- Оказывается, он годами крал драгоценности.
- Это невозможно! Я никогда его особо не любила, но воровство?
- Боюсь, что так.
Чарльз вошел в комнату, поставил серебряный чайный сервиз на стол.
- Вам налить? - спросил он, обращаясь к Лоурен.
- Я сама, - ответила Лоурен. - Спасибо.
- Могу я еще что-нибудь сделать для вас?
- Чаю достаточно, Чарльз, - сказала Селеста, улыбаясь человеку, которого на протяжении долгих лет она редко замечала. - Ты всегда точно помнишь, какой я люблю. Кажется, я никогда не благодарила тебя за это.
Лоурен не могла не заметить слабый блеск в глазах Чарльза.
- Я счастлив служить вам в любое время, когда вам угодно.
Чарльз мгновенно ушел, как и Лоурен, сбитый с толку внезапной, но очень приятной переменой в Селесте.
Лоурен наблюдала, как мать разливала чай. Руки Селесты дрожали, и се глаза покраснели. Это была не та всегда уверенная в себе леди Эшфорд, которую знала Лоурен. Она была другой, уязвимой, и сердце дочери наполнилось теплотой.
- Что случилось? - спросила Лоурен, доливая немного сливок и протягивая ей чашку.
Селеста слегка подула на чай и сделала глоток.
- Мы с Джеральдом проводили последние несколько дней, плавая под парусами, разговаривая о тебе. Он хотел опять жениться. Это была такая идиллия, и когда мы вернулись сюда… не больше часа назад… - Селеста сделала глубокий вдох. - Я собиралась уговорить тебя поехать с нами на его виллу на Фиджи, когда пришла полиция. Это было ужасно, совершенно ужасно.
- Почему они пришли сюда, мама? Почему не на его яхту?
- Я не знаю. Полагаю, мне следовало спросить, но все произошло так быстро. У них был ордер на обыск машины Джеральда и его багажа, и они нашли вещи, которые совершенно удивили меня. Ожерелье Банни. Это твое колье с рубинами и бриллиантами, которое я так люблю. Я не знаю, когда он украл его. Возможно, той ночью, когда ужинал здесь. Я была так ошеломлена, так поражена, что он воровал драгоценности у своих друзей.
- Почему полиция заподозрила его?
- Его сдала бывшая жена, Джессика. Ты знаешь, он всегда любил дарить ей драгоценности. По-видимому, он совершил ошибку и подарил ей предмет, который принадлежал ее знакомой. Они обыскали его дом в «Виноградниках Марты» и нашли предметы искусства, дорогие украшения. - Она нервно рассмеялась. - Я должна была знать.
- Он одурачил всех, мама.
Селеста потянулась к руке Лоурен и сжала ее:
- Я хотела, чтобы ты вышла за него замуж. Прости меня, дорогая.
- Ты просто хотела, чтобы я была счастлива, только и всего.
- Нет, ты была права, когда мы поспорили с тобой несколько недель назад. Я слишком много вмешивалась в твою жизнь. Сначала Чип, потом Лиланд и Питер. Я делала за тебя неправильный выбор и ругала тебя, когда ничего не получалось.
- Я могла сказать нет. Пожалуйста, мам, не думай об этом.
Селеста посмотрела на Макса:
- Я должна извиниться и перед вами.
- Вы мне ничего не должны, - ответил Макс.
- Нет, должна. Я была слишком пристрастна и прошу простить меня.
Наступила тишина. Макс изучал Селесту, Селеста изучала его, и наконец улыбка коснулась губ Макса:
- Не беспокойтесь.
- Спасибо.
Макс подошел к Лоурен и погладил ее по щеке.
- Я буду в патио.
Поднеся его руку к своим губам, она поцеловала ее.
- Я скоро выйду.
- Я никуда не тороплюсь.
Она наблюдала, как он уходит, осознавая, что и через годы она будет уверена, что он никогда не уйдет слишком далеко, что они всегда будут рядом друг для друга.
- Ты действительно любишь его? - спросила Селеста.
Лоурен повернулась к матери, ее сердце было переполнено чувствами к Максу:
- Он пробудил во мне самое лучшее.
Медленная улыбка коснулась лица Селесты:
- Тогда я счастлива за тебя.
- Что ты имеешь в виду?
- Я пережила сильное потрясение, когда арестовали Джеральда. Я думала, люди вроде нас выше всего этого. - Она покачала головой. - Сейчас я понимаю, мы ничем не отличаемся от других.
- Всегда будут различия, - добавила Лоурен, - но удивительно, как много мы можем дать друг другу. Я не знаю, с чего начать рассказ о том, как много я узнала рядом с Максом.
Селеста рассмеялась:
- Могу представить, чему Макс научил тебя. Возможно, вещам, которые я тебе никогда бы не разрешила, но это останется между вами.
Селеста встала с софы, приглаживая руками абрикосовую льняную юбку.
- У меня через несколько часов самолет, так что надо идти паковаться.
- Куда ты теперь собираешься поехать? - спросила Лоурен. - В Аспен? Обратно в Рио?
- Я еду домой. У меня есть муж, которого я очень люблю и от которого я не должна убегать, - она светло рассмеялась. - Мне придется просить прощения за очень многое.
- Думаю, что Эндрю простит тебе все в тот момент, когда ты переступишь порог дома.
