Мгновенная и полная тишина. Разом смолкли барабаны, верещащий на разные голоса толстяк-колдун тоже вдруг заткнулся и замер, широко раскинув руки и глядя прямо вверх, будто снежинки вздумал ловить раскрытой пастью.
А потом его вдруг приподняло над помостом и основательно тряхнуло. Он обмяк, руки и ноги его безвольно повисли, будто поддетые за крюки окорока в морозильнике. При этом его, будто котенка за шкирку, держала в воздухе невидимая рука – помоста он касался только пальцами левой ноги.
Несколько секунд все смотрели на бедолагу, затаив дыхание. Он снова дернулся, захрипел и поднял голову. Раскрыл глаза – дрожащие, испещренные алыми жилками белки без малейшего намека на радужку – и обвел мертвым взглядом собравшихся у помоста игроков.
– Слабы… – презрительно выплюнул он скрежещущим голосом, в котором не было ничего человеческого. – Зачем вы явились? Эшу сожрет ваши души, как виноградины.
– О, Ошалла, одари этих десперодос своим благословением! – дрожащим от волнения голосом пропел другой колдун – высокий тощий старик, с ребрами, похожими на рифленый лист черного металла. – Время уходит! Если мы не разрушим чаши до заката, Эшу захватит власть над городом. И будет властвовать сорок дней и ночей.
– Сорок дней и ночей! – подхватила хором толпа.
Я почувствовал шевеление под боком и оглянулся на Брэндона. Тот потихоньку достал маску и надел её. И не успел еще оживший металл охватить его голову, как колдун на помосте дернулся, всем телом разворачиваясь к нам. Из глотки его вырвался нечленораздельный возглас.
– М-м-м-маска Осайе!
Брэндон выпрямился, и взглянул на него светящимися глазами. Я невольно отстранился. Покоясь у парня за пазухой, маска выглядела вполне безобидным куском покрытого узорами металла. Но когда он надевает её – выглядит жутковато. Может, конечно, я просто пока не привык к местным чудесам, но мне от взгляда этих прожекторов становилось не по себе.
– Сила Осайе может помочь, – прохрипел пузатый колдун. Или некто, говоривший изнутри него. – Поднимись!
Толпа вокруг нас расступилась. Игроки тоже чуть сдали назад, и на лицах некоторых я прочитал раздражение.
Брэндон повернулся ко мне и дал знак следовать за ним.
– Один! – рявкнул колдун.
– Нет! Мы пойдем вместе. Я, мой пес и мой… напарник.
– Ты споришь с Ошалла?! – едва не задохнулся от возмущения тощий колдун. Но туша его одержимого божеством коллеги безразлично покачивалась над помостом. Мне даже показалось, что она вот-вот рухнет, лишившийся поддержки манекен.
И бедолага действительно рухнул. Но перед этим проревел что-то на высокой ноте, выпростал в нашу сторону руки, и с пальцев его сорвались струи белесого дыма. Дым юркими змейками опутал нас с Брэндоном и быстро исчез, будто бы впитался в одежду.
В поле зрения ненадолго повисли короткие надписи.
«Вы получили благословение Ошалла».
«Новая запись в дневнике».
Снова забили барабаны, снова затряслась в экстазе толпа. Только на этот раз ритм был пободрее, а участники сборища вдруг стали куда радостнее. Нас приветствовали, нам улюлюкали, в нас что-то бросали – кажется, рис или пшено.
– Говоришь, не надо особо светиться? – усмехнулся я, оборачиваясь к Брэндону.
Тот виновато пожал плечами.
К счастью, в центре внимания мы надолго не задержались. Колдуны, не обращая внимания на валяющегося на помосте толстяка, обступили нас и мягко, но настойчиво увлекли дальше по помосту. Не успели мы опомниться, как оказались внизу длиннющей лестницы, вырубленной в скале. Взглянув наверх, я разглядел на уровне этак пятого этажа широкий скальный карниз, в котором, как две ноздри, зияли входы в пещеры.
– Желтые пещеры ждут вас! – поклонившись, важно произнес тощий колдун.
– Нам нужны кое-какие припасы, – предупредил Брэндон.
– Все, что есть у Лоа Гуэде – к вашим услугам, – старик широким жестом указал в сторону торговых рядов, раскинувшихся у самой скалы. – Но поторопитесь. Благословение Ошалла сильно, но действует лишь три часа. А это ваше главное оружие против тумана Эшу.
Брэндон, коротко поклонившись ему в ответ, едва ли не бегом бросился на рынок.
– Быстрее, мистер Шарп! Нам бы, и правда, надо поторапливаться.
Я так и не успел заглянуть в дневник и понять, что же там за благословение мы получили от божка вуду. Но, похоже, оно влияло и на расположение к нам местных барыг. Мы толкнули им трофейный «Буйвол» больше чем за пять тысяч долларов, хотя Брэндон поначалу не надеялся выручить за него и три. На вырученные деньги набрали лечебных зелий, противоядий, патронов. Свои припасы у нас были почти на нуле. Да и неизвестно было, что нас ждет в этих пещерах.
К оружейнику заскочили в последнюю очередь. Я бы с удовольствием поизучал местные образцы пушек, выбирая оптимальный вариант. Но времени у нас было мало, так что пришлось положиться на рекомендации самого торгаша. Он расхвалил мне армейский «Скофилд», с повышенным коэффициентом урона и – самое главное – с бонусом к меткости. Надо же как-то компенсировать мое временное косоглазие.
