Такой тон Дмитрию понравился еще меньше. Он попытался встать.
— Сидеть! — велел Бронский.
И добавил что-то еще.
Какое-то короткое, но действенное заклинание.
С диваном, на котором сидел Дмитрий, произошла удивительная и почти мгновенная метаморфоза. Нижняя часть резко выдвинулась, подсекая ноги. Подушки под Дмитрием провалились, спинка раздвинулась, принимая в себя падающее тело. Предмет мебели необъяснимым образом трансформировался и сложился, обратившись в мягкие, но массивные и прочные тиски, крепко сжимающие трепыхающегося пленника.
Дмитрий почувствовал себя тоненькой сосиской в сэндвиче из двух больших булок.
— Сейчас этот дом является резиденцией Магистра Ордена Скорпиона, — вновь заговорил Бронский. — И в этой комнате сконцентрировано достаточно магической силы, чтобы сохранять суть одних изменчивых вещей… — Взгляд Вронского скользнул по луже Мертвой Крови на ковре. — И изменять суть других, в обычных обстоятельствах не подверженных переменам.
Олигарх перевел взгляд на диванные челюсти, сжимавшие Дмитрия.
— Поэтому не рекомендую тебе совершать необдуманных поступков. Все равно выбраться отсюда ты не сможешь.
Дмитрий все-таки попытался. Увы, безуспешно.
И еще раз. И — опять не вышло. Проклятый диван держал его мертвой хваткой. Не душил, но и не давал пошевелиться. Дмитрий мог только вертеть головой. Но какой от этого прок? Разве что обзор лучше.
— Я, конечно, не стану тебя убивать, — продолжал Бронский, прохаживаясь перед «схлопнувшимся» диваном. Он словно не говорил с Дмитрием, а размышлял вслух. — Хотя бы потому, что убить Феникса нельзя. Использовать Темную Харизму я тоже не могу: на Фениксов она практически не действует. И сжигать тебя было бы неразумно. — Магистр-олигарх усмехнулся: — Тебя сожжешь, а потом ищи-свищи ветра в поле и гадай, где и в каком качестве ты возродишься снова. Э-э-э нет, испепелить Феникса — значит выпустить его из своих рук. Такой вариант мне не подходит. Однако если ты думаешь, что у меня нет способов принудить строптивого Феникса-Дикаря к сотрудничеству, то ты глубоко заблуждаешься. Такие способы имеются, и их немало. Только не думаю, что они придутся тебе по нраву.
Бронский остановился напротив дивана-ловушки:
— Феникс, не желающий сотрудничать с Орденом добровольно, становится его пленником. И все равно выполняет свою функцию. Но, поверь мне, подневольный Феникс — жалкое зрелище.
— Я не собираюсь быть подневольным Фениксом! — прошипел Дмитрий.
— А ты больше ничего не решаешь. Ты не хозяин своей судьбы. Смирись. У тебя нет выбора.
Дмитрий прикусил губу. Ну что за напасть такая, а?! Он ведь уже слышал от Кристины слова насчет отсутствия выбора. Точно такие же слова. И вот — опять… Его снова лишают возможности выбирать. Или его просто пытаются убедить, что этой возможности нет?
— Пойми одну простую вещь, — звучал над ухом негромкий размеренный голос Вронского. — Даже если тебя не используем мы, тобой непременно воспользуются другие. Мертвые Братства ищут тебя, Дмитрий. И рано или поздно какой-нибудь Орден обязательно доберется до тебя. Даже если в борьбе за тебя придется потерять многих братьев, это никого не остановит.
Дмитрий подумал, что в другой ситуации и при других обстоятельствах такие слова, наверное, могли бы даже польстить.
— Феникс действительно настолько ценен? — спросил он.
— Ты же видел, какая бойня была на Новом Арбате из-за Феникса «плющей», — ответили ему. — И сколько народу положили «факелы» при штурме базы.
Да уж, ответили. Напомнили. Объяснили.
Популярно так…
Похоже, Фениксы в самом деле были столь важны для мертвяков, что глупо было бы сейчас рассчитывать на свободу. Во всяком случае, на свободу выбора — никак.
Дмитрий стиснул зубы. Из такого попадалова выхода не виделось.
— Ну а если тебя все-таки не сумеет захватить ни один из Орденов, то это произойдет лишь потому, что будет слишком много желающих, сталкивающихся друг с другом лбами. Только это тоже не в твоих интересах.
— Да? И почему же? — Дмитрий исподлобья взглянул на Магистра-олигарха.
Бронский одарил его еще одной своей неприятной улыбочкой:
— Знаешь, что случилось с последним Диким Фениксом, которого удалось обнаружить? Из-за него перегрызлись все московские Братства. Война шла такая, что Ордена вынуждены были в конце концов заключить перемирие и отловить Дикаря совместными усилиями. Разумеется, поделить его между собой они не могли. Выход был только один. Представители самых влиятельных Братств вывезли плененного Феникса за город и сожгли его на военном полигоне. Он умирал тяжело и долго. А впрочем… Ты ведь и сам видел, как погиб Феникс «плющей». Незавидная участь, правда?
Дмитрий не стал ничего отвечать. Да и не смог бы, даже если бы захотел. Прогремевший взрыв все равно заглушил бы его ответ.
