— Отдаю тебе себя, — улыбнулась Саша, вкладывая в руку любовника розовый брелок. — Не потеряй.
— Как можно!
Они обменялись быстрым поцелуем, после чего Петя выбрался из машины, поднял воротник кожаной куртки, пытаясь хоть как-то защититься от холодного дождя и ещё более холодного ветра, и быстрым шагом направился к виднеющимся вдали гаражам…
— Дай пыхну.
Мамед передал Малику раскуренный косяк, тот глубоко затянулся, задержал дыхание, а выпустив дым, одобрил:
— Хорошо.
— Лучше настоящей травы ничего не придумали, — знающе улыбнулся Мамед. — Вся эта соль дурацкая, смеси тупые — всё дрянь!
— Тупые смеси — тупым русским, — хохотнул Мансур, вытаскивая из фургона несколько бутылок пива — те, что «не доехали» до палаток. «Общественный» фургон обычно бросали рядом с мастерской, однако зарядил дождь, и Мансур, чтобы не промокнуть, решил заехать внутрь. — Пусть скуриваются, ублюдки, и так их расплодилось, сволочей, столько, что по улице пройти нельзя: обязательно на какую-нибудь тварь наткнешься.
— Скурятся, — уверенно пообещал Масул, жадно принюхиваясь к вьющемуся по мастерской дыму. — Сколько товара осталось?
— Дня на три хватит.
— В следующий раз траву брать не будем…
— Не будем? — удивился Мамед.
— Только для себя, — уточнил Масул. — А русские пусть смеси китайские жарят, им всё равно, с чего подыхать, уродам.
— Так правильно, — поддержал главаря Малик.
Четверо дружков-земляков занимались в Санкт-Петербурге образованием: поставляли в окрестные школы наркотики. Территорию им Кривой Баяндурхан выделил небольшую, за границы лезть строго запретил, но на жизнь хватало. Помимо впаривания малолеткам дури Масул и приятели держали две палатки с круглосуточным бухлом, грязную тошниловку в подвале жилого дома и автомастерскую-шиномонтаж в гаражах, где любили «зависать» вдали от сварливых жён.
— Если траву не возьмём, школота к Ашгыну пойдёт.
— А мы ему скажем.
— Так он тебя и послушал, — покачал головой Малик, прислоняясь к стене. — Ашгын за копейку кого хочешь зарежет.
— А мы через Баяндурхана скажем, — пожал плечами Масул. — Да и все знают, что смеси выгоднее травы…
— Поздно думать о выгоде.
Голос прозвучал негромко и чуточку неестественно, как будто речь давалась неизвестному с трудом. Голос шёл от резко распахнувшейся двери, бандиты дружно обернулись на него и почти хором издали удивлённые восклицания:
— Что?
— Кто?
Мамед молча потянулся за ножом.
— Мля… — выдохнул Малик. — Мля.
Женщина? Если и так, то мужеподобная: не очень высокая, футов пять, зато плотная и мускулистая, с длинными руками и мощными ногами. И при этом — РОЗОВАЯ женщина!
Сначала бандиты решили, что им показалось, но гостья сделала маленький шаг вперёд, очутилась под свисающей с потолка лампочкой, и необычный цвет стал очевидным: кожа, волосы, зубы — всё, абсолютно всё было розовым! Выделялись только глаза и чёрная кожаная одежда: лиф, едва прикрывающий выдающуюся грудь, и короткая юбка. Но больше необычного цвета бандитов поразил странный костяной нарост на голове розовой, который они поначалу приняли за украшенный рогами шлем. А ещё через пару секунд, когда первая оторопь стала проходить, они поразились остроте и твёрдости не сразу замеченных когтей.
— Хорошая машинка… — Грата сделала маленький шаг вдоль фургона и провела указательным пальцем, точнее, указательным когтем, по металлическому борту. — Знакомая…
Послышался неприятный скрежет, и на обшивке образовалась рваная рана.
— Ты что творишь, сука? — резанул Мамед.
Он стоял дальше всех и поначалу решил, что Грата режет фургон каким-то инструментом.
— Ты зачем явилась?! — крикнул Мансур.
— Может, ей радости надо? — гыгыкнул Малик, который разглядывал исключительно фигуру незнакомки. От шеи — вниз, и только. — Так мы можем её оприходовать, если что.
В задней комнате мастерской прятался топчан с грязноватым матрасом. На нём «отрабатывали» долги «раскуренные» малолетки, периодически старались окрестные проститутки, а иногда на топчане оказывались и случайные жертвы: Масул не одобрял, но Малику нравилось затаскивать в фургон и привозить в гараж пойманных на улице женщин.
— За любовью явилась?
— За удовольствием, — тихо ответила Грата.
— Это мы тебе обеспечим.
— Я знаю.
Воспользовавшись тем, что Малик отвлёк неожиданную гостью разговором, Мамед достал нож и зашёл сзади. И получил первым.
— Держи её! — крикнул Мансур, пытаясь отвлечь внимание розовой на себя.
Масул сделал обманный выпад, но Грата не повелась. Плавно шагнула назад, резко сократив расстояние до Мамеда, плавно продолжая движение, нанесла ему удар в челюсть — классический и весьма мощный апперкот — и с той же плавностью вернулась на место. Смотреть на последствия удара Грата не стала — знала, что сознание из Мамеда выветрилось, — провела серию прямых в Малика, отбросив его к стене. Пропустила удар кастетом в висок, но лишь разозлилась: чтобы завалить перса, одного невнятного выпада недостаточно. В следующий миг окровавленный Масул оказался на грязном полу, его кастет — в дальнем углу, а быстрая Грата уже останавливала попытавшегося сбежать Мансура. Сильный толчок в спину отправил хитреца в стену, и от удара его спасла хорошая реакция: неудавшийся беглец успел выставить руки.
— Не спеши, — прошипела оказавшаяся у него за спиной Грата. — Я ведь и в самом деле явилась за любовью.
— Зачем?
— Расплатиться за любовь, — уточнила женщина.
Розовое лицо оказалось совсем рядом с перекошенным.
— Кто ты? — прохрипел Мансур.
— Мы познакомились год назад и были вместе целую ночь, — негромко ответила Грата. — Сначала в фургоне, а потом здесь, в задней комнате. Не скажу, что мне было приятно, но вас четверых я запомнила на всю жизнь.
— Шлюха…
— Никогда не была.
Удар в голову оглушил, от удара в коленную чашечку Мансур взвыл, рухнул на пол и тут же почувствовал, что ужасная гостья надевает ему на плечи одну из стоявших у стены покрышек.
— Ты…
— Не шевелись, и я не стану тебя больше бить. — Убедившись, что Мансур потерял способность двигаться, Грата быстро огляделась, подскочила к начавшему приходить в себя Масулу и повторила операцию: жесточайший, ломающий удар в коленную чашечку и покрышка, прижимающая руки к телу.
— Не уверена, мальчики, что вам будет так же весело, как было тогда, но вечеринку с огоньком я вам гарантирую.
— Не надо! — взвизгнул Мансур. Он понял, что хочет учинить сумасшедшая розовая. — Не надо! Мля! Не надо!
Мансур слышал подобные просьбы десятки раз и даже не задумывался над тем, что однажды окажется на месте жертвы.
— Не надо!
— Сама не хочу, — хихикнула Грата, заканчивая с Маликом. — Но вас нужно наказать, мальчики. Вас необходимо крепко наказать.
Она с удовлетворением оглядела обездвиженных бандитов, кивнула, словно подтверждая себе, что всё сделала правильно, подошла к стоящей у стены канистре и широко улыбнулась, убедившись, что та под завязку наполнена бензином.
Зелёный Дом,
штаб-квартира Великого Дома Людь
Москва, Лосиный Остров,
21 апреля, четверг, 08.40
О том, кого именно следует считать создателем «секретного» полка, историки Зелёного Дома жарко спорят много тысяч лет и никак не придут к общему мнению. Согласно хроникам, своим рождением новая служба обязана королеве Калине, которая «исполняя волю подданных и охваченная желанием укрепления Великого Дома Людь повелела…» — и дальше в том же цветасто-пафосном стиле официальных дворцовых документов, когда за пышными фразами прячется холодный расчёт, — повелела явить миру новый полк.
Но документы — это одно, а реальные дела — совсем другое.
Королева Калина правила в эпоху Шести Больших Баронов, наступившую лет через четыреста после расцвета Великого Дома. Империя всё ещё была невероятно крепка, но её уже начал подтачивать червячок междоусобиц. Амбициозные бароны рвались к власти, вступали в альянсы с ещё более амбициозными жрицами, крушили противные союзы и мало заботились о процветании государства. Считалось, что государство процветает само по себе, потому что власть Зелёного Дома вечна. Королевы менялись часто, неудачницы умирали от естественных причин, принимающих облик то яда в бокале, то кинжала в спине, и поэтому молодая Калина, взошедшая на престол по воле партии южных доменов, могла рассчитывать лишь на недолгое правление и краткое упоминание в учебниках. Никто не ждал от неё подвигов, но Калина сумела удивить. Поняв, что государство всерьёз больно, юная королева предложила своему покровителю, барону Белогору, создать «секретный» полк, с помощью которого можно было бы поразить интриганов, мешающих счастью южных доменов. Идея понравилась. И именно с этим связаны споры историков: была ли роль Калины главной? Не получилось ли так, что она лишь послушно подписала указ, а всю планомерную работу по созданию новой серьёзной структуры: подбор сотрудников, формирование из них команды, постановка стратегических задач, учёба, тренировки — тащил на себе Белогор?
На эту тему, собственно, и велись основные споры.
Кто работал больше, королева или барон, до сих пор неизвестно, однако меньше чем через год сотрудники «секретного» полка в первый раз показали зубы, арестовав самого могущественного из шести Больших Баронов — Гостирада, владетеля неимоверно огромного и так же неимоверно богатого Цуркинстайского домена. Столицу Гостирада охраняла небольшая армия, но «секретные» ухитрились выкрасть барона из спальни и доставить во дворец. То есть на королевский суд: внимательный, вдумчивый и беспощадный. Гостирад был казнен, Больших Баронов осталось пять, враги «цуркинстайской» партии торжествовали, но длилась их радость недолго. Через несколько месяцев «секретные» обнаружили измену в южных доменах, в ходе расследования которой был арестован и отправлен на плаху один из столпов