Тем неожиданней оказалось предложение Ромки.
— Давайте сделаем так, — негромко произнес бывший Охотник. — Я положу оружие, и вы положите оружие. Потом мы поговорим. Нам никто не помешает. Здесь, как видите, никого нет. Вы согласны?
— Нет, — сказала Кристина.
— Да, — сказал Дмитрий.
Дело было даже не в том, что у них нет или почти нет выбора. И это не был вопрос доверия или недоверия. Причина заключалась в другом. Ромка почему-то не стал стрелять, когда выходил из стены и когда у него имелась прекрасная возможность расправиться с ними, не подвергая себя опасности.
И потом… Ведь в квартире действительно нет «факелов». Значит, Ромка в самом деле пришел сюда говорить с ними. Дмитрий хотел знать — о чем.
А уж потом, когда он узнает это, можно будет принимать решение, как поступить дальше.
— Да, — повторил он, глянув на Кристину и повысив голос. — Мы согласны.
— Ну, хорошо, — поджав губы, сдалась Охотница. — Согласны…
Оружие на пол они положили медленно, не спуская глаз друг с друга. Так же медленно разжали пальцы. Продолжая наблюдать друг за другом, синхронно отступили от стволов, рассредоточившись по гостиной.
Ромка отошел к стене, из которой вышел, Дмитрий — к телевизору, Кристина попятилась к обшарпанному журнальному столику, на котором, как и в прошлый раз, стояли непочатые водочные бутылки.
Напряжение, конечно, осталось: каждый из них в любую секунду мог броситься к оружию, и то же самое непременно сделали бы двое других. Но пальцы уже не осязали курков. И стволы лежали на удалении. И в квартиру никто не врывался.
Пока что все шло без обмана.
— Я прошел инициацию, — вновь заговорил Ромка.
Начал он с того, что и так уже было ясно, но что Ромка должен был сказать сам.
— Я теперь тоже «факел». Я — один из них.
— А оно тебе надо? — то ли с презрением, то ли с сочувствием спросила Кристина.
— Еще как надо, Кристя, — оскалился Ромка. — Мне предложили большее, чем вечная охота и вечное подполье. Мне предложили вечную жизнь.
Охотница качнула головой:
— Вечной жизни не бывает, Рома. Даже у мертвых братьев. Рано или поздно смерть находит и их тоже.
— Если это и происходит, то — поздно, — ответил Охотник на мертвяков, сам ставший «телом». — Настолько поздно, что почти никогда. Это очень хорошо понимаешь, когда находишься на краю могилы. Я умирал, Кристя. Мне было больно и страшно. И мне помогли. Меня избавили от боли и страха.
— Ты бы сам мог избавиться и от того, и от другого, — заметила Кристина.
— Мог бы, — пожал плечами Ромка. — Но я все же предпочел не убивать себя. Меня убедили этого не делать.
— Твои новые хозяева?
— Моя новая семья. Мой Орден. Мое Братство, которое протянуло мне Живую Нить, лишив ее другого.
— И ты привел «факелов» на базу? — Кристина сверлила его ненавидящими глазами.
— За бессмертие нужно платить, — развел руками Ромка.
— Бессмертие?! — фыркнула Кристина. — Как ты не поймешь — ты вовсе не бессмертный! Пуля с «тленом» все равно тебя отыщет. Тебя пристрелит или Охотник, или мертвяк из другого Братства.
— Я постараюсь не попадать под пули. — Ромка скользнул взглядом по лежавшим на полу стволам и облизнул губы. — Но сейчас речь не об этом.
— А о чем? — поторопил Дмитрий. Ему не давал покоя вопрос, почему все-таки Ромка не пристрелил их с Кристиной сразу. Для чего он ломает всю эту комедию?
— Меня попросили… — начал Ромка, но не успел закончить.
— Кто попросил? — опять встряла Кристина. — Твои хозяева, да?
Дмитрий поморщился. Охотница вела себя сейчас как-то уж слишком несдержанно, почти на грани истерики.
— Меня попросили, — вновь с нажимом повторил Ромка, — по-го-во-рить…
— А если у меня нет никакого желания с тобой разговаривать, — процедила Кристина, — тогда что?
— Вообще-то меня попросили поговорить не с тобой, Кристя. С ним. — Ромка указал подбородком на Дмитрия.
И улыбнулся:
— Нам есть о чем побеседовать.
Кристина заметно напряглась.
— А чтобы между нами не возникло недопонимания, хочу сразу…
— Только не пытайся запудрить нам мозги, — выпалила Кристина, в очередной раз перебивая Ромку.
Дмитрий удивленно посмотрел на нее. Да что с ней такое? Кристина не давала Ромке сказать. Она словно боялась разговора, который должен был последовать. И которого уже не избежать.
Девушка сделала еще шаг к журнальному столику с водкой. «Выпить хочет, что ли?» — подумал Дмитрий. Раньше он не замечал за Охотницей пристрастия к спиртному.
Ромка неодобрительно покачал головой.
— Дмитрий, твоя подруга до сих пор жива только потому, что наш Орден не хочет озлоблять тебя, — вновь заговорил он. — Озлобленность мешает думать и не позволяет понимать и принимать даже самых очевидных вещей. Кстати, причина, по которой именно я уполномочен вести эти переговоры, та же: Братство Погасшего Факела желает на моем примере показать, что не настолько оно ужасно, как тебе рассказывали. «Факелы» многое могут дать тому, в ком нуждаются, и «факелы» всегда держат слово, даже имея дело с Охотниками.
— Хочешь сказать, что «факелы» нуждаются во мне? — Дмитрий внимательно посмотрел на Ромку. Эта странная беседа заинтриговала его. Интересно, что еще сообщит ему от имени Мертвого Братства «тело», само не так давно бывшее Охотником?
— Не слушай его, Дима! — вновь вмешалась Кристина. Девушка уже стояла возле журнального столика. — Он сейчас наплетет тебе с три короба! Навешает лапши на уши!
— А зачем? — улыбнулся Ромка. Не столько ей, сколько Дмитрию. — Зачем мне врать? Сейчас?
Его улыбка была уверенной и обезоруживающей.
«А действительно, зачем?» — подумал Дмитрий. И даже испугался: не попадает ли он под влияние Темной Харизмы? Впрочем, это исключено: Охотники не владели такой магией, а Ромка слишком мало времени пробыл мертвяком, чтобы обучиться ей.
— Зачем мне юлить и обманывать? — продолжал Ромка. — Если бы я хотел вас просто убить, то сделал бы это сразу, без лишних разговоров. Если бы Братство хотело чего-то добиться от вас силой, сейчас вас бы встречали здесь Командоры, а не я. Мне же поручено просто поговорить. Прямо, открыто и без обмана.
Он улыбнулся своим мыслям:
— Это только «жильцы» обманывают друг друга ради обмана — без нужды и по привычке. Но я-то уже не «жилец».
— Да, — опять влезла Кристина. — Ты правда, не жилец, Рома. Уже…
Молниеносным, почти неуловимым для глаза движением она схватила с журнального столика непочатую водочную бутылку.
Бросок. Сильный…
Ромка инстинктивно уклонился. Но это не помогло.
Бутылка разбилась об стену над его головой. По комнате полетели осколки. Ромку окатило…
Водкой?
Э-э-э, нет, это была не водка. Вася, как оказалось, хранил в водочных бутылках совсем другое зелье, лишь внешне похожее на «беленькую». И Кристина это знала.
Это был «тлен». Судя по всему — ядреный, высококонцентрированный. Попавший под едкий душ Ромка отшатнулся в сторону, судорожно вздохнул и тут же выхаркнул белую пенистую жижу.
— Кристя! Убью! Сук-х-ха!
«Тлен» залил ему лицо. Крики стали невнятными. Правый глаз вытек сразу. Левый Ромка успел прикрыть рукой. Пена шипела, пузырилась и текла по оголяющемуся черепу вместе с клочьями кожи, волосами и отслаивающимся мясом. Жидкость из разбитой бутылки прожигала мертвую плоть, подобно кислоте.
Комнату заполнил сильный запах разложения. Словно где-то в квартире вскрыли могилу.
Ошалелый, полуослепший Ромка дернулся к автомату на полу. Но Дмитрий опередил его. Саданул ногой по калашу мертвяка, отшвырнул в сторону. Схватил свой ствол.
— Ты-ы-ы ма-а! — прохлюпал Ромка, плюясь густой пеной и силясь что-то выговорить.
Что именно? «Твою мать!» или «Дима!»? Об этом можно было только догадываться.
— Ты-ы ф-ф-ф-с-с… ф-ф-с-с-с… с-с-с…
Дальше было совсем непонятно. Только пена пузырилась на лопнувших губах и вместе с выпавшими размякшими зубами стекала из дыр в щеке и под подбородком. Видимо, мертвяку в рот попала изрядная порция «тлена», и теперь концентрированный раствор прожигал ему язык и гортань.
Кристина подскочила к Ромке. В каждой руке — по бутылке. Обе их Охотница разбила о Ромкину голову. Дмитрий едва успел прикрыться от разлетевшихся осколков и брызг.
Однако и этим Кристина не удовлетворилась. Она несколько раз пырнула Ромку «розочками» от разбитых бутылок, занося в раны шипящую пенящуюся жижу. «Тлен» забурлил еще сильнее. Охотница резанула мертвяка бутылочным стеклом с остатками «тлена» по сухожилиям на ногах. Ромка — весь в белой зловонной пене — повалился на пол.
Теперь его хваленое бессмертие продлится недолго.
— Слышь, кончай посуду бить! — Дмитрий оттащил Кристину. — Сам подохнет. Валим отсюда.
Если, конечно, у них еще есть шанс свалить.
Кристина схватила с пола свой «Каштан». Всадила очередь в мертвяка, пытающегося подняться.
Дмитрию пришлось буквально за шкирку вышвырнуть в прихожую эту разъяренную двуногую кошку.
Они выскочили из подъезда. Возле дома никого видно не было. Пока…
«БМВ», на котором Дмитрий и Кристина приехали из клиники Алексея Феодосьевича (казалось, целая вечность прошла с тех пор!), стоял на том же месте, где его припарковали.
Охотница вытащила из кармана ключи.
— О чем Ромка хотел со мной поговорить? — спросил Дмитрий, пока Кристина возилась с водительской дверью.
— Да какая разница?! — раздраженно фыркнула девушка.
Она справилась, наконец, с замком. Дверь распахнулась.
— Я поведу, — сказала Кристина. — Я знаю, куда нужно ехать. Садись с той стороны. Сейчас открою.
Охотница забросила в салон свой «Каштан» и полезла в машину, когда сзади, где-то совсем рядом, зазвенело разбитое стекло. Дмитрий обернулся.
Окно на первом этаже. Квартира Васи… За железной решеткой над подоконником появилось нечто путающееся в плотных шторах и похожее на огромный огарок оплывший свечи. Отваливающееся мясо, изъязвленная кость. Ну точь-в-точь мертвец, вылезший из могилы.