– Машину запирать надо, – сказал голос и хихикнул. – Ее угнать невозможно. Что тебе надо?
– Поехали.
Данила не был пугливым, верил в свои силы. С одиночкой он всегда справится.
Через километр раздалась команда:
– Тормози.
Данила подчинился. Ствол перестал давить на затылок. Данила оглянулся – на заднем сиденье сидел парень лет двадцати пяти, вместо пистолета он держал в руках отвертку с железной ручкой.
– Ну? И к чему такой цирк?
– Эта сука не должна меня видеть.
– Ты о ком?
– О «плачущей вдове». Видел я ее страдания в новостях. А Гарик, ее хахаль, сидел в машине с продуктами и ждал, когда ваши уедут. Тех ребят я не успел перехватить, но тут ты подвернулся. Я Илюшу с детства знаю, росли вместе, воровали вместе. Лариска сама из Липецка женила на себе Илью, потому что ему квартиру обещали. Он-то дурак ее любил, а я сразу раскусил стерву. Потом этот хмырь объявился, я их случайно в городе застукал. Ворковали, сволочи. От Ильи решили избавиться сообща. С квартирой облом получился. Илья и не рассчитывал на доброго дядюшку, три года вкалывал на трех работах, сто двадцать тысяч долларов накопил. Все у Лариски в чулке спрятано. Они, считай, уже накопили на жилье, но Лариска требовала: «Пиши куда надо и не надо. А вдруг дадут». Он и писал, лишь бы она отстала. Я к тому, что она эти письма показывала, о каком-то протесте болтала. Чушь собачья. Илья уже подыскал жилье, оставалось накопить еще немного, и все. Месяца три надо было. К ее родам хотел ей ключи вручить.
– Я понял. Теперь, после такой шумихи, ей точно квартиру дадут. Беременная вдова.
– И денежки целыми останутся.
– Ладно. С этим все ясно. Что тебя насторожило?
– То, что Илюша якобы альпинист и по горам лазает. Вранье это. Илья вкалывал без отпусков, а высоты с детства боялся. Он даже на балкон не выходил.
– Значит, лез не он?
– Да это и представить себе невозможно. А Ильи третьи сутки нет. Он обещал ко мне в пятницу прийти, но не пришел. Я сам пошел к нему, никого не застал. А тут вижу, к дому подъезжает драндулет Гарика. Темно уже. Я спрятался за деревом. Они вышли из его ржавой «пятерки» и зашли в дом. Рехнулась баба. Хахаля в дом на ночь глядя приводить! А если Илья вернется? Я понял, что он уже не вернется. Вскрыл багажник «пятерки», а там корзина, в ней пустые бутылки, два бокала, испачканные вином, объедки. И тут же лопата. На ней мокрые комья земли остались. Вот тогда я все понял. Лариска вывезла Илью за город, вроде бы на пикник, там они с Гариком его хлопнули, там же и зарыли.
– Логично, – кивнул Данила. – Труп уже не найти, он все поставил бы на свои места. Но почему она сделала это сейчас?
– Торопилась. Вдруг он деньги на квартиру потратит? И еще. Я думаю, что ребенка она ждет от Гарика, а не от Ильи. А если малыш родится с черными глазами? У Ильи и Лариски светлые, а у Гарика черные. Черный цвет всегда перевешивает. У всех русских баб, рожавших от кавказцев, дети с черными глазами. Теперь липецкая тварь получит квартиру в Москве и своего липецкого хахаля в ней пропишет.
– Он тоже из Липецка?
– По номеру его машины определил.
– Сколько было Илье лет?
– Двадцать шесть.
– У тебя есть его фотография?
– Есть. Мы уже возле моего дома. Хочешь, зайдем? У меня много Илюшиных снимков.
В Москву Данила возвращался со снимками. Ради них он и ездил к вдове. Идея увидеть фотографию погибшего родилась не случайно. Беременная вдова – совсем еще девчонка, а верхолазу-самоубийце было под пятьдесят. Кто мог знать об этом, кроме оператора? Данила с помощью мощного объектива мог хорошо разглядеть его лицо и снял крупный план. В репортаже все крупные планы вырезали и сделали это умышленно. Идею с Крымским мостом придумал очень талантливый человек. Кто разбился при падении, не имеет значения, но создана сенсация. Телевизионщики за нее немало заплатили. Теперь полетят головы чиновников, мухлюющих с жильем. Те, кто этого добивался, тоже раскошелились. И Лариса Сенчина выложила не меньше половины мужниных сбережений за статус безутешной вдовы. Кто же нечастную беременную женщину обвинит в убийстве кормильца?! Чисто сработано, не хуже, чем с парфюмерной фирмой «Аромат любви» и взрывом в клубе «Боливар». Одного Данила не понимал. Неужели Андрей обо всем знает или хотя бы догадывается? Такой сильный, умный, честный человек превратился в марионетку в руках кучки монстров. И получается, что они всесильны. Милиция их прикрывает. За нее выполняют план раскрытия преступлений. Как бороться с такой многоголовой гидрой? Ответ получить не от кого!
