В таком же положении оказываются и другие страны, пс имеющие выхода к морю.
В Претории потирают руки от радости. Премьер-министр ЮАР П. Бота угрожает, что дальше будет хуже. И действительно, главари МНС получают все больше и больше оружия.
Любопытно, что на Западе стараются не замечать столь откровенной подрывной деятельности ЮАР. Буржуазные газеты, сообщая о бандитах из МНС, пишут, что это «движение», дескать, не пользуется какой-либо значительной поддержкой извне. А пропаганда Претории вообще доказывает, что ЮАР здесь совершенно ни при чем. Выступая в парламенте ЮАР в январе 1983 года, премьер-министр П. Бота лицемерно доказывал, будто единственная забота его правительства — «мир» и все разговоры насчет вмешательства во внутренние дела соседних африканских государств и попыток подорвать их строй военной силой — «красная пропаганда».
Но эти лживые уверения мало кого могут обмануть. Уж слишком много прямых доказательств заговора южноафриканских расистов против Мозамбика, заговора, одобренного и поддерживаемого империалистическими кругами в западных странах.
История независимой Африки не помнит случая, чтобы наемники принесли избавление от власти тирана, вернули мир уставшей от войн стране, защитили народ от происков империалистов и расистов.
«Друзья» Африки не посылают наемников с «благородной миссией» в те страны, где народы страдают от ига кровавых диктаторов, посаженных в президентские кресла бывшими метрополиями после провозглашения независимости или же в результате свержения законных правительств.
Наемников не посылали в Экваториальную Гвинею, где диктатор-маньяк Масиас проводил политику геноцида в отношении населения этой страны. Не высаживались «борцы за справедливость» и в Уганде в период мрачного царствования «фельдмаршала» Иди Амина, потрясшего весь мир своей жестокостью. Только в Центральноафриканской Республике французские парашютисты «свергли» кровожадного «императора» Бокассу, который 10 лет правил страной, но «свергли» его не за кровожадность — просто он стал препятствием для проведения политики запад-пых монополий в этой африканской стране.
Бокасса, Маспас и Амин пришли к власти разными путями.
Бокасса с помощью бывшей метрополии «мирно» сверг своего родственника — президента Центральноафриканской Республики Давида Дако. Иди Амин проложил путь к президентскому креслу танками.
Масиас был поставлен империалистами во главе Эква-ториальной Гвинеи сразу после провозглашения независимости. Полное равнодушие к нуждам своего народа проявляли все трое. Обнищание и террор стали причинами бегства сотен тысяч людей, в их числе лучших, квалифицированных кадров, столь необходимых для национальной экономики. Не случайно Уганда, ЦАР и Экваториальная Гвинея до сих пор занимают последние места в списке самых бедных и отсталых стран.
Но их «хозяева» любили роскошную жизнь. Бокасса считал все национальные богатства ЦАР своей собственностью и распоряжался ими как бог на душу положит. Масиас превратил государственную казну Экваториальной Гвинеи в свою личную кассу. Не отличался от них и Иди Амин, который сумел за восемь лет своего правления превратить экономику Уганды в руины, зато переправил довольно приличное состояние в иностранные банки.
«Управление страной равносильно управлению частной компанией,— цинично заявил он французской газете «Фигаро* через полгода после свержения.— В качестве президента, прилежно работающего для своей страны, я имел право и на более крупную компенсацию. Это демократично».
У всех троих был один «крестный отец» — колониализм. Амин начал карьеру в английской армии, Бокасса — во французской. Масиас прошел школу испанской колониальной администрации. G помощью подобных ставленников империализм надеялся решить сразу несколько проблем: обеспечить безопасность своих экономических и стратегических интересов, не допустить появления прогрессивных тенденций в политическом курсе этих стран, укрепить реакционное, прозападное крыло в Организации африканского единства, использовать этих марионеток для подрыва освободительного движения в Африке. Кроме того, создавая такие террористические режимы, неоколонизаторы надеялись дискредитировать саму идею политической независимости африканцев, доказать, что
Африка якобы еще «не созрела» для самостоятельного развития, раз в лидеры выходят столь зловещие, кровавые фигуры.
Амин, Бокасса и Масиас считали себя крупными государственными деятелями, открывшими «новые страницы» в истории своих народов.
Все трое отличались патологической страстью к пышным титулам и различного рода почестям. По этой части рекорд поставил Масиас: 45 официальных титулов. Один из государственных лозунгов гласил: «Бог создал Экваториальную Гвинею благодаря Масиасу».
Иди Амин был нескромнее. Кроме «пожизненного президента» он носил звание фельдмаршала, доктора меж-» дународного права и «победителя Британской империи». Хитрее всех оказался Бокасса, который преобразовал республику в «наследственную монархию», чем вы* звал сильную зависть Амина: он тоже вынашивал подобную идею.
Еще один штрих к их портретам: Амин и Масиас считали своими кумирами Гитлера, а Бокасса — Наполеона.
Это были режимы без будущего, они отбрасывали развитие этих стран на десятилетия назад. Своими действиями диктаторы дискредитировали национально-освободительное движение и приносили не меньший ущерб африканскому единству, чем силы империализма.
1979 год стал роковым для них. Один за другим эти диктаторы лишились власти. Правда, поймать и судить за совершенные преступления удалось только одного — Масиаса. Он стал первым главой государства, которого казнили за геноцид.
Многие в Африке задают вопрос: как же произошло, что этим тиранам удавалось в течение долгих лет держать в цепях рабства несколько миллионов африканцев? Ответ можно найти, перелистав некоторые страницы недавнего прошлого этих стран.
УГАНДИЙСКАЯ ТРАГЕДИЯ
Мы сидели на веранде старого дома колониальной архитектуры, построенного почти на самой вершине одного из кампальских холмов. Уже наступил вечер, и короткие африканские сумерки на глазах умирали под кроваво-красными лучами солнца, тонувшего в озере Виктория. Внизу виднелись разноцветные точки окон дальних домов, желтая цепочка фонарей на одной из центральных улиц, быстрые огоньки светофоров. Неподалеку высилась мрачная в темноте громада католического собора.
Мы сидели на веранде и вслушивались в ночь, которая завораживала своими песнями. Было так хорошо, что не хотелось говорить. Мой хозяин — Джон Мукаса, средних лет угандиец, служащий одного из банков, сидел недвижимо, изредка попыхивая трубкой. Бесшумно вошла молодая женщина — сестра Мукасы, поставила на столик поднос с чайными чашками и корзиночкой печенья, поклонилась нам и так же беззвучно исчезла.
Вдруг тишину взорвал выстрел, потом другой, третий. Автоматная очередь. Чьи-то крики, взревел мотор, завизжали шины на повороте. Потом все снова стихло.
— Опять кого-то взяли,— вздохнул Мукаса.— И так почти каждую ночь. Они приходят, когда стемнеет, чтобы люди не запомнили их лиц. Скольких уже не стало... Ведь диктатор творит расправу без суда и следствия.— Мукаса покачал головой, зажег спичку, оживляя потухшую трубку, выпустил облако дыма.— Помните, вы меня как-то спросили: как получилось, что наш народ, славящийся своей богатой культурой, трудолюбием, оказался во власти безграмотного и кровожадного тирана? И тогда я ответил вам, что не знаю, не могу понять сам. С тех пор эта мысль не покидала меня, и мне кажется, что я нащупал ответ. Боюсь, что мой рассказ не будет коротким. Готовы ли вы меня выслушать?
Я молча кивнул.
— Иди Амина я помню давно, когда он еще не был «пожизненным президентом», «фельдмаршалом» и «победителем Британской империи». Я его помню еще обычным полковником. У власти стоял тогда президент Оботе, страна в общем не бедствовала, и никому и в голову не приходило, что всего через несколько лет Уганда превратится в руины, а наш народ — в стадо трясущихся от страха людей. Амин был довольно популярен, он мог запросто подойти к вам в баре — а надо сказать, не пропускал ни одного вечера без стакана виски,— предложить выпить за его счет, сказать несколько веселых фраз. Он слыл шутником, тогда от его шуток смеялись, сегодня — плачут...
Многие думают, что он психически ненормален. Это было бы слишком простое объяснение его действиям. Он — обычный диктатор, один из многих, которых создавала история во всех частях света. Просто у пас такого еще не было, вот он и кажется чем-то особенным. А если всмотреться в его черты, то мы увидим много сходства и с другими тиранами, причем необязательно на других континентах, а и на нашем, африканском.
Поначалу он пользовался популярностью. Но постепенно стало ясно, что это популярность не политического деятеля, а комедианта. За пределами Африки на него смотрят как на диковинку — как смотрят на слона или па необычайное уродство. И он не обижается. Его не смущает, что из года в год о нем говорят все хуже и хуже. Он бездарен как руководитель страны, но талантлив как клоун.
Посмотрите, кого он набрал в правительство — неграмотных солдат, которых в один вечер превратил в капитанов, майоров, полковников. Для этих «министров» главное — наворовать побольше, построить себе дома, раздать родственникам хорошие должности в правительстве, наложить лапу на лучшие предприятия, а что касается народа, то их он не интересует.
Когда мы боролись за независимость, будущее представлялось нам совершенно не таким, каким мы его имеем сейчас. Мы выступали против продолжения нашей политической и экономической зависимости от Запада. Мы хотели построить такое общество, в котором не будет расовой дискриминации, все будут трудиться на благо отчизны, получать равное образование, медицинское обслуживание, мы хотели ликвидировать нищету, болезни, голод... А теперь Амин и его банда разрушили и разворовали все.
Мукаса помолчал немного, эажег потухшую трубку и продолжил: