Оказавшись у Колодца, Мечеслав мгновенно поддался естественному желанию заглянуть в него, оценить глубину, но был остановлен ожидавшей подобного порыва Снежаной: «Ни в коем случае, барон, взгляд в бездну затянет вас навсегда!» — и теперь старался не смотреть в сторону сруба.
— Что вас удивило, жрица?
— Учитывая ваши отношения с Её величеством, я думала, вы будете рассматривать нынешнее торжество как дань традиции. Как бюрократическую процедуру, если хотите. Все эти гости, подарки, искренние и фальшивые поздравления — они не должны вас трогать.
— Гости собрались в нашу честь.
— Но ваш главный праздник позади, — улыбнулась Снежана. — Он случился, когда вы впервые услышали от Её величества: «Люблю».
— Он случился, когда я впервые увидел Всеславу, — задумчиво ответил барон. — В тот момент я уже знал, что однажды она обязательно скажет: «Люблю».
— Уже знали?
— Потому что я собирался сделать всё ради этого.
Скудное и несколько мрачное освещение полностью «съедало» роскошь парадных одежд Снежаны, Мечеслава и избранных гостей. Зелёные с золотом платья, зелёные с золотом камзолы, замысловатые пшуроты[4] жриц и воевод, классические, с уникальной вышивкой сапоги баронов, драгоценности — всё тускнело в зеленоватом сиянии, терялось в потоках магической энергии, которые ощущали даже лишённые способностей мужчины.
— Если честно, я сам думал, что всё пройдёт буднично, без ощущения праздника, — неожиданно признался барон, положив левую ладонь на рукоять простого кинжала, непонятно каким образом оказавшегося на роскошном поясе из драконьей кожи. — Но сегодня утром всё изменилось.
— Что же случилось?
— Ещё не случилось, — уточнил улыбающийся Мечеслав. — Сегодня мы дадим друг другу слово.
— Разве любовь зависит от слов?
— Любовь хрупка, Снежана, она боится всего. Крепкой и всемогущей её делаем мы.
— Да вы романтик, барон.
— Надеюсь.
Молодая жрица хотела сказать ещё что-то, но вокруг зашелестело:
— Невеста…
— Невеста…
— Невеста…
И взоры обратились к распахнувшимся дверям, где стояла несравненная королева.
В свой день Всеслава была прекраснее всех звёзд, что светят с ночного неба, всех весенних дней, дышащих теплом и радостью, и всех цветов, вид которых заставляет трепетать сердца. Светлые волосы распущены, кудрявым потоком льются на обнажённые плечи, лаская бархатистую кожу. Вместо скромного и строгого врива, пышные юбки которого могли бы скрыть набравший приличную округлость живот, Всеслава выбрала шалепский вариант свадебного облачения, придуманный когда-то в южных доменах великой империи: тонкие бретельки, игривый лиф и водопад нежно-зелёного шёлка до пола. А в качестве покрова невесты — газовая свиимла, закрывающая только нижнюю половину лица. Шалепское платье подчёркивало положение Всеславы, и в том был знак: королева шла к алтарю не одна, она несла величайший подарок, который женщина может сделать мужчине, несла их дитя и не собиралась прятать его под юбками.
И знак увидели все.
И в наступившей тишине королева сделала первый шаг к дожидающемуся её жениху.
— Давай, — прошипел опомнившийся Птиций, которому выпала честь стать распорядителем главной церемонии.
Первая флейта вскочил на ноги и извлёк ноту.
— Моя любовь, — прошептал ошеломлённый барон.
— Невеста…
Белые лилии мягко ложились под ноги Всеславы. Лепестки белых роз сыпались на плечи.
Флейта, цветы и красота… Именно в этот момент гости поняли, что все они независимо от положения жалкие статисты на празднике двух любящих сердец. Им позволено смотреть. И завидовать.
Почти минуту шла Всеслава к своему избраннику, и ни один вздох не нарушил волшебную торжественность её явления. И лишь когда невеста остановилась по правую руку от жрицы, и последний лепесток упал на её плечо, и смолкла флейта, во вновь наступившей тишине кто-то зачарованно выдохнул:
— Королева!
И восторженный гул смешался с магией Колодца Дождей.
— Вы уверены?
— Да! — рубанул Федра.
Но вопрос, как выяснилось, предназначался не ему.
— Клабек? — подняла брови Всеведа.
— Абсолютно уверен, вице-воевода, — твердо подтвердил шас. — Готовится резня.
Дружинницы всё-таки не стали рисковать, вызвали Всеведу и таким образом убили двух зайцев: тайком похихикали, сведя строптивую вице-воеводу с её туповатым любовником-челом, и при этом частично сняли с себя ответственность за происходящее, переложив разбирательство на плечи старшего по званию. Ярина и Ожега находились подле королевы, и отвлекать их по такому мелкому поводу, как истерящий чел и беснующийся шас, никто не решился.
— Мы прогнозируем атаку трёх боевых големов, — добавил Федра. — Но возможно, кукол будет больше.
— Внутри чисто, — громко повторила Велева. — Все посторонние маги полностью опустошены, артефакты, предназначенные в подарок Её величеству, разряжены. — Дружинница холодно посмотрела на руководителя приказа «В». — Или вы намекаете на измену?
Охрану тронного зала, где должны были пройти основные торжества, осуществляли Дочери Журавля, и именно этим объяснялась холодность и резкость обер-воеводы: она решила, что Всеведа подозревает кого-то из её сослуживиц.
— Измена возможна всегда, и здесь, я думаю, без неё не обошлось, — так же громко, как Велева, произнёс Клабек. — Однако ударная сила покушения — големы.
— Все помещения, в которых хотя бы на минуту появится королева, тщательно проверены. В них нет ни одной куклы.
— Но ведь зачем-то они готовили убийц?
— Кто именно?
— Сейчас неважно.
— Охрана уничтожит любое количество нападавших в считаные секунды.
— Вопрос в том, кого за эти секунды успеют уничтожить нападающие.
— Согласна. Рисковать не будем. — Элегантное платье и множество дорогих украшений делали Всеведу похожей на заурядную гламурную красавицу, появившуюся «блеснуть» на торжестве, однако холодный тон и быстрые решения ясно давали понять, что гламурная мишура прикрывает несгибаемый стальной стержень. — Велева, донесите до задействованных в охране дружинниц информацию о возможном покушении. Пусть удвоят бдительность.
— Есть.
— Стрелять только на поражение и… И в кого угодно.
— Я поняла, вице-воевода.
— Исполняйте. — Всеведа повернулась к Градиславе, руководительнице приказа «М», вместе с которой пришла по вызову Велевы. Градиславе Ожега поручила находящуюся в резерве оперативно-ударную группу «секретного» полка, и вице-воевода приняла решение её задействовать. — Слава, немедленно займись поиском челов в радиусе мили вокруг дворца. Если големы уже внутри, необходимо как можно быстрее отыскать и арестовать операторов.
— Может, заглушим всю связь?
— Заглушим всё, что можно, — пообещала Всеведа. — Но отпускать операторов я не хочу.
— Согласна.
— Осматривать все машины и группы челов. При обнаружении подозрительных — задерживать. Откажутся сдаться — уничтожайте.
— Если арестуем, везти сюда?
— Ни в коем случае, — качнула головой вице-воевода. — Возможно, это смертники, и они планируют таким образом проникнуть внутрь периметра. Если арестуете, везите их на базу дружины домена Сокольники.
— …и весь домен Выхино в едином порыве радуется…
В молодости барон Переслав считался отличным рубакой и записным бретёром, сейчас — неплохим управленцем и интриганом средней руки, но никто и никогда не отмечал его ораторских способностей. По той простой причине, что они у барона отсутствовали. Старик постарался заучить речь, однако постоянно сбивался, сглатывал, чтобы не выдать унизительное «э-э…», и продолжал «жечь глаголом».
— …восхищении! И позвольте в этот знаменательный…
— Я думал, первым выступит Сантьяга, — прошептал мастер войны де Лаэрт замершему рядом Рику Бамбарде. — У него прекрасно получаются торжественные речи.
— Сначала должны отговориться зелёные, — едва слышно ответил тот. — В противном случае получится скандал.
Чудов на церемонии было достаточно много, но они толпились дальше. А де Лаэрт и Бамбарда возглавляли официальную делегацию и поэтому стояли почти у самого трона, уступая лишь наиболее знатным людам.
— Лучше скандал, чем сонное царство.
— Я дремал, между прочим.
— Извини.
Нет, начиналось всё великолепно: пышность тронного зала заставила гостей восхищённо цокать языками и шумно обмениваться впечатлениями, величественное явление венценосных супругов — все знали, что собственно обряд состоялся у Колодца Дождей, — вызвало бурю восторга, так же, как торжественная церемония Главного Слова, вторая часть брачного обряда. Музыка, цветы, выходы фей, улетающие ввысь белые птицы — потолок тронного зала в этот момент попросту исчез, — снова музыка… Начало свадьбы очевидно удалось, однако выступления некоторых почётных гостей чуть подпортили общее впечатление.
— …и ваш союз продлится так же долго, как ваше правление, Ваше величество, — закончил наконец Переслав.
Венценосные супруги благосклонно кивнули отмучившемуся барону, а Её величество не забыла подарить владетелю домена Выхино почти искреннюю улыбку.
«Свадебные троны» — два совершенно одинаковых кресла — стояли рядом, так, чтобы супруги могли сидеть рука об руку и при необходимости шёпотом переговариваться. Уже завтра эти кресла уберут, вернув на подиум главный трон Зелёного Дома, но сегодня, в день своего праздника, Всеслава и Мечеслав считались равными, и почести предназначались им обоим.
— Жрица домена Выхино Услада! — провозгласил распорядитель, и в центр зала важно ступила пожилая колдунья.
Гуго потёр нос, покосился на сосредоточенного Сантьягу — судя по всему, нав не уступал Рику Бамбарде в умении спать с открытыми глазами — и тяжело вздохнул.
— Спасибо, что поверила мне… — Федра на мгновение сбился и тут же поправился: — Нам.
Детектив понимал, что лучше помолчать, но не смог. Он действительно был благодарен любимой за то, что она поддержала их с шасом бессвязные заявления своим авторитетом.