В офис Данила приехал с опозданием, кроме Анфисы и охранников никого не застал. Девушка встретила его приветливой улыбкой, выдала ему видеокамеру, комплект кассет, ноутбук с необходимыми программами, чемоданчик со шпионскими принадлежностями, рацию и мобильный телефон:
– С мобильником все просто. Курьеров для изъятия кассет из контейнеров можно набирать двумя цифрами. В компьютере у тебя есть карта города, где высвечиваются номера контейнеров. Этот номер и набирай. Например, ты бросил отснятый материал в урну под номером 64 или 08, значит, и номер набирай 64 или 08. Они приедут и заберут, только не забывай делать копии.
– Скажи, Анфиса, а где хранятся копии?
– У меня. – Девушка кивнула на несгораемый шкаф возле своего стола.
– Я могу посмотреть вчерашний материал?
– Уже нет. После обработки Сергей Михайлович опечатывает все пленки, без его ведома достать их я не могу.
– Я понял. Из новостей видно, что съемка проводилась с двух точек. Как это случилось?
– Этот вопрос решаешь ты. На месте, по обстоятельствам. У нас всегда дежурят резервные операторы. Если ты считаешь нужным снимать объект в разных ракурсах, соединяешься со мной по рации и просишь подкрепление. Требовалась камера со стороны набережной – я тут же послала на точку дежурного. Все очень просто.
– А как курьеры решают, к кому везти отснятый материал?
– Курьеры – это так, унизительное название. На самом деле они опытные маркетологи с большими связями на телевидении. Отснятый материал просматривают еще в машине и тут же его оценивают. Разные каналы по-разному платят. Горячие пирожки, то есть самые зрелищные эпизоды, продаются тем, у кого больше денег.
– Но есть материалы, требующие корректировки. Как вчерашний, например. Так?
Девушка стояла слишком близко от него, и Данила чувствовал аромат ее духов. Она и впрямь была хороша.
– Да. Если на пленке есть лица, снятые крупным планом, или видны номера домов, другими словами – конкретика, такие пленки курьеры везут нам. Мы сами устанавливаем личности. Если человек находится в розыске, мы обязаны передать материалы милиции, не допускать к эфиру. У нас есть соглашение с ментами. В противном случае они не дадут нам работать.
– А как нас распознают, если на объекте находится два десятка репортеров?
– По вашим пропускам. На них есть метка, о которой они знают. Не все, конечно, а только высокое начальство.
– Догадался.
Данила взял девушку за талию, прижал к себе и поцеловал. Она не сопротивлялась.
– Извини, инстинкт.
– Я не возражаю, – тихо проговорила Анфиса и отпрянула.
– Ты хоть дома бываешь?
– Хочешь зайти в гости? Я ухожу домой спать в восемь утра, сплю до трех часов дня. Живу в двух шагах от офиса. Башня напротив метро. Десятый этаж, сто двадцать девятая квартира.
Данила не понимал таких людей. Давно бы могла выйти замуж, растить детей и наслаждаться жизнью. Однажды он встречался с тележурналистикой, трижды побывавшей замужем, но так и не нашедшей своего счастья. Ее душа и сердце были отданы только работе. Они все одержимые.
У девушки разгорелись щеки. Она достала из сумочки ключи, сняла со связки один из них и положила Даниле в карман.
– Может пригодиться. Сегодня у тебя легкое и скучное задание, Данила. Сними «нарукавник» и стой в тихом дворике. – Девушка протянула ему другой ключ. – Тебе подадут сигнал, если что-то случится. Лесная улица, дом 26, во дворе 5-й подъезд. Ты должен снимать всех выходящих и входящих. Закрепи камеру на штативе. Потом мы превратим твою пленку в черно-белый вариант и представим ее как камеру видеонаблюдения, которой там нет. – А ключ от чего?
– От 76-й квартиры на 9-м этаже. Там готовится покушение на убийство. Информацию мы получили от нашего агента, но она не проверена и может быть блефом. Если там что-то произойдет, я дам тебе сигнал, ты поднимешься в квартиру, заснимешь обстановку и тут же уедешь до появления ментов. Но может, ничего и не произойдет. Мы будем на связи.
Теперь она сама его поцеловала. Ей очень хотелось этого.
– А у тебя бывают выходные? – спросил Данