— Мы договорились с Клаазенсом и Хамманом, что нам найдут оружие советского и восточноевропейского производства. Таким образом, мы надеялись исключить обвинения против ЮАР в случае провала,— заявил на суде Хор и предъявил суду счет, выданный силами обороны ЮАР, в котором значилось 75 автоматов, около 24 тысяч патронов, 40 гранат, 10 базук и 100 снарядов к ним.
Ветеран наемничества, имеющий богатый опыт предательства своих собратьев и хозяев, говорил на суде, не останавливаясь. Его показания, какими бы противоречивыми и запутанными ни были, прояснили картину заговора. Участие в нем правительства ЮАР, ЦРУ и разведок других западных стран стало еще более очевидным.
Когда попытка заставить Хора замолчать с помощью генерального прокурора Сесила Риза не увенчалась успехом, решили воспользоваться услугами судьи Джеймса. Он, не стесняясь, «давил» на Хора.
— Вот вы все время говорите 0 том, что происходило до вашего отправления на Сейшелы. Но, полковник, кого это интересует? Оставьте ваши воспоминания при себе. Обвинения против вас касаются лишь тех обстоятельств, при которых вы покинули остров Маэ.
— Но, Ваша честь, мне не остается ничего другого,— снова играл в простачка Хор,— Ведь если я не расскажу предысторию, то кто поймет, как все происходило на Сей-шелах? Поверьте, лучше будет, если я все расскажу, а потом поступайте как знаете...
После этого Хору был нанесен еще один удар. Его защитник, адвокат Майкл Хэннон, внезапно отказался от участия в процессе.
— Что же это такое?! — возмущался Хор.—Я ему заплатил больше 40 тысяч рандов, и вдруг он меня оставляет. Я ничего не понимаю!
Но понять было нетрудно: без защитника Хора было бы легче поймать на вранье и тем самым подвергнуть сомнению его показания об участии ЮАР и США в затворе. Когда «полковник» взял защиту на себя и потребовал вызвать в суд в качестве свидетелей министра законности и порядка ЮАР ле Гранжа, бывшего президента Сейшельских Островов Джеймса Мэнчема, нескольких руководителей НИС и генералов вооруженных сил, то судья Джеймс, еле сдерживая улыбку, отказал ему и посоветовал больше не просить «о таких вещах».
— Вы сами не понимаете, что делаете,— сказал он.— Знаете, что может случиться? Они придут сюда, но скажут про вас такое, что вам потом придется еще труднее.
После признания Хора стали делать признания и другие наемники. Южноафриканец Патрик Эурель сказал, что перед группой «завсегдатаев пивных» была поставлена задача уничтожить президента Рене и членов его правительства.
— Нам заранее показали фотографии членов кабинета министров,— заявил он.
(Хор внес «поправку», сказав, что вначале нужно было арестовать министров, а только потом пх уничтожить.)
Другой обвиняемый, англичанин Роберт Джонс-Дэвис, отрицал, что действия наемников были незаконными.
— Убийство министров было бы вполне законным, так как операция проводилась с одобрения правительства ЮАР,— сердито говорил он.— А я считал себя в какой-то степени солдатом армии ЮАР.
Джонс-Дэвис вполне искренне пытался уверить суд, что раз наемники получили задание от правительства ЮАР, то, стало быть, никто не может подвергнуть сомнению правомерность их действия!
— Кроме всего прочего,— сказал он,— и при инструктаже нам повторяли, что переворот поддерживает правительство ЮАР, а также ЦРУ США. Чего вам еще нужно?!
Алекс Дикон, капрал 2-го разведывательного батальона, рассказал суду, что в операции против Сейшельских Островов должен был принять участие майор Уилли Уорд, командир 3-го парашютного батальона. Затем выяснилось, что Уорд поначалу должен был возглавить всю операцию, но затем от его услуг отказались. По словам другого обвиняемого, Уильяма Пола (кстати, специалиста по каратэ), Уорд планировал вовлечь в операцию большую часть своего батальона, чтобы избежать участия «случайных людей». Наемники в один голос утверждали, что все прошли специальную проверку, которую проводила контрразведка. Туллпо Монета вспомнил, что однажды ему позвонил некий Антон и рекомендовал не брать на Сейшелы одного из наемников, так как у контрразведки были на него компрометирующие данные. «Больше об этом человеке я не слышал»,— сказал Монета.
Стефан Биддлкомб, служивший раньше наемником в родезийской армии и южноафриканских частях в Намибии, заявил, что когда полиция начала обыскивать его в Дурбане (после приземления похищенного самолета), он думал, что это инсценировка: «Ведь правительство ЮАР знало о нашей миссии».
Бывший солдат 1-го разведывательного подразделения Кристо Хилдебранд, кавалер высшей награды за храбрость, сказал, что он ни в чем не виноват, а вот австралиец Кеннет Джон Келли давно уже служит в южноафриканской тайной полиции. На вопрос судьи, правда ли это, разозленный Келли процедил сквозь зубы: «Мне нечего сказать по этому поводу».
Почувствовав, что и о нем могут рассказать кое-что неприятное, разоткровенничался и помощник Хора Тул-лио Монета.
