Так, ладно, отвлеклись, теперь думаем дальше. Погоди, а это ещё что за хрень? Мне показалось или стало светлее? Да, точно светлей.
Впечатление, словно в голове неоновую подсветку зажгли. Мозг задвоился призрачной аурой, та запульсировала, налилась перламутром. Мишенька беспокойно завозился во сне. Так продолжалось минут десять. Потом все эффекты пропали, так же вдруг, как возникли, и оставили меня в полной растерянности.
Что это было, вообще?
«Весы Шансов» здесь мне не помощник, им нужна чёткая версия. А я увиденное внятно описать бы не смог, не то что интерпретировать. Решил подождать, вдруг ещё повторится.
В томительном ожидании прошло часа полтора, и, действительно, повторилось. Только на этот раз посильней. Светило ярче, пульсировало резче и чаще. И аура. Она почти отделилась от мозга, преобразившись в сгусток света с хвостом. Как головастик, что пытался вырваться из нервной системы, но хвост почему-то застрял, поэтому не получилось. Снова десять минут. Снова погасло.
И я вновь принялся ждать, строя догадки. Цикличность прослеживалась. И по идее, на третий раз головастик должен выбраться на свободу. Что потом? А вот потом и посмотрим. Главное, чтобы это потом наступило.
В предположениях я не ошибся.
Ещё через полтора часа свет включили. Головастик вытянул из позвоночника хвост, вобрал его в голову и стал похож на медузу. Чем? Множеством щупальцев-ниточек, соединяющих призрачный сгусток с позвоночным столбом. И ниточки эти по одной, по две, по три втягивались в тело медузы с влажным хлопком. И где-то к седьмой минуте напротив меня сияла перламутром идеальная сфера.
Сфера чего? Тут я ни на миг не задумался. Мишенькиного сознания, естественно.
Но если он там, а я тут, тогда мозг свободен? Выходило, что так. И ещё выходило, что мелкий говнюк не имел тайных знаний, а просто действовал методом тыка.
Остался один вопрос. Каким образом мне занять его место? Рук нет, ног нет, крылья не выросли. Как двигаться-то? Но Мишенька ведь как-то смог. Я затаил дыхание, чтобы не спугнуть удачу, и мысленно потянулся к серому веществу…
Получилось. Мой призрачный образ переместился ближе, коснулся нервной ткани… И меня втянуло внутрь с таким же влажным хлопком.
Какое-то время я не верил в успех.
Лежал, не дышал, боялся пошевелиться. Но ощущения говорили сами за себя. Получалось, я в теле.
Наконец, собрался с духом, шумно выдохнул и открыл глаза. Пошевелил пальцами правой руки, потом левой, согнул ногу в колене. Сел. Пять минут — полёт нормальный. Пугало одно. Когда я с этим феноменом столкнулся впервые, Мишенька не удержал контроль. Послание матушке он смог написать, но проснулся-то я. И для полного спокойствия мне нужно было хоть какое то обоснование произошедшего тогда и сейчас. Очень уж не хотелось, чтобы нежданчиком вышвырнуло обратно во внутренний мир.
Ждал, наверное, час или больше. Не вышвырнуло. Наверное, Мишенька тогда слишком ослаб после неудачной инициации. Такое напрашивалось объяснение.
Чуть успокоившись по этому поводу, я решил лишнего не заморачиваться, но и засыпать не спешил. Контроль-то я захватил, но оставался нюанс. Мишенька легко мог провернуть ту же штуку следующей ночью. И мне кровь из носу надо придумать что-то такое, чтобы ему помешать.
В принципе, как это осуществить, я догадывался.
Теория, конечно, кривая, но, судя по всему, сознание как-то привязано к фазам сна и покидало физический мозг на третьем цикле. А те следовали с промежутками часа в полтора. По-хорошему надо бы засечь время с таймером, но где его взять, таймер тот. Так что, если всё сложить и умножить, весь процесс укладывался в пять часов. И чтобы не дать Мишеньке шанса вернуть контроль, просто нужно спать меньше.
Но это гипотетически.
Нагрузки — что нервные, что физические — предполагаются аховые, и я могу элементарно устать, вследствие чего вовремя не проснуться. Это я к тому, что нужен кто-то, кто будет меня будить. Или обычный будильник. Эх, Трифона бы сюда… Ладно, придётся справляться без Трифона.
Как бы там ни было, главную проблему я решил. Не без оговорок, конечно, но всё-таки. А это значит, получил целый ворох вопросов, неотложных к решению. Я теперь я, поэтому надо двигаться дальше. И первым делом требуется отыскать Димыча. Или хотя бы понять, что с ним случилось.
Задача посильная, даже отсюда. Для этого у меня есть целый набор инструментов.
Я наложил на «Панораму» «Обнаружение жизни», добавил «Эмоциональный окрас». Чтобы отъюстировать суб-способности и понять, как интерпретировать результаты, прошёлся сочетанием Даров по бараку.
Двадцать семь зелёных точек. Фон ровный. Желаний никаких. Спят.
Отлично, поехали дальше.
«Панорама» взлетела ввысь, открывая вид на базу с высоты птичьего полёта.
Ночь. Тихо. Темно, как в угольной шахте. По округе лениво ползали световые пятна прожекторов. Во дворе, у лебёдки, торчал полуспущенный шар. Очевидно, наблюдательный пост на ночь сворачивали. На стенах движение. Часовые. Сейчас лично мне никто зла не хотел, поэтому все точки тоже были зелёными.
