Он снова подсчитал их шансы. Сегодня было 27 ноября. Если они смогут отплыть завтра ночью, то у них будет три ночи и два дня на то, чтобы покрыть семьдесят с небольшим морских миль до того, как 1 декабря начнется сезон циклонов. Сезон циклонов с неизменным постоянством начинался во второй половине дня. Джонатан знал, что очень сильно рискует, выходя в море перед самым началом Долгих Дождей; но начавшись однажды, Долгие Дожди не прекратятся до марта. Даже если оставить в стороне террористов и местных жителей, джунгли в эти месяцы превратятся в страшную угрозу для здоровья. Удивительно, что никто еще не заболел всерьез, если не считать расстройства желудка, рук Кэри, укусов насекомых и мелких порезов. Ни одна царапина еще не подверглась серьезному заражению. Анни призывала всех следить за своей кожей и промывала царапины утром и вечером в кипяченой морской воде. Запасы антисептического крема давно иссякли.
— Пора за работу, — сказал себе Джонатан. Он медленно встал и удивленно моргнул. Сила, казалось, ушла из его ног; они дрожали.
Он снова сел. Теперь он понял, что у него болит голова. Прививок против малярии не существует, и никто из них не принимал ежедневные антималярийные таблетки с 13 ноября. Откуда-то, словно с огромного расстояния до него донесся встревоженный голос Анни:
— С тобой все в порядке, Джонатан?
Внезапно ему стало очень трудно поднять голову.
— Нет, — с трудом ответил он. — Вынесите снаряжение из-под навеса и отведите меня туда. Позовите Кэри, я хочу с ней поговорить.
Сильвана и Кэри торопливо вытащили снаряжение из-под брезента, снятого с пальмового плота перед тем, как они закопали его.
Пэтти и Кери помогли Джонатану дойти до навеса, придерживая его с обеих сторон; они положили его на постель из листьев, постелив сверху сорочки. Анни потрогала его горячий лоб, на ощупь определяя температуру, поскольку термометр из коробки первой помощи давно разбился. По ее прикидкам, у Джонатана было 103 градуса[5].
«Много жидкости, много соли, приготовить густой рыбный суп и кормить часто, но помалу», — подумала Анни. Это все, что ей пришло в голову. Когда у вас малярия, то вы желтеете и начинаете трястись? Это что-то вроде кори или ветрянки? Можете ли подхватить ее от других людей? Нет самка комара особого рода должна укусить лично вас. Почему же она не положила в коробку первой помощи практическое наставление? Она вытерла губкой вспотевшее лицо Джонатана и поднесла к его губам чашку с водой.
Кэри присела на корточки рядом с головой Джонатана. Он говорил медленно и растягивая слова, как пьяный.
— Кто-то должен руководить, принимать решения… следите за окрестностями… не расслабляйтесь… Ты главная, Кэри… продолжайте… — он помолчал и с огромным усилием произнес: — Закончите плот!
Кожа Джонатана приобрела бледно-восковой оттенок и блестела от пота. Он яростно дрожал и нес в бреду какую-то околесицу.
Анни отказалась оставить его и приняла на себя все обязанности по лагерю, пока остальные трудились над постройкой плота. Они пришли к выводу, что новый бамбуковый плот, гораздо более легкий и маневренный, чем первый, будет готов послезавтра.
На этот раз они не могли использовать брезентовый тент в качестве основы, поскольку он был слишком коротким. Они собирались держать брезент сложенным на палубе и иногда смачивать его морской водой, чтобы пользоваться им как навесом от солнца. Лестницу тоже следовало оставить она была слишком тяжелой для этого плота.
Ранним вечером, когда Анни наклонилась над костром, помешивая плавящуюся смолу, к ней подошла Сильвана.
— Джонатану нужно что-то более питательное, чем копченая рыба, вымоченная в воде. Если Пэтти не может наловить рыбы, то ей лучше попробовать подстрелить крысу. Не смотри на меня так, Анни! Я часто давала тебе бифштекс из крысы, и ты ела с аппетитом. Джонатан наш навигатор. Плот без него бесполезен, поэтому он должен выжить. Это самое главное.
Первый раз за все время их знакомства в голосе Сильваны звучали уверенные, властные интонации. Никто не мог пожаловаться на то, что ему приходится есть жареных крыс.
Подошла очередь Кэри наблюдать за окрестностями, поэтому Сюзи и Пэтти, вооруженные ножами, пращами и топором, без особого желания отправились на охоту за крысами. Они уже привыкли видеть вокруг крыс и кидать в них камнями, когда подходили к лагерю.
Но сейчас поблизости вдруг не оказалось ни одной крысы.
Они двинулись дальше в глубь острова, параллельно реке, оканчивавшейся водопадом. Находясь в пределах слышимости водопада, они меньше рисковали заблудиться.
Крысы бегают быстро. Хотя Пэтти думала, что может выстрелить в крупного медлительного человека, она решила, что выстрел по бегущей крысе будет пустой тратой патронов. К тому же выстрел могли услышать. Обе женщины согласились, что лучшим способом будет попасть в крысу камнем, а потом добить дубинкой, но не жаждали приступить к практическому осуществлению этой задачи.
Они медленно шли через застывшие безмолвные джунгли. Толстый слой гниющей растительности приглушал звук шагов.
— Хотела бы я быть уверенной в том, что мы знаем, где проходит граница запретного района, — нервно произнесла Пэтти.
— С этой стороны реки мы в безопасности до тех пор, пока не дойдем до Уильям Пенн, — заверила Сюзи. — А на юг, где граница неясна, мы не пойдем.
Женщины назвали географические ориентиры запретного района, который, по всей видимости, представлял из себя треугольник, образованный рекой, тропинкой и пляжем названиями, заимствованными из Питтсбурга. Река с водопадом называлась Олгени, тропинка от Бирманского моста превратилась в Уильям Пенн Плэйс. Им хотелось думать, что в этом Золотом треугольнике они находятся в безопасности.
Сюзи внимательно осматривала местность справа, Пэтти искала слева.
— По ночам они сходки устраивают в нашем лагере, — сердито прошептала Сюзи. — Но когда нам понадобилась хотя бы одна проклятая крыса, все сразу же попрятались.
Внезапно она застыла и предостерегающим жестом по" дожила ладонь на руку Пэтти.
Перед ними в кустах паслось маленькое грязно-серое животное.
— Нам повезло, — прошептала Сюзи. — Это ручная коза из отеля. Видишь красный ошейник? Как, черт побери, она могла оказаться на этой стороне реки?
Пэтти, казалось, не могла двинуться с места.
— Я не могу… — шепнула она.
— Ты каждый вечер ловишь рыбу, — прошептала Сюзи. — Какая разница между убийством рыбы и убийством этой скотины? Из этой козы, наверное, получится тридцать порций, она будет кормить нас многие дни. И ее легче убить, чем крысу, потому что она ручная… Это твоя работа, Пэтти. Ты же наша охотница, черт побери! Подумай о Джонатане!
Коза медленно начала двигаться, Сюзи вытащила из кармана свой нож для рыбы.
— Ну ладно, сучка, тогда я сделаю это.
— Мы не можем рисковать, — сглотнув, сказала Пэтти. — Обходи ее сзади. Когда я свистну, мы обе кинемся на нее. Постараемся ухватить за ошейник; кому это удастся, будет держать ее, а другой зарежет.
Сюзи двинулась по широкой дуге, обходя козу, продолжавшую спокойно пастись. Животное передвинулось всего на несколько дюймов от той точки, где они впервые увидели его.
Внезапно коза перестала жевать и подняла голову. Она увидела Пэтти, отпрянула в сторону и медленно потрусила прочь. К этому моменту Сюзи находилась всего лишь в двух футах от козы. Она бросилась вперед, не отрывая взгляда от красного ошейника, и ухватилась за него.
Коза заблеяла. Колокольчик на ее ошейнике зазвенел, и Сюзи выругалась, когда испуганное животное чуть не опрокинуло ее на землю.
— Скорее, Пэтти! — крикнула она.
Пэтти подняла камень и изо всех сил ударила козу по лбу. Казалось, это не принесло никаких результатов. Коза продолжала вырываться.
— Еще раз! — крикнула Сюзи.
Ощущая тошноту, Пэтти снова ударила животное и почувствовала, как под камнем хрустнула кость. Коза пошатнулась, упала и снова попыталась подняться на ноги.
— Быстрее, — прошипела Сюзи. — Перережь ей глотку! Она оттянула голову козы назад, ухватившись за маленькие шелковистые уши. Пэтти воткнула нож в область сердца. Животное жалобно вскрикнуло, продолжая дергаться.
Его блеяние становилось все тише и наконец прекратилось.
Кэтти стошнило.
— Только не на козу! — крикнула Сюзи.
— Она действительно умерла, Сюзи? — дрожа, спросила Пэтти. — Ты уверена? Она была такой беспомощной…
Выпрямившись над окровавленной тушей, женщины взглянули друг на друга. Пэтти была белее мела, слова давались ей с трудом.
— Слава Богу, что теперь у нас есть еда, — твердо сказала Сюзи. — Потащим ее к лагерю по очереди.
Сильвана быстро ободрала козу. Она знала, что если не приготовить ее немедленно, то мясо загниет через сутки. Пока Анни вываривала кости для бульона, Сильвана резала мясо на куски, нанизывала их на ветки и поджаривала над огнем наподобие барбекю. Задача заключалась в том, чтобы подсушить и прожарить мясо, не обуглив его.
На разделку козы и приготовление пищи у Сильваны с Анни ушло два часа. Постепенно лагерная площадка начала заполняться чарующим ароматом мяса.
16
Через прозрачную пластиковую кабину «Утки» Гарри вглядывался в перистую зелень леса далеко внизу.
— Прямо по курсу Куинстаун! — крикнул Джоун. Сверху нельзя разглядеть трещины в бетоне и почуять вонь на улицах, смрад от реки или от отбросов, плавающих в гавани. Куинстаун казался очаровательным игрушечным городком. Маленький порт с его современной пристанью разросся вокруг естественной бухты в дельте реки Святой Марии, прорезающей холмы с востока. Холмы образовывали над гаванью нечто вроде защитного амфитеатра. Покрытые некогда сандаловым лесом, они теперь были скрыты под рядами маленьких белых зданий, нарушавшимися группами пальм, серым шпилем католического собора Святой Марии и зеленым куполом буддистского храма на северном побережье. С обоих сторон каменных волнорезов, защищавших вход в гавань, бирюзовое море наползало на берег в кружевах пены и медленно откатывалось обратно.