В придачу я прикупил пару ножей и набил патронташи дум-думами – экспансивными пулями с повышенным уроном.
– Хунган ведь предупреждал нас – оружие нам там особо не поможет, – покачал головой Брэндон.
– Ну, знаешь ли, поживем – увидим! – проворчал я. – У тебя свои методы, у меня – свои.
На весь наш шопинг ушло едва ли двадцать минут, и за это время жутковатая процессия на главной улице рассосалась, торговые ряды наполнились деловитым говором покупателей. Хотя ощущение тревоги не покидало – мы то и дело ловили на себе взгляды местных. Те поглядывали на нас исподтишка, но без злобы. Видно, действительно ждали от нас многого.
– Эй, а можно мне с вами? – окликнул нас высокий худой парень в черном костюме, похожем не то на фрак, не то на смокинг, и в черном щегольском цилиндре, украшенном серебряным черепом. – Обидно, черт возьми – я тут полчаса скакал по улице, дожидаясь благословения, а выбрали в итоге каких-то нубов.
Он выжидающе взглянул на нас, поигрывая тростью с массивным серебряным набалдашником – в форме черепа, разумеется, куда ж деваться. Да он и сам был как скелет – скулы торчат, запавшие глазницы подведены черной краской, тонкие губы тоже вымазаны черным.
– Извини, у нас своя команда, – отрезал Брэндон. – К тому же, ты без баффа Ошаллу. А без него ты закончишь не лучше, чем те, кто совались в эти пещеры до тебя.
Скелет разочарованно фыркнул и отвернулся.
Вскоре мы уже карабкались по вырубленным в песчанике ступеням. Стоящие у подножия лестницы колдуны, пропуская нас, в очередной раз поклонились и пожелали удачи.
Но, добравшись до входа в пещеры, мы невольно остановились.
Вход и правда был похож на огромные продолговатые ноздри, из которых сочился густой туман, заволакивающий значительную часть скального карниза.
Брэндон шумно вздохнул, потрепал по холке жмущегося к его ноге пса. Хаски нервничал и поглядывал на хозяина с беспокойством – дескать, уж не собираешься же ты соваться в это гиблое место?
Я молча встал чуть позади них и внутренне усмехался, хотя старался и не подавать виду. Мне было проще – я еще не так близко к сердцу воспринимаю эту игру. Да, временами пробирает, но потом снова возвращаюсь к реальности. Мне почему-то кажется, что это важно – не терять эту нить. Понимать, где находишься. Полное погружение – это, конечно, здорово, но как-то даже неловко на старости лет быть особо впечатлительным.
– Ну что, не передумал? – спросил я.
Парень, не оглядываясь, покачал головой.
– Меня, правда, напрягает то, что я ни черта не знаю об этом ивенте. Я стараюсь всегда изучать матчасть, прежде чем во что-то ввязываться.
– Полезное качество.
– Да, наверное. А еще мне не по себе, что мы переходим дорогу Профессору.
Я все-таки не выдержал и рассмеялся.
– Да брось, парень! Это игра. А играть можно по-разному. Мне вот всегда нравилось рисковать. На грани фола. Вот только в реале это бывает чревато. А этот мир тем и хорош, что в нем можно попробовать все.
– Ну да, наверное, вы правы.
Я похлопал его по плечу, и вдруг – впервые, пожалуй, за все эти дни – осознал некую связь с ним. Внук, черт возьми! Сын Хелен. Какая-то часть меня, которая останется, даже когда меня уже не станет. Никогда особо не задумывался о таких вещах, но сейчас это вдруг резануло меня, да так, что едва слезы на глаза не навернулись.
Видел бы меня Дензел. Обычно это я его подкалывал за сентиментальность. Хотя… Пожалуй, ради таких вот моментов стоило приехать в Монтану.
Мы уже двинулись к входу в пещеры, осторожно ступая по колено в желтоватом тумане, когда позади нас раздался негромкий смех – сухой, отрывистый, как кашель.
Мне будто вонзили ржавый гарпун в спину – я застыл, хватая ртом воздух. Опомнившись, развернулся, выхватил револьвер. Ствол ходил ходуном в дрожащих руках.
На деревянном столбе у края карниза сидел белый ворон. Раскрыв клюв, он снова мерзко захихикал – совсем по-человечески. И, прежде чем я успел спустить курок, взмахнул крыльями и сорвался со столба куда-то вниз, скрываясь из вида.
Я все-таки выстрелил, и эхо подхватило резкий звук, принялось играть им, как мячиком для пинг-понга. И, будто вторя эху, до нас донеслось карканье ворона. Мне почудилось, что и в нем было что-то человеческое.
– Карр… Шарррп!
– Да что с вами?! – обеспокоенно окликнул меня Брэндон.
Я, стиснув зубы, вымученно усмехнулся. Снова похлопал его по плечу, спрятал револьвер обратно в кобуру.
– Не обращай внимания, старина. Нервишки просто ни к черту.
– Бывает. Странноватый ворон, конечно. Не видел таких. Но это всего лишь птица, мистер Шарп.
– Угу, – поддакнул я, следуя за ним под своды пещеры. – Это всего лишь долбанная птица.
Вот только этот смех я узнаю где угодно.
Его смех.
Глава тринадцатая. В тумане
Почему это место называют Желтыми пещерами, стало понятно сразу. Вокруг нас вздымались стены из слоистого шершавого песчаника, в котором, кажется, перемежались десятки оттенков – от слоновой кости до мокрой ржавчины.