США компромиссу, а если удастся, то и вовсе исключить их из процесса урегулирования.
Именно к этому периоду относятся действия ЮАР по подготовке провозглашения «независимости Намибии».
В сентябре 1975 года расисты создали так называемую «конституционную конференцию Турихалле», на которой, как они уверяли, присутствовало «134 делегата от всех этппческих групп». Послушные своим хозяевам, «делегаты» заявили, что независимость Намибии будет провозглашена «не позднее 31 декабря 1978 года».
В этот период Претория и ее марионетки в Виндхуке старались делать вид, что СВАПО — единственного и законного представителя намибийцев — просто-напросто не существует!
Как грибы после дождя, стали появляться в Намибии политические партии. В общем-то «партиями» назвать их было трудно: большинство объединяло по нескольку сотен, иногда десятков человек. Но практически у всех были солидные суммы денег на рекламу и вербовку сторонников. Деньги текли из Претории, которая пыталась представить свои действия как политическую активность намибийцев.
В июне 1978 года была проведена кампания принудительной «регистрации избирателей», а в декабре состоялись незаконные односторонние выборы в «учредительное собрание».
В 1980 году ЮАР предприняла ряд действий с целью закрепления существующего положения: было образовано «правительство» и начато создание «территориальных вооруженных сил Юго-Западной Африки — Намибии».
В полпом соответствии с секретным планом, о котором рассказал журнал «Каунтерспай», Претория затем с повой силой стала требовать, чтобы ООН отменила свое решение, признающее СВАПО единственным и законным представителем народа Намибии. А взамен признала марионеток из Виндхука «законными избранниками народа».
В январе 1981 года в Женеве состоялась конференция по Намибии, созванная по инициативе ООН. В ней приняли участие делегации СВАПО, «прифронтовых» африканских государств и ЮАР.
В советской печати всесторонне освещалась работа конференции, и мне необходимо было встретиться с членами делегации ЮАР, чтобы задать ряд вопросов, интересующих читателей журнала «Новое время».
После долгих проволочек мне наконец предложили прийти в гостиницу «Президент», где остановились южноафриканцы.
Вращающиеся двери отеля бесшумно выталкивали входящих в просторный холл. У стены напротив входа на мягких стульях в один ряд сидело человек десять молодых мужчин в одинаковых темно-синих плащах, темно-синих костюмах и голубых галстуках. В руках у каждого был портативный передатчик с выставленной вперед антенной.
В лифте меня уже ждал высокий плечистый человек с оттопыренной полой синего пиджака. На пятом этаже двери разошлись, и в проеме возник еще один здоровяк в голубой рубахе, с пистолетом на поясе в кобуре. В руках у него, захлебываясь, верещал на языке африкаанс такой же «уоки-токи», как и у его «близнецов» на первом этаже.
Я попытался представиться, но высокий остановил меня:
— Знаем, знаем, подождите. Как раз про вас и говорят...
Наконец черная коробочка умолкла.
— Просим извинить за такие предосторожности,— сказал мой непрошеный провожатый,— Сами понимаете — идет война,— скорбно добавил он.
— Даже здесьа в Женеве?
— А вы как думали? Мы должны быть всегда начеку...
Признаться, слова эти меня удивили. Ведь в своей официальной пропаганде Претория постоянно утверждает, что никакой войны в Намибии, в сущности, нет. Есть-де «террористы» из СВАПО, которые совершают отдельные вылазки против «демократически избранного правительства Намибии», но их действия успешно подавляются силами закона и порядка. Почему же расисты решили «откровенничать» в женевском отеле?
Оказывается, марионеткам, которых привезли в Женеву как представителей так называемых «внутренних» партий Намибии, предстояло играть роль жертв «коммунистического заговора». Они-де и в Европе не могут чувствовать себя в безопасности. Претория устроила настоящий спектакль, наивно полагая, что зрители не заметят, кто заставляет двигаться марионеток. Однако при желании можно было увидеть не только ниточки, но и руки «актеров» из Претории.
Целая труппа марионеток разместилась в отеле «Президент». Здесь был и крикливый белый плантатор Дирк
Мадж, который выступал в главной роли — «премьер-министра» и лидера «демократического альянса Турнхалле» (ДАТ) — правящей партии, и «оппозиционер» дю Плес-си — глава крайне правой группировки с напыщенным названием «Фронт действия за сохранение принципов Турн-халле» (АКТУР), было несколько безликих статистов, также изображавших «оппозиционных» деятелей.
Любыми способами марионетки старались доказать, что они представляют народ Намибии. В одной из многочис: ленных рекламных брошюр, приведенных ими в Женеву, говорилось дословно следующее: «Правительство Юго-Западной Африки — Намибии не только служит интересам народа этой страны, но и составлено из его представителей... Вооруженная борьба СВАПО фактически стала бессмысленной... Все, что сейчас делает СВАПО, направлено против достижения Юго-Западной Африки полной независимости и признания мировым сообществом суверенитета страны».
Чиновник южноафриканской администрации в Намибии некий Ф. Казонгизи (один из тех, кто за тридцать сребреников продал интересы африканцев) так «растолковал» мне смысл приведенных слов: «У нас и без СВАПО все нормально. И чего тут упрямиться? Правительство есть. Парламент заседает. Народ доволен. А СВАПО все не нравится».
Интересно отметить, что Казонгизи, не желая этого, почти слово в слово повторил то, что сказал уже однажды епископ Музорева в Зимбабве, когда Ян Смит и правительство ЮАР пытались представить его как «демократически избранного лидера». Однако, несмотря на враждебную пропаганду, на жестокие репрессии, борцы за свободу Зимбабве победили, а их противникам пришлось срочно менять тактику, чтобы не потерять свои позиции в этой богатой природными ресурсами стране.
Положение в Намибии имеет весьма существенные отличия от обстановки в Зимбабве при Музореве.
В Намибии лишь СВАПО, руководимая видным политическим деятелем Сэмом Нуйомой, пользуется поддержкой большинства миллионного населения страны. Ни одна из так называемых «внутренних» партий, созданных оккупантами (хотя таких партий более 40), не может претендовать и на малую часть такой поддержки.
Если в Родезии наиболее острые проблемы находились на стыке противоречий между черными и белыми, то в Намибии европейская колония разделена на несколько враждующих лагерей. По мнению многих экспертов, единство между «внутренними» партиями — вещь недостижимая. Как сказал мне один южноафриканский журналист, «Дирк Мадж, дю Плесси и другие лидеры различных фракций белой общины напоминают пауков в банке». Это очень беспокоит Преторию. Недаром тогдашний «генеральный администратор» Намибии13 Хоуг на брифингах для южноафриканских журналистов в Женеве предупреждал: «Старайтесь не упоминать о разногласиях. Это может серьезно повредить нам».
Незаконному «премьеру» Намибии Дирку Маджу, которого в руководящее кресло усадила Претория, очень хотелось стать Яном Смитом: бросить вызов всему миру, объявить фальшивую «независимость» под опекой ЮАР. Но как бы ни пыжился Мадж, ему было далеко даже до Смита. Его группировку «Демократический альянс Турн-халле» раздирают острые противоречия. Как справедливо заметил представитель СВАПО в ООН Тео Бен Гурираб, «в ДАТ набрали предателей намибийского народа, не пользующихся никакой поддержкой».
О том, как «подлинные представители Намибии» завоевали голоса на незаконных выборах 1978 года, с неожиданной откровенностью поведал в Женеве лидер «христианско-демократической партии Намибии» Рёр. «У нас есть документальные данные о фактах насилия и запугивания, которые применяли члены ДАТ вместе с южноафриканской полицией и армией,— сказал он на пресс-конференции.— Они широко использовали шантаж и подкуп. Мы точно знаем, что ЮАР выделила Маджу не менее полумиллиона рандов на эти цели».
Но и с помощью денег расистов Маджу не удалось укрепить свои позиции. Даже сами марионеточные лидеры признавали, что экономическое положение в стране ухудшилось. «Безработица увеличилась на 10 процентов, все больше денег уплывает за границу»,— жаловался один из лидеров АКТУР — Е. ван Зиджл. В 1983 году инфляция достигла 15 процентов, произошел резкий спад в сельскохозяйственном и промышленном производстве. Положение трудящихся ухудшалось еще больше.
Неспособность «правительства» Маджа выполнить хотя бы часть тех задач, которые возложила на него Претория, становилась все более очевидной. Его дальнейшее пребывание на посту премьер-министра грозило дальнейшей компрометацией политики ЮАР в отношении Намибии. И Претория решила сменить марионеток.
18 января 1983 года Мадж ушел в отставку, заявив, что делает это «в знак протеста» против растущего давления со сторопы ЮАР. Ни более ни менее! Но инсценировка с увольнением «по собственному желанию» не удалась, точно так же как и другие затеи Маджа.
Гроза собиралась над ним давно. Еще в сентябре 1982 года премьер-министр ЮАР П. Бота уже открыто заявил, что Маджа надо сменить, так как он не может «обеспечить эффективного руководства Намибией».
То, что Маджу с самого пачала была уготована короткая и полная провалов политическая карьера, было ясно всем, кроме, пожалуй, его самого. Этим плантатором, грубо выражаясь, просто-напросто заткнули одну из многочисленных дыр в тонущем корабле оккупационной политики ЮАР в Намибии.
Его группировке — ДАТ была уготована роль некоего противовеса СВАПО, Претория надеялась, что Маджу и окружавшим его предателям намибийского народа удастся лишить СВАПО поддержки народа. Но расистам не удалось обмануть своей пропагандой внешний мир и намибийцев. «Альянс» марионеток стал разваливаться. Из него вышли африканцы из крупнейшей народности овамбо, против политики марионеточного режима выступили лидеры народности дамара. В результате за Маджем в небытие последовало и его правительство: в конце февраля 1983 года истек срок