- Я надеюсь, - Селеста улыбнулась. - Я купила премилое платье от Каролины Херрера прямо перед поездкой на яхте. Не могу дождаться, когда Эндрю увидит его. У него такой прекрасный вкус и… Господи, я не должна быть такой рассеянной. Тебя ждет молодой человек, и меня дома ждет исключительный джентльмен. Я позвоню ему. Дам ему знать, что еду.
Селеста обвила руками Лоурен и крепко обняла ее. Это длилось всего мгновение, но воспоминание об этом Лоурен будет хранить всю жизнь.
- Поезжай, дорогая, - Селеста уже выходила из библиотеки, - я позвоню тебе, когда буду дома.
Лоурен смотрела на мать до тех пор, пока та не исчезла, слушала удаляющееся постукивание каблуков по мраморной лестнице, а потом пошла в патио, к мужчине, которого любила.
Макс наклонился над балюстрадой, его буйные черные волосы растрепались; он пристально смотрел на океан. Она встала рядом с ним, наслаждаясь ощущением его руки, когда он обнял ее за талию и притянул близко к себе.
- Я думал, - сказал Макс.
- О чем?
- Об этом партнерстве, в которое ты хочешь вовлечь меня.
- «Рожден свободным: свадьбы»?
- Да. Я не совсем уверен, что этот бизнес будет работать.
Он поддразнивал, конечно. Она могла уловить это в тоне его голоса, могла почувствовать в том, как его пальцы нежно массировали ее бок, в том, как он прижимал ее к себе.
- Он будет работать, Макс. Я все спланировала. Мы будем устраивать свадьбы здесь, потому что этот чудовищный мраморный дом не подходит для жизни, но годится для вечеринок, балов по случаю помолвки или концертов.
Он наклонил голову, чтобы посмотреть на нее, и она почувствовала слабость от блеска его глаз.
- Как я понял, ты выезжаешь отсюда?
- Это другой план, над которым я работала последнюю неделю. Ты помнишь тот кусок пляжа, который я купила на деньги от моего самого первого вложения?
- Да, помню.
- Я подумала, что это великолепное место для дома - настоящего дома. Конечно, я не хочу жить там одна.
- У тебя есть кто-то на примете, кто жил бы с тобой там?
- Чарльз, естественно, потому что я не могу без него шагу ступить. И миссис Фиск, потому что она знает обо всех моих кулинарных симпатиях и антипатиях.
- Кто-нибудь еще?
Она обвила его шею руками и прижалась к нему всем телом.
- Я могу позвать тебя жить там тоже, и Джеми и Райана, конечно.
- Но у тебя уже есть повар.
Улыбаясь, она поцеловала его губы:
- Никто не может готовить так, как ты.
- В самом деле? - спросил он, его усы щекотали ей рот.
- О да. На самом деле мне кажется, что ты готовишь в постели и кормишь меня всеми видами изумительных угощений.
- Есть что-то, что тебе особенно нравится?
- М-м-м, - журчала Лоурен, припечатывая поцелуй на его восхитительные губы. - Что-нибудь от Уайлда.
ЭПИЛОГ
Свадьба Лоурен Ремингтон и Макса Уайлда не вошла бы в историю Палм-Бич как самое яркое событие сезона. Но ее будут вспоминать как единственную свадьбу, на которой жених был одет в черный кожаный смокинг, а невеста - в блестящий серебряный наряд от Оскара одела Рента, на которой шампанское лилось в таком же количестве, как и пиво из бочонков, и где «поросята под одеялом» устроились на серебряных подносах рядом с карибскими брошеттес.
Жених и его друзья приехали в грохочущей колонне мотоциклов, которая резко контрастировала с величавой процессией автомобилей «Бентлей», «Мерседес» и «Роллс». И потом, конечно, последовало в высшей степени нетрадиционное представление.
- О, дорогой! - Лоурен прижала руки к груди. - Я понимаю, что, когда он нанял группу бывших зэков играть у нас на свадьбе, он хотел как лучше, и я уже смирилась с тем фактом, что им всем кажется, будто мы их в чем-то обвиняем. Но, пожалуйста, скажи мне, что он не нанял стриптизершу, чтобы занять гостей.
Макс посмеивался над тревогой жены.
- Не стриптизершу, Лоурен. Танцовщицу из Лас-Вегаса.
- Ты, может быть, и видишь разницу между ними, а я нет. Господи, Макс! Она же не будет топлесс?
- Единственная, кто собирается быть топлесс, - это ты. - Макс потянул свою неистовую невесту за уединенную пальму и провел своими пальцами по ее гладким круглым плечам, вдоль изгиба ее шеи, по краю ее глубокого декольте. - И, конечно, топлесс будет позже… когда мы будем одни, и у меня будет время медленно сбрасывать каждую деталь твоего наряда.
Она прижалась к нему, ее тяжелые груди давили на его грудь, она поцеловала его шею и заставила его тело содрогаться.
- Здесь не так много сбрасывать, - гипнотизирующе мурлыкала она в его ухо. - Под этим платьем пояс, прозрачный бра, и ничего больше. Боюсь, у меня не хватит терпения для медленного стриптиза. Не сегодня.
- Я тоже не вытерплю, - признался Макс. - Так почему бы не сбежать с этого приема и не начать медовый месяц с опережением графика?
- Это такая приятная мысль, Макс, но мы не можем уехать до тех пор, пока впервые не станцуем вместе, - она прошептала эти слова, приблизившись к нему, заставляя его желать ее еще больше, - после чего мы должны разрезать торт, бросить букет и позволить гостям бросать в нас рис.