В атаку «якоря» ринулись прямо из автобуса. Стреляя и проговаривая на бегу нужные заклинания. Магию можно было больше не скрывать.
Они и не скрывали.
Мощный заряд, усиленный наведенными с разных сторон заклинаниями и высвобожденной из спецконтейнера магической начинкой, выворотил ворота. Штурмовики ворвались во двор. Оттеснили отстреливающуюся из-за машин охрану.
— Быстрее! — торопил подчиненных Командор Цианан. — Пошли! Пошли!
Они шли. На вражеские пули и капсулы с «тленом». Сами поливая противника смертоносными очередями.
Еще один взрыв разнес входную дверь в доме.
Цианан увидел, как упал один из его бойцов. Белая пена сплошным потоком валила из-под броника и каски. Бедняга был буквально нашпигован «тленом» и не мог продолжать бой.
Да и другие штурмовики оставляли за собой отчетливые пенистые следы. Однако помогать раненым целебными заговорами сейчас не было ни времени, ни возможности. Никто и не помогал. Вся энергия, все силы и вся магия использовались для другого.
«Якоря» перебили охрану во дворе и ворвались в дом. Что-то рвануло на первом этаже.
По окнам второго этажа ударили две гранаты. Туда же были нацелены заклинания помощников гранатометчиков и доброй половины штурмового отряда. Цианан лично направил в окна концентрированную магическую энергию из открытого спецконтейнера.
Взрывы и сыплющиеся с разных сторон заклинания пробивали бреши не только в зримых преградах. В магической защите особняка тоже появлялись дыры.
Судя по всему, атака удалась. Так было всегда, если нападение хорошо подготовлено и спланировано. Операция входила в заключительную стадию.
— Штурмовая группа на объекте, господин Магистр, — доложил Цианан, стараясь перекричать грохот взрывов и непрекращающуюся стрельбу.
— Молодец, Командор! — донеслась сквозь радиопомехи похвала Магистра Квинта.
— Служу Братству!
— Хорошо служишь. Теперь главное не упусти нашу птичку.
— Да куда ж она денется? Теперь-то…
Теперь птичка выпорхнуть не должна. Даже если птичка эта — Феникс.
Цианан умел брать штурмом вражеские объекты. И из захваченных им крепостей еще никто не уходил.
Никто и никогда.
Над заряженными орудиями прозвучало последнее заклинание. Три большие бомбарды йоркцев выстрелили одновременно.
Внешняя стена, уже изрядно расшатанная обстрелом, рассыпалась окончательно. Одно из ядер, перелетев через замковый двор, обрушилось на башню-донжон. В потрескавшейся кладке башни тоже появилась брешь.
Не давая врагу опомниться, Цианан, носивший в то время графский титул, повел к ланкастерской крепости рыцарей и наемников, сражавшихся под знаменами Белой Розы. Сам граф шел в первых рядах, в сопровождении личной свиты — нескольких братьев-«якорей».
Малые бомбарды еще громыхали, ядра еще свистели в воздухе, а на обломках, в дыму и пыли уже кипела битва. Скрежетала сталь, мелькали стрелы, кричали и гибли люди.
Но люди Цианана сейчас не волновали. Ни свои, ни чужие. В этой никчемной войне Красной и Белой Роз ему не было дела и до интересов противоборствующих партий. У мертвых братьев в войнах «жильцов» — свои, особые и по-настоящему важные интересы.
Граф со свитой первыми прорубились сквозь вражеский заслон в проломе. Сопротивление гарнизона было сломлено. Защитники замка спешили сдаться на милость победителей.
Коменданта крепости они нашли возле донжона. Комендант был ранен. В его правом колене торчал арбалетный болт, наконечник и древко которого покрывала «тленовая» обмазка, и на землю из раны сочилась не кровь, а белая пена.
Комендант принадлежал к вражескому Ордену, поддержавшему в этой войне ланкастерцев.
Цианан легко выбил меч из рук лежачего противника.
— Сэр, вы знаете, что вам давно пора умереть? — обратился он к раненому.
А затем добавил:
— И деться вам из этого замка уже некуда.
Глава 17
Первый взрыв ухнул где-то во дворе или у ограды. За ним, под аккомпанемент частой автоматной стрельбы, последовал второй — возле самого дома.
Третий громыхнул уже в доме, на первом этаже.
А еще через несколько мгновений яркая синяя вспышка полыхнула прямо за окном.
Мощная взрывная волна высадила раму. С рабочего стола Вронского смело бумаги, компьютер и поднос с пустой подставкой для пробирок.
Колыхнулись, словно крылья летающего монстра, изорванные в клочья гардины. Рухнул карниз.
По помещению брызнули блестящие осколки. Битое стекло и сноп странных, голубоватого цвета искр звенящей шрапнелью ударили в диван, сковавший Дмитрия. К счастью, крепкий каркас, кожаная обивка и плотные подушки успешно справились с ролью щита: смертоносная волна увязла в оказавшейся на ее пути преграде.
Дмитрий не пострадал. Ни Кристину, ни Вронского сверкающие осколки и искры-блестяшки тоже не задели. Охотница и олигарх вовремя пригнулись и успели укрыться за спасительным диваном.
А внизу, на первом этаже, уже вовсю гремела яростная стрельба. Палили из автоматического оружия, не жалея патронов.