и…
— Сейчас ты узнаешь, о каких персах идёт речь, — вдруг очень медленно и очень спокойно произнесла Саша, опуская руку в карман джинсов.
И вздрогнула, не обнаружив там брелока.
«Проклятье!»
Он ведь был! Теперь она всегда носит его с собой. На всякий случай. На всякий…
— Где он?!
— Кто? — вытаращилась «лучезарная».
— Где мой брелок?! — взвизгнула Саша и попыталась схватить сидящую ведьму за руку, но та ловко уклонилась, вскочила на ноги и отбежала в другой угол. Теперь между ними оказался стол.
— Держи себя в руках, человская дура!
— Где мой брелок?
— Этот?
Светлолика взмахнула рукой, Саша проследила за направлением и обнаружила розовый камень лежащим на чёрном бархате скатерти. И, несмотря на туманящую разум ярость, осведомилась:
— Как ты это сделала?
— О чём ты думала, заявившись ко мне со столь мощным артефактом? Рассчитывала, что я его не замечу?
— Я рассчитывала, что ты им заинтересуешься! — прорычала Саша, пытаясь достать из внутреннего кармана куртки футляр с очками. Проклятая штука застряла и никак не хотела вылезать. — Я очень рассчитывала показать тебе кое-что!
— Пожалуй, обойдусь, — решила ведьма.
— Что? Стой!
Но очередной крик пропал втуне: вокруг ведьмы завертелся зелёный вихрь, Сашу обдало морозным холодом — его резкое дыхание заставило молодую женщину сделать шаг назад, — а в следующий миг «лучезарная» исчезла.
— Вернись, сука! Вернись!!
— Ты уверен, что она не подожжёт офис? — осведомилась ведьма, разглядывая беснующуюся женщину.
— Не должна, — пожал плечами Ваятель. — В принципе, она у нас мирная… Поэтому я и попросил тебя довести её до белого каления: мне нужна ярость.
— Я серьёзно насчёт офиса.
Админ покосился на встревоженную фату, понял, что она не шутит, и вздохнул:
— В этом городе ты стала похожей на шасу. Осталось только волосы перекрасить.
— Конечно, не твоя ведь собственность в опасности.
Неожиданное и явно волшебное исчезновение Светлолики произвело на Сашу сильное впечатление, но отнюдь не такое, как рассчитывала люда. Выяснив, что «лучезарная повелительница» не шарлатанка и всё это время смеялась над ней, женщина рассвирепела. Несколько секунд Саша бегала по кабинету, словно играя в «догонялки» с невидимкой, затем схватила за ножки один из гостевых стульев и приступила к погрому. Первой жертвой пал хрустальный шар, осколки которого разлетелись по всей комнате. За ним последовали полки, рухнувшие со всем содержимым, люстра и торшер, после чего женщина занялась драпировкой.
— Ты уверен, что нам следует это терпеть?
— Чем больше эмоций, особенно таких сильных, тем лучше, — уверенно ответил Ваятель. — Ярость, агрессия, гнев… Я с трудом заставил Сашу атаковать собак и хочу раз и навсегда разобраться с её чувствами. Пусть бесится. Пусть ярится. Пусть привыкает выражать гнев и даже неудовольствие насилием.
Короткий портал перенёс ведьму в соседнюю комнату, и теперь они с админом наблюдали за действиями Саши через запасной хрустальный шар, в точности копирующий погибшего собрата. Размер монитора был небольшим, зато качеству картинки позавидовали бы и в Голливуде.
— А вдруг собаки её сломали?
— Ни в коем случае: мы боремся с остаточными явлениями, которые способны вызвать рецидив сомнений. Что же касается самого решения, то Саша его уже приняла.
— И всё равно вторая команда мне нравится больше, — заметила Светлолика.
— Напрасно, — усмехнулся Ваятель.
— Твои любимчики слишком сложны и в некоторой степени инфантильны.
— Ты перечисляешь их достоинства.
— У той группы нет психологических проблем, им не требуется ставить агрессию или прививать склонность к насилию. Они уже готовы.
Админ понял, что ведьма не уймётся, и решил покончить с надоевшей темой одним коротким ответом:
— Члены второй команды тупы и прямолинейны.
Но у Светлолики имелось собственное мнение на этот счёт:
— Мне нужны убийцы, а не шахматисты.
— Ошибаешься! — Теперь Ваятель рассмеялся. — Тебе нужны не убийцы, а умелые воины, способные справиться со сложнейшим заданием. Тебе нужны бойцы, которые не растеряются под перекрёстным огнём, не отступят и смогут молниеносно скорректировать план с учётом обстановки. А обстановочка там будет — Спящий вздрогнет. Так что нет нужды нахваливать вторую команду, Светлолика, я сильно удивлюсь, если она станет основной.
— Станет, если ты не подыграешь любимчикам.
— Даю слово, что ничем не помогу им.
— В таком случае я готова поставить на вторых. — Светлолика подняла левую руку и продемонстрировала Ваятелю средний палец. — Как тебе перстень?
— Прекрасный изумруд, — оценил тот. — Работа Женера Хамзи?
— Женера-старшего, — уточнила Светлолика. — Перстню восемьсот лет.
— Я отвечу парой сережек от Тиллида Кумара, — решил Ваятель. — Пятьсот лет, а они до сих пор как новые.
