«Неизвестный, который выбрался из квартиры Кега».
— Там полно видеокамер, но ни одна из них не засняла убийцу. Такое впечатление, что он знал их расположение и разработал идеальный маршрут.
«Или часть пути он проделал по крышам».
— Затем случилось массовое убийство: на берегу Шуваловского карьера нашли шесть порубленных трупов.
— Почему вы увязываете два эти преступления?
— Потому, что одного из «шуваловских» бандитов порезали точно так же, как парня на Фонтанке: оружие, манера нанесения ударов — совпало почти всё.
«То есть на влюблённой парочке Кег только разминался?»
— Интересно, — негромко признал я. — Что по этому поводу сказали ваши?
— Зарядили повторную экспертизу.
— Причина?
— Шуваловскую мясорубку решено считать разборкой.
— Но повторная экспертиза покажет, что вы правы.
— Просто появится ещё одна версия, и на этом всё закончится. — Николай посмотрел мне прямо в глаза. — Карьер решено считать разборкой. Точка.
Судя по всему, местных полицейских крепко достали.
— А как вы связываете шуваловских мертвяков с гаражными? — перевёл я разговор в новое русло.
— Вы мне скажите, — хитро улыбнулся Николай.
— Я никого из них не трогал.
— Хорошая шутка.
— С детства считаюсь остроумным.
— По гаражам скандал в разгаре: диаспора визг подняла и цепную правозащиту из Москвы подтягивает — фашистов искать.
— Вы же сказали, что в гараже наркодилеров порезали?
— Ага, — кивнул полицейский.
Последовавшая за коротким ответом пауза была многозначительнее двух-трех томов уголовного дела.
— Так почему вы связываете два этих преступления?
— Бандитов из гаража избили и порезали, никакого огнестрела.
Я покачал головой:
— Слабая связь.
— Её практически нет, — признал Николай. — Если бы не ещё один интересный факт: за пару дней до обнаружения «шуваловских» неподалеку от дома, где жил Валентин Борисович Снегирёв, были найдены тела трех уличных бандитов. Их жестоко избили и порезали. — Он весело прищурился и объяснил: — Обнаружив совпадение по Андроновой, я стал изучать преступления, случившиеся неподалеку от мест проживания других ребят из вашего списка.
— Меня предупреждали, что вы умны. Жаль, не сказали насколько.
Но мой полицейский друг не принял шутки:
— Примерно месяц назад в моём городе завёлся кровожадный парень, и мне кажется, вы знаете о нём гораздо больше, чем я.
К сожалению, Николай крепко ошибался. А я…
А я не знал, что думать. И что делать. Представить госпожу Андронову, разрывающую и сжигающую четырёх наркоторговцев-насильников, я не мог при всём желании. Я видел фото Александры Владимировны и рельефной мускулатуры не приметил. Сведения о службе в войсках специального назначения в личном деле отсутствовали, а значит, вряд ли госпожа Андронова лупила бандитов лично.
Наняла сторонних гопников? Попросила Петра Гаврилова? Тот хоть и крупный парень, но тоже не спортсмен… Попросила того коротышку, что вылез из окна Кега?
Коротышка!
И тут я чуть не поперхнулся пивом.
— Вы что-то поняли! — не сдержался Николай.
— Их несколько, — ляпнул я.
— Что?
— У каждого свой!
Да, я поступил как конченый идиот — я проболтался. Да, мне очень стыдно. Да.
Николай меня не понял, да я и сам в тот момент не очень хорошо себя понимал, однако полицейскому стало ясно, что в расследовании случился прорыв.
— Судя по всему, моя информация позволила вам продвинуться, — с нажимом произнёс он. — Не так ли?
— Продвинулся, но не сильно, — честно ответил я. — Стало понятно, в каком направлении идти дальше.
Кажется, стало.
— И вы ничего мне не скажете?
— Я не имею права.
Нет, о правах сегодня можно было не заикаться.
— Я полицейский, а в моём городе убивают людей! — зло рубанул Николай. — Вы это понимаете? Убивают людей!
— Вы не верите, что мы пытаемся решить эту загадку? — Я изо всех сил старался оставаться спокойным.
— Вдвоём у нас получится лучше.
— Нет.
— Почему?
«Потому, что ты ни черта не знаешь о Тайном Городе».
— Мы на одной стороне, Николай, — мягко произнёс я. — Поймите это, поверьте в это и, я вас умоляю, не лезьте в дело. Если вы их спугнёте, они уйдут. Питер вы спасёте, но убийства продолжатся в другом городе, и нам придется всё начинать сначала. Вы этого хотите? Знаю, вам станет легче, но кровь невинных ляжет на вас.
— Не надо о невинных, — глухо произнёс полицейский.
— Мы обязаны их остановить, а не прогнать, — твёрдо закончил я.
Хотите, верьте, хотите, нет, но я свято верил в эти слова.
Клуб «Ящеррица»
Москва, Измайловский парк,
23 апреля, суббота, 05.37
— Кого ты собрался удивить зелёным пиджаком? — хмыкнул брат Ляпсус.
— Всех!
Однако ёмкий, хоть и краткий ответ от авторитетного в области всего высокохудожественного конца эрлийца не убедил. Сегодня брат Ляпсус пребывал в ударе и разбирался в моде не хуже лысого собеседника. А может, даже лучше.
— Во-первых, половина приглашённых обязательно притащится в зелени, догадайся почему, так что оригинальности в тебе ни на грош, — поучительно заявил эрлиец. — А во-вторых, зелёный вы сами объявили отсталым ещё полгода назад и до сих пор его не реабилитировали.
Шустрые концы из одноимённого семейства — все, как на подбор, невысокие, лысые, весёлые и любвеобильные — превосходно разбирались во всём, что делает жизнь чуточку прекрасней и разноцветней: в весёлых праздниках, красивой одежде, хореографии, ювелирных украшениях, женщинах… И тем забавнее было видеть, как поучает конца эрлиец, дизайн рабочей рясы которых не менялся вот уже пять тысячелетий.
— Классика никогда не выйдет из моды, — парировал Птиций. — А зелёный — классика.
— Расскажи об этом своим модным дружкам, которые будут ржать над тобой после бала. А может, и во время.
— Мои дружки всё знают о вечных ценностях и не нуждаются в медицинских советах.
— Я на твоих дружках небольшое состояние сделал, — напомнил врач.
— Паразитируешь на нашей бурной жизни?
— Спасаю вас от пагубных привычек.
— Нас не надо спасать, — гордо произнёс конец. — Всё, что мы делаем, мы делаем добровольно и с удовольствием.
— А я потом занимаюсь вами за деньги и в научных целях.
— Что ты ещё о нас не знаешь, чтобы заниматься нами в научных целях?
— Мы пристально изучаем ваши мутации.
— Мы мутируем? — изумился конец.
— И ваши болезни тоже.
— Какой ужас!
«Ящеррица» — самый известный клуб Тайного Города — закрылся в… Нет, даже примерно трудно сказать, во сколько именно он закрылся, но факт остается фактом — давно. Последние клиенты с песнями отправились на боковую, сотрудники последовали за ними, и только двое мужчин продолжали наливаться коньяком в опустевшем зале: конец Птиций, управляющий «Ящеррицы», и его старинный приятель брат Ляпсус, лучший, по мнению многих, хирург Эрлийской обители, а значит, всего мира. За дальним столиком они встретились ещё в одиннадцать вечера и с тех пор не расставались, успев прикончить не одну бутылку выдержанного французского и поговорить обо всём на свете. В настоящий момент приятели увлечённо обсуждали предстоящую королевскую свадьбу.
— Кто тебе сказал, что на мне будет именно зелёный пиджак?
— Ты сам.
— Для конспирации.
— А на самом деле?
Было видно, что пухленький конец отчаянно мечется меж двух противоположных желаний: поделиться сокровенным и сохранить интригу, дабы поразить приятеля непосредственно во время праздника. Борьба продолжалась недолго, и через несколько секунд управляющий пошевелил пальцами правой руки, вызвав задорный блеск всех восьми натянутых на них перстней, и приглушённым голосом осведомился:
— Ты никому не скажешь?
Щедро сдобренное коньяком желание похвастаться здесь и сейчас одержало уверенную победу.
— Могила, — с врачебной безапелляционностью ответил эрлиец.
— Нехорошее слово ты выбрал, — посетовал Птиций. — Наводит на ненужные ассоциации.
— Больше позитива, дружище, если я и имел в виду кого-то из живых, то отнюдь не из здесь присутствующих.
Все жители Тайного Города прекрасно знали о склонности эрлийцев к замысловатым речевым конструкциям, а потому конец решил никак не реагировать на странное замечание. Вместо этого он повторно уточнил:
— Ты понимаешь, что я доверяю тебе самое ценное, что у меня есть?
— Не самое, — мгновенно среагировал брат Ляпсус. — Ещё более ценное ты мне доверил на хирургическом столе два года назад.
Птиций закатил глаза.
— Но я прощу тебя, если прямо сейчас ты выдашь мне вашу семейную тайну, — закончил эрлиец.
Источник немыслимой любвеобильности, притягивающий к концам женщин всех генетических статусов, много тысячелетий будоражил ум мужской половины Тайного Города, но, несмотря на уговоры и щедрые посулы, концы свой секрет хранили свято.
— Наша семейная тайна лежит за пределами твоего понимания, так что в рассказе не будет никакого смысла.
— А ты попробуй.
— Короче, цвет моего пиджака не зелёный, а малахитовый.
— Эка невидаль, — пробубнил хирург.
— Ты не понял: пиджак будет не зелёным, как малахит, а сам как малахит. Я заплатил огромные деньги Нитаму Кумару, и он наколдовал мне ткань, в точности копирующую структуру малахита. — Птиций победоносно посмотрел на приятеля. — А?
Но вместо восхищённого возгласа получил едкое:
— То есть Нитам втридорога впарил тебе камуфляж?
Нахальное замечание вызвало у кроткого, но немного пьяного конца приступ безудержного гнева.
— Я вот сейчас охрану вызову, скажу, что ты меня грабишь, и следующие две недели ты проведёшь у стоматолога, — пообещал Птиций, доливая по бокалам коньяк.
— А ты — в морге, — не остался в долгу эрлиец.
— Чего мне там так долго делать? — не понял конец.