Вначале он сообщил, что контакт между наемниками, правительством и людьми бывшего президента Сейшел Мэичема осуществлял кандидат от правящей Националистической партии в парламент ЮАР Норман Ривс.
— Мэнчем рыскал по всему свету в поисках группы, которая могла бы организовать переворот. На роль вице-президента был определен бывший министр в правительстве Мэичема Жерар Хоро. Он, кстати, мог бы стать и президентом, случись что с Мэнчемом. Мы были для него сущей находкой. Эти люди слышали о Майкле Хоре и считали его самым знающим человеком в Африке. Я полностью согласен с этим мнением. Полковник знал, например, что произойдет в Биафре задолго до начала гражданской войны в Нигерии... Так вот, Ривс и майор Уорд тайно встречались с Хоро. Они же вместе с нами участвовали в разработке плана вторжения. Полковник Хор говорил мне, что план был одобрен не только правительством ЮАР, но и ЦРУ, которое оказывало нам помощь, в том числе и финансовую. Связь с ЦРУ поддерживалась через некоего Мэннинга...
Затем Монета рассказал, что за два месяца до вторжения он под видом туриста ездил на Сейшелы «для сбора разведывательных данных».
— Я с удовольствием взялся за это дело: кроме возможности повоевать и свергнуть правительство коммунистов, меня устраивал и гонорар — 50 тысяч долларов за операцию плюс возмещение всех расходов, связанных с ней. Лидеры групп должны были получить по 30 тысяч долларов, а их помощники — по 20 тысяч...
Южноафриканские власти были вне себя после этих разоблачений. Министр обороны ЮАР генерал Магнус Малая вмешался в ход судебного разбирательства и запретил давать «любые показания, относящиеся к действиям замешанных в дело военнослужащих ЮАР и других наемников до захвата индийского самолета на Сейшелах». Министр пояснил, что это решение принято «в интересах государственной безопасности». Полиция ЮАР получила указания принять меры к ограничению газетных публикаций на эту тему. В середине мая 1982 года власти конфисковали ряд материалов в редакциях йоханнесбургских газет «Ранд дейли мэйл», «Санди тайме» и «Раппорт», в которых говорилось о показаниях агента НИС Мартина Долинчека и других наемников.
Вначале НИС полностью опровергла утверждения Долинчека о том, что он является кадровым сотрудником южноафриканской разведки. Затем под давлением доказательств было сделано новое заявление. «Он действительно работал в НИС, но ушел в отставку в сентябре 1981 года»,— заявил представитель НИС южноафриканским журналистам. Однако английская газета «Санди тайме» (в номере от 4 июля 1982 года) сообщила, что за три недели до отправки Долинчека на Сейшелы руководство НИС наградило его бронзовой медалью «За верную службу» — одпой из высших наград разведки ЮАР.
В руки журналистов попала копия приказа НИС о поощрении Долинчека. Приказ подписал заместитель Барнарда А. Кнотце 4 ноября 1981 года, то есть через два месяца после того, как оп якобы «уволился» из- НИС. В этом документе за № 1/533/9/1/1 с грифом «секретно» выражалось «одобрение» работы, проделанной Долинчеком в его подразделении № 051/02, и говорилось, что в соответствии со статьей 5/2 устава № 1670 он награждается медалью.
«Санди тайме» высказала предположение, что Долин-чек получил «бронзу» за участие в подготовке плана вторжения на Сейшелы. Сам Долинчек этого не отрицал.
Барнард приказал «заткнуть рот» Долинчеку любым способом.
НИС пошла на риск и направила на Сейшелы трех своих сотрудников с заданием выведать, что еще рассказал Долинчек, и принять меры к его уничтожению. Герхардус X. Ротмэн и Эверт Иоханнес де Вет прибыли в Викторию под видом туристов. Однако им не удалось выполнить приказ Барнарда. Вместе со своим третьим «коллегой» они познакомились с майором сейшельской армии Ролли Мари и за кружкой пива попытались выудить у него сведения о результатах допроса Долинчека. Это показалось майору странным, и он сообщил властям о подозрительных туристах. Узнав, что их разыскивает полиция, шпионы поспешили вернуться в ЮАР.
Сейшельские власти опубликовали имеющиеся данные на южноафриканских шпионов:
Эверт Иоханнес де Вет, родился 29.10.41, паспорт № 555528;
Герхардус X. Ротмэн, родился 15.1.32, паспорт № Р501960.
Имя третьего агента сейшельцам установить не удалось, однако йоханнесбургская газета «Ранд дейли мэйл» из одного источника узнала, что им мог быть некий Луис Штейн, про которого говорили, что он «мог застрелить собаку на расстоянии 500 метров».
Долинчек опознал двоих сотрудников НИС по фотографиям. После появления сообщений об этом в печати он сделал любопытное заявление.
— Я разговаривал по телефону со знакомым агентом ЦРУ, который позвонил мне из ЮАР, и тот сказал, что директор НИС распорядился убить меня,— сказал он журналистам.
Оставим в стороне опасения Долинчека за свою жизнь. Откуда появился «агент ЦРУ»? И как ЦРУ могло узнать о наверняка секретном приказе Нейла Барнарда? Являются ли эти слова Долинчека хитрой уловкой опытного шпиона, стремящегося увести следствие в сторону, или же за ними скрывается связь наемников с американской разведкой?