— Договорились. — Ведьма протянула собеседнику руку, а после пожатия вновь обратилась к шару. Тяжело дышащая Саша как раз захлопывала дверь. С грохотом захлопывала. — И ещё ты мне должен ремонт офиса.
— У тебя в роду точно не было шасов?
— Чистоте моей крови даже королева завидует. — Светлолика прошептала короткое заклинание, намертво запирающее дверь в офис, и повернулась к Ваятелю. — Я проверила брелоки игроков и не могу сказать, что сильно рада результатам: они всё ещё дают слишком сильное излучение.
— В три раза ниже среднего уровня магического фона, — уточнил админ. — Брелоки пройдут любую проверку.
— Мне не нужно твое слово, мне нужен тот уровень излучения, о котором мы договаривались: в пять раз ниже фона. Я не хочу сорвать операцию в самом начале.
— Хорошо, — буркнул Ваятель. — Я посмотрю, что можно сделать.
— Как? — Светлолика удивилась.
— Брелоки будут фонить так, как мы договаривались, — сдался админ. — Даю слово.
Православное Волковское кладбище
Санкт-Петербург, улица Камчатская,
4 апреля, понедельник, 19.12
— Вот и выходит, что я теперь кто-то вроде оборотня, — грустно усмехнулся Борисыч, глядя на фотографию жены. — По собственному желанию превращаюсь в странное существо и… И учусь убивать. — Старик вздохнул. — Да что там врать? Уже убиваю. Те псы…
Валентин Борисович собак не любил, никогда и никаких, и причин такого отношения не знал — так получилось. Соседские дворняги его в детстве не кусали, здоровенные бойцовские псы не пугали, карманные карлики раздражения не вызывали, но… Не любил. И шестьдесят с лишком лет был абсолютно к ним равнодушен, однако бойня, которую игроки устроили по приказу админа, старика зацепила. Ему было плевать на собак. Он ужаснулся тому, что безжалостно убивал слабых. И поэтому пришёл на могилу жены, чтобы впервые рассказать ей о том, чем занимался последние недели. И не просто рассказать, а исповедоваться, признаться в том, что скрывал даже от себя.
— Почему я до сих пор не ушёл? Потому, что это наркотик, любовь моя, самый настоящий наркотик. Я чувствую каждую клеточку молодого, здорового и очень сильного тела. Оно становится моим, оно дарит незабываемые впечатления. Я наслаждаюсь возможностью бегать, прыгать, подтягиваться на руках и… сражаться. В детстве я даже боксом не занимался, а теперь мне нравится сражаться, представляешь? И я не заметил, как полюбил бить. Оказывается, это очень легко: полюбить бить, полюбить быть сильным. Главное — часто побеждать, и тогда желание ударить станет естественным… Нет, я не стал агрессивным, нет… Я по-прежнему спокоен, выдержан, скорее уйду, чем вспылю, но теперь я стал жестоким. Если меня вынудят драться, пощады не будет. И мне это не нравится, Катенька, Тому мне, который был раньше. А мне, новому, нравится… Я не понимаю, почему стал таким? Неужели внутри меня всегда жила эта чёрная сторона? Жажда насилия…
Снова пошёл дождь. Нет, не дождь — просто мелкая изморось, делающая лицо влажным. А вместе с изморосью явился зябкий ветер, заставивший Валентина Борисовича застегнуть верхнюю пуговицу пальто и взглянуть на часы.
— Сегодня я засиделся…
В весенних сумерках терялась не только колокольня Святого Иова, но даже соседние надгробия.
— Пойду я, — извиняющимся тоном произнёс старик, поднимаясь со скамьи. — На этой неделе ещё приду, расскажу, что и как… Может… — Он помолчал. — Может, и правда пора с этой игрой завязывать.
Он улыбнулся, двумя пальцами дотронулся до фотографии, вздохнул и неспешно пошёл к кладбищенским воротам.
Учитывая позднее время, имело смысл вызвать такси, однако Валентин Борисович привык ходить до кладбища и обратно пешком: длинная прогулка настраивала его на нужный лад по дороге туда и позволяла продолжить разговор с женой по дороге обратно. Или обдумать разговор. Или же просто предаться приятным воспоминаниям о том бесконечно далёком и бесконечно прекрасном времени, когда…
— Сука!
Наверное, когда-то давно, лет десять или двадцать назад, они должны были попросить «закурить», соблюдая, так сказать, неофициальный ритуал «разбойник-жертва» и оставляя шанс закончить «разговор» без насилия. Жертва оценивала происходящее: трое против одного, пустынная, как по Блоку, улица, помощи ждать неоткуда, и сама принимала решение относительно дальнейших действий. Кто-то начинал драться, кто-то пытался удрать, кто-то безропотно выворачивал карманы, отдавая «сигареты», то есть всё, что понравится хулиганам.
Но так было раньше. А теперь старика сразу ударили по голове, и сознание он не потерял лишь потому, что был ещё достаточно крепок.
Но с ног его сбили. И тут же, не позволив опомниться, рванули за пальто, с торопливой жадностью добираясь до внутренних карманов.
— Телефон есть? — писклявым голосом осведомился третий бандит, которому выпало стоять «на шухере». — Телефон берите! Только «симку» выбросить надо.
— Без тебя знаем! — рявкнул второй.
— Всё есть! — радостно подтвердил первый, успев достать из внутреннего кармана пальто бумажник.