Однако это обвинение, как считали многие обозреватели, являлось лишь вынужденной и временной уступкой общественному мнению, попыткой скрыть причастность Претории к преступлению. Многие западные и южноафриканские журналисты высказывали предположение, что власти ЮАР попытаются сделать все возможное, чтобы наемники (те, кто будет молчать) получили бы лишь символическое наказание.
Но попытки утаить правду ни к чему не привели. Одна из южноафриканских газет процитировала сообщение «источника, близкого к наемникам», который утверждал, что перед отлетом на Сеишелы банда Хора получила «напутственное послание» от правительства. Бывший заместитель министра информации ЮАР Эшель Руди заявил, что вторжение планировалось на первую половину декабря. «Я был удивлен, что его перенесли на 25 ноября».
Йоханнесбургская газета «Санди тайме» от 29 ноября 1981 года привела слова Джима Грейвса, сотрудника журнала «Солджер оф форчун», который «случайно» оказался в это время в ЮАР. «Еще четыре месяца назад я слышал от одного источника во Франции, что вскоре в Африке произойдет кое-что впечатляющее». (Этим источником оказался Питер Даффи, который в то время был в Париже.) Лондонская «Санди тайме» от того же числа отметила, что вербовка наемников для вторжения на Сейшелы началась еще в начале 1980 года и об этом «знали в каждом баре в Дурбане».
Бывший наемник Робин Мур, автор нашумевшего бестселлера «Зеленый берет», заявил, что он хотел вложить солидную сумму в эту операцию в обмен на право открыть игорные дома на Сейшелах, но, «к сожалению», его предложение не встретило интереса. (Как мы увидим дальше, «собаки войны» не испытывали нужды в средствах. Кроме того, они сами претендовали на захват прибыльного бизнеса на островах в качестве «компенсации» за свержение правительства Рене.)
Пилот угнанного индийского «Боинга» У. Саксена сообщил комиссии ООН по расследованию обстоятельств:
— Человек, который называл себя Томом, и другие преступники постоянно угрожали мне, требуя, чтобы я и не произносил слово «угон», когда меня будет допрашивать южноафриканская полиция... Один из них, его имя Питер Даффи, сказал: «Джентльмены, это не угон. Понятно? Не вздумайте сказать это». Когда мы приземлились и все вышли из самолета, я был вынужден сделать то заяв-
2
Б. Асоян
33
ление, которого они требовали. Дело в том, что я не мог понять, на чьей стороне полиция, когда наблюдал за шестичасовыми переговорами между властями и преступниками. Питер Даффи разговаривал с ними в очень-очень дружеской манере и жал всем полицейским и военным руку, как будто знал большинство из тех, с кем он вел переговоры... Уже когда мы подлетали к Дурбану, Том стал уверять, что к нам отнесутся очень тепло, и пусть нас не смущает тот факт, что между Индией и Преторией нет дипломатических отношений. Он сказал, что «все предусмотрено».
Подполковник Моутон заявит на суде, что когда он вступил в контакт с Питером Даффи, тот сказал ему:
— Это очень серьезное дело. Мы пытались свергнуть правительство на Сейшелах, но потерпели неудачу. Мы не хотим ставить правительство ЮАР в неудобное положение, так как оно замешано в этом. О нем знали семь или восемь членов правительства.
Даффи назвал Моутону имена 14 военнослужащих ЮАР из 2-го разведывательного батальона, которые были направлены командованием для участия в операции на Сейшелах. (За день до этого признания Моутону командир 2-го разведывательного батальона Дэни ван дер Спай заявил на суде, что командование батальона не знало об участии своих солдат в операции наемников.)
Этот батальон считается «элитным» подразделением южноафриканской армии.
Мозамбикский институт юга Африки задолго до вторжения на Сейшелы так охарактеризовал его: «Эти отряды состоят в основном из южноафриканских солдат-профессионалов, а также иностранных наемников. Это отборные отряды, специально обученные методам, применяемым английскими и израильскими коммандос. Программа их обучения включает прыжки с парашютом, плавание (в том числе и подводное), технику необычных боев, рукопашную схватку, диверсии с применением взрывов и т. д. Их обычно используют отдельно от воинских подразделений, и они несут ответственность непосредственно перед штабом сил обороны ЮАР. Солдаты действуют в маскировочной одежде и имеют снаряжение, отличное от снаряжения вооруженных сил ЮАР».
По сообщениям британской печати, «красные дьяволы» участвовали в рейдах против Анголы и Мозамбика в 1981 году. Их командование рассматривало «сейшельскую операцию» как не слишком трудную, поскольку, как любил повторять своим собутыльникам в йоханнесбургских пивных де Джагер, «дьяволов» готовят для куда более трудных дел.
В свете этих фактов заявление Дэни ван дер Спая звучало лжесвидетельством. Маловероятно, чтобы 14 солдат и офицеров привилегированного подразделения могли самовольно отправиться на свержение иностранного правительства. Где же тогда хваленая дисциплина южноафриканской армии, о которой так гордо заявляют каждый раз расистские лидеры?
О прямом участии правительства ЮАР в заговоре говорил на суде в Виктории и Мартин Долинчек, захваченный сейшельскими силами безопасности. Он рассказал, в частности, что его фальшивый паспорт (на имя Антона Любича) был выдан паспортным отделом управления внутренних дел Дурбана. Там же выдали фальшивые документы Майклу Хору.
На суде выяснился и еще один любопытный факт. Несколько южноафриканцев, принимавших участие в операции против Сейшельских Островов, перед отправкой в Свазиленд получили официальные повестки сил обороны ЮАР о призыве на военную службу. Таким образом, власти ЮАР пытались скрыть внезапное исчезновение нескольких наемников. Однако глава полиции безопасности генерал-лейтенант Йохан Коэтце по-своему «опроверг» данные следствия.
— Этого не может быть,— заявил он.— Повестки были поддельные.
Тем не мепее под давлением общественного мнения была создана комиссия для расследования этого обвинения против армии, и доклад, содержание которого осталось неизвестным публике, был передан главнокомандующему силами обороны ЮАР генералу Вилджоину. Интересно, что этот вопрос в суде больше не поднимался.
Долинчек рассказал, что он, Роберт Симс (также схваченный сейшельскими властями) и двое сыновей Майкла Хора — Крис и Симон испытывали оружие, предназначенное для нападения на Сейшелы средь бела дня на аэродроме Ла Мерси под Дурбаном.
Но больше всех подвел правительство ЮАР не кто иной, как сам предводитель бандитской шайки Майкл Хор. В начале мая он сделал сенсационное заявление на суде в Питермарицбурге (которое, кстати, западная печать постаралась замолчать) о том, что правительство ЮАР не только знало о заговоре, но и принимало непосредственное участие в его подготовке. По словам Хора, окончательное решение о свержении сейшельского правительства южноафриканский кабинет принял в сентябре 1981 года. Он сказал, что сотрудник Национальной разведывательной службы ЮАР представил его двум армейским офицерам, с которыми он обсудил планы свержения президента Республики Сейшельские Острова Франса Аль-бера Рене. Позднее его вызвали в Преторию, где сообщили, что «кабинет одобрил планы и теперь следует обсудить детали».
Майкл Хор, кроме этого, рассказал, что в Лондоне встречался с бывшим президентом Сейшельских Островов Мэнчемом, который попросил его оказать помощь в свержении правительства Рене и даже обещал разделить с ним власть.
Хор, конечно, согласился принять участие в операции не из-за любви к приключениям. Ему обещали в случае успеха примерно 110 тысяч долларов — в десять раз больше, чем «рядовым» наемникам.
Хор признал далее, что «новое правительство» должно было прибыть на Сейшелы в течение часа после переворота.
Признания Хора были настолько неприятными для южноафриканских властей, что на него попытались оказать давление прямо на суде. Генеральный прокурор провинции Наталь Сесил Риз недвусмысленно предупредил Хора, чтобы тот не раскрывал секретов, которые ему были доверены.
— Вам должно быть известно кардинальное правило каждой игры, полковник,— угрожающим тоном произнес он после того, как Хор заявил, что правительство, вооруженные силы и спецслужбы ЮАР, а также ЦРУ знали и принимали участие в подготовке заговора,— уважать обязательства партнеров и не раскрывать имена тех, кто вас поддерживал. Особенно если раскрывали перед вами секретную информацию... А вы своими заявлениями предаете тех, кто вам доверял.
Но старый наемник и глазом не моргнул. В этой ситуации ему было все предельно ясно. Ему надо было спасти свою шкуру.
— Конечно, в какой-то степени вы и правы,— недолго помолчав, ответил он генеральному прокурору.— Но мы делали все возможное, чтобы оградить правительство ЮАР от неприятных последствий.
— Вы должны были сдаться властям, а не выдавать тех, кто вам помогал,— настаивал Сесил Риз, не смущаясь присутствием в зале суда представителей прессы. (Он прекрасно знал, что в случае необходимости можно будет наложить арест на нежелательные публикации, а болтливых газетчиков паказать.)
— А мне казалось, что лучше всего закамуфлировать всю нашу операцию,— притворялся непонимающим Хор.
Прокурору не удалось «уговорить» Хора, и тот продолжал продавать своих хозяев, делая вид, что идет на такой шаг против своей воли, под нажимом обстоятельств, прикидывался, что желает «установить справедливость» и вовсе не беспокоится о собственной судьбе. Его признания не просто доставили «неприятности» правительству ЮАР. Речи Хора привели в бешенство южноафриканского генерала Кнотце, который понадеялся на его «порядочность» и как-то предложил использовать для подготовки наемников армейский лагерь в западном Трансваале. «Предателем» назвал Хора заместитель директора НИС Н. Клаазенс, поддерживавший с ним связь от имени правительства. Именно Клаазенс сообщил наемнику в сентябре 1981 года, что кабинет министров ЮАР «полностью утвердил план переворота». Вместе с генералом Д. Хам-маном из сил обороны ЮАР он обеспечил доставку оружия и боеприпасов для сейшельской операции со складов вооруженных сил прямо на дом Майклу Хору в провинции Наталь.