Патрули два по два, курсировали по стене. Четыре бойца застыли на вышках. Ещё трое охраняли ворота. Два пеших и один в бронеходе. Эмоции? Внимание, напряжение, ожидание смены. Не у всех. На третьей вышке чувак явно заснул.
Так, будем считать, тут десяток. Где остальные?
Я перенёс Дары на казарму. Обнаружил ещё тридцать пять человек, с тем же фоном, что у трудяг. Помещение комсостава. Ещё пятеро. Спят. И в караулке с десяток сидел в полудрёме. Вероятно, бодрствующая смена, не знаю, как у них здесь служба поставлена.
А вот в тереме Прохора всё интереснее. Трое. Бодрствуют. Причём двое именно что бдят, хоть и сидят относительно неподвижно, а один, как заведённый, ходит по кругу. По квадрату вернее. Очевидно, его перемещения ограничены стенами комнаты.
Я прогнал их через «Эмоциональный окрас» и получил два результата.
У тех, кто сидел неподвижно, фон, как у сторожевых овчарок, но это точно не цепные псы Прохора. У тех эмоции тяжелее. А третий, тот, что ходил, излучал беспокойство, надежду, испуг и… чувство вины? В последнем не очень уверен, но общий расклад это никак не меняло. Логично предположить, что первые двое охраняли третьего. Но у третьего была определённая доля свободы. Он не связан, не избит, ему на текущий момент ничего не грозит. Я бы такое увидел.
Это Димыч, других выводов у меня не возникло.
«Весы Шансов»? Да, он. С вероятностью в девяносто восемь процентов.
Сказать, что с плеч свалилась гора, ничего не сказать. Мне реально стало легче дышать. Главное, Менделеев здесь и живой, а с остальным разберёмся.
Единственно, Прохора с подручными я не нашёл. Ни в доме, ни в лагере, ни в ближайшей округе. Уехал куда-то. Но куда? Здесь мне Дары не помощники. Входящей информации слишком мало. Надо поспрашивать… И сделать это как можно скорей.
Между лопатками защипало от неясного пока «Чувства опасности».
Помимо того, что Димыч жив и здоров, я убедился ещё в нескольких вещах, и все меня не порадовали.
Мутный рекомендатель Менделеева с нехорошим прозвищем Двухголовый не соврал, как минимум в одном. Многочисленность и обеспечение ватаги Меченого впечатляли. Насчёт удачливости это ещё надо смотреть, но обезбашенным его назвать можно смело. Даже я понимал: чтобы залезть так глубоко в Дикие Земли, надо или много наглости, или мало ума. В силу чего, ситуёвина слегка усложнялась. Шестьдесят пять рыл. Армагедон устроить будет непросто.
Плюс работяг ещё двадцать семь. Не факт, что они мой личный бунт поддержат. Просто из двух соображений.
Во-первых, как я понял, их и тут неплохо кормят. В смысле где-то они, может, и подневольные, но не на положении бессловесных рабов. Митрич, тот, вообще, дикий перец. За что-то они вкисли, да. Но судя по всему, их теперешний статус неокончательный. Складывалось впечатление, что они какой-то косяк отрабатывали. Причём косяк в денежном выражении.
А во-вторых, Мишенька тут уже столько насрал, что его авторитет упал ниже плинтуса. Он сейчас у самого основания пищевой пирамиды, и на роль лидера не тянет никак. За ним попросту не пойдут. А то и палку в колесо вставят, если вообще не прибьют. И это ещё одна сложность, с которой предстоит разбираться.
Даже я, законченный индивидуалист, привыкший работать один, от помощи сейчас бы не отказался. Один в поле не воин. Даже такой, как я. Нет, не так. Я и один воин. Просто в слаженной группе козью морду устраивать легче.
И я решил с этим делом не тянуть. В смысле восстановления авторитета. Тем более за окнами уже просветлело.
С этим я аккуратненько, чтобы ненароком никого не потревожить, слез с третьего яруса и отправился во двор. Там натаскал дров к бане, набрал полный бак и разжёг огонь в печи. Горячая вода всегда пригодится. Потом наполнил умывальники из бочки. После чего занялся собой. Мишенька-дятел, вчера не удосужился одежду почистить.
Между тем лагерь потихонечку оживал. Со стороны кухни охотников долетел стук топора. Протопал сменный отряд, наверное, менять караулы. У лебедки завозились мужики, наполняя воздушный шар летучим агентом. Наблюдатель влез в корзину, трос прослабили, аэростат взмыл вверх, к прежней позиции.
— Бесноватый, ты, что ль, печь затопил? — в дверях барака показался Митрич.
— Я ещё дров про запас натаскал и воды, — откликнулся я, перечислив свои недавние подвиги. — Кухню только не трогал. Не знаю что где.
— Ты ночью с лежанки не падал? — подозрительно сощурился Митрич. — Тебя, прям не узнать. Как подменили…
— Да не, дед. Я всегда такой. Вчера перенервничал просто, — выдал я несложное объяснение. — Сам пойми только в первом классе летел, и на тебе, собирай желчь с лупоглазов. Вот и сорвался.
— Лан, сынок, не журись, со всеми случается, — мгновенно оттаял Митрич. — Чаёк будешь? С сухариками? Вчера, ить, не ел ничего.