкого сна, за исключением того, что Сэм с трудом засыпает и сегодня впервые за много недель заснула спокойно, а ты разбудила ее, за исключением того…
- Господи, спасибо тебе, она не спит. Могу я с ней поговорить? - Лоурен знала, что брат мог часами говорить «за исключением того», и не хотела слушать его сейчас.
- Подожди секунду.
Где-то далеко она услышала скрип кровати, жалобы Джека и жизнерадостный смех Сэм, которая увещевала своего мужа не быть таким брюзгой. Лоурен улыбнулась. Если бы ее брат и невестка не выбрали для жизни забытые богом задворки Вайоминга, она бы построила себе дом рядом с ними, чтобы проводить каждый день в компании Сэм.
- Привет, Лоурен.
- Извини, что разбудила тебя, - начала Лоурен. - Я знаю, уже поздно, я знаю, ты беременна, и… О боже, я была настолько погружена в свои проблемы, что ни на мгновение не задумалась, что ты сейчас вынашиваешь близнецов, что ты можешь себя ужасно чувствовать, и…
- У меня все в порядке, - ответила Сэм, - твои племянник и племянница сейчас начали бороться. Это не всё, один из них постоянно толкает меня в мочевой пузырь, другой икает, и они оба не любят спать. Не могу даже представить, во что превратится наша жизнь, когда они наконец родятся.
Лоурен бессознательно положила свою руку на живот, гадая, познает ли она когда-нибудь счастье материнства. Похоже, это было крайне сомнительно, принимая во внимание ее прошлое и склонность разрушать отношения с мужчинами. Но она по-прежнему лелеяла надежду, что в один прекрасный день у нее будет семья, о которой она всегда мечтала.
Она постаралась не думать о своих собственных желаниях и сосредоточиться на Сэм.
Ей предстоит прекрасное время. Конечно, может быть, будут и не совсем удачные дни.
- Мама сказала мне, что она порекомендовала тебе взять няню, но ты наотрез отказалась.
- Твоя мама во всем права, и зачем мне няня? Я сама в состоянии вырастить своих детей. Джек уверяет, что всегда будет со мной. Бо мечтает о брате и сестричке. Пастор Майк уже запланировал крестины, и Кросби ворчит, что придется кормить еще два рта. Я не решаюсь сказать ему, что собираюсь кормить детей грудью по крайней мере до года. Судя по тому, как он легко взрывается, я думаю, он втайне с нетерпением ждет, когда же в доме появятся дети. Но довольно о нас. Расскажи мне о свадьбе Бетси Эндикотт. Она ведь уже через пару дней, да?
- В субботу, - констатировала Лоурен, но в тот момент она думала не о свадьбе Бетси или о своих заботах. Она думала о доме и о большой счастливой семье. О такой семье, как у Сэм и Джека. О детях, похожих на Макса.
- У тебя какие-то проблемы? - спросила Сэм. Участие в ее голосе вернуло Лоурен к реальности, обрывая мысли о розовощеком младенце в колыбели и муже с женой, изумляющихся чуду, которое они произвели. Она не хотела волновать Сэм своими заботами о будущем сейчас, когда у невестки достаточно поводов для беспокойства.
- У меня все в порядке, - соврала Лоурен. - Я только хотела услышать твой голос и рассказать о милых детских вещах, которые я купила. Я нашла место под названием «Бейби Гэп», там есть прелестные вещички. Я немного увлеклась покупкой ботиночек, одежды и серебряных ложек от Неймана Маркуса, но я хочу сделать тебе сюрприз, когда ты получишь свертки.
- Я позвоню тебе, как только их доставят. А сейчас, - мягко произнесла Сэм, - скажи, что тебя беспокоит?
- Ничего.
- Я знаю тебя лучше, чем ты сама, Лоурен, колись!
Что она могла сказать? Она не хотела рассказывать Сэм о Максе, потому что она обещала невестке не связываться с мужчиной, пока ее бизнес не пойдет на лад. Она не могла сказать ей о проблемах с поиском поставщика, потому что Сэм рассказала бы Джеку, а Джек выслал бы на помощь кавалерию. Она не нуждалась в помощи брата. Ей нужно было доказать ему и самой себе, что она со всем может справиться самостоятельно. Была, однако, одна мысль, которая изводила ее весь день, и она знала, что Сэм скажет ей правду.
- Сегодня меня обвинили в том, что я… сноб, - сказала Лоурен, ее голос понизился до шепота, когда она произнесла это обидное слово. - Как ты думаешь, это правда?
- Ну…
- Не лги мне, Сэм, и, пожалуйста, не говори вежливые слова, только чтобы пощадить мои чувства.
- Ты не сноб.
- Спасибо, - сказала Лоурен с облегчением. - Я не могла себе представить, что ты и все вокруг думают, будто я слишком высокомерна.
- Ты не даешь мне договорить, - констатировала Сэм, обрывая поток слов Лоурен.
- Договорить? Но ты сказала, что я не сноб.
- Ты нет. Ты самый прекрасный человек, которого я когда-либо встречала, но иногда… - Лоурен возненавидела звук вздоха своей невестки, - иногда ты немного эгоцентрична.
Лоурен помолчала мгновение, чтобы поразмышлять над словами Сэм. Если бы это сказал кто-то другой, она бы незамедлительно придумала опровержение, но она сама попросила Сэм сказать ей правду.
- Я не знала, что я эгоистична.
- Я не сказала «эгоистична», Лоурен. Ты даже не самодовольна. Господи, я не знаю никого настолько любящего и самоотверженного, как ты. Но иногда ты настолько увлекаешься тем, что нужно сделать, или тем, что ты хочешь сделать - отправиться за покупками, стать устроителем свадеб или… или позвонить кому-нибудь поздно ночью, - что не учитываешь чувства других. Иногда ты уже составила мнение, прежде чем выслушать, чего хотят или в чем нуждаются другие.
Лоурен рассмеялась:
- Я не думаю, что я когда-либо сознательно поступала так, чтобы кого-то обидеть. Только когда я однажды толкнула Питера в озеро, то молилась, чтобы в нем водились крокодилы.
Сэм тоже рассмеялась:
- Питер получил по заслугам, но скажи мне, почему тебя назвали снобом?
Потому что она им была. Лоурен поняла это, вспоминая, как тщательно изучала руки Медведя, ожидая увидеть неухоженные ногти только потому, что он приехал на мотоцикле. Разве она не думала, что Чип сноб, когда он таким же образом рассматривал Макса?
Что касается Джазз и Гейб, она даже ничего не знала о них, но сразу предположила, что они будут плохими официантами.
Нет, она даже ничего не предполагала, она просто их отвергла. Она подумала, что ее друзья будут смеяться над ними и над ней, потому что она взяла их на работу. А это, без сомнения, и есть снобизм.
Но Лоурен не могла признаться в этом Сэм. Лоурен была слишком огорчена. Теперь, когда она услышала от Сэм о своем эгоцентризме, она сама должна предпринять какие-то шаги, чтобы избавиться от своих снобистских замашек.
- Кто и почему назвал меня снобом, не так важно, - сказала она Сэм. - Кроме того, уже поздно и мне действительно не следовало тебя беспокоить.
- Ты меня не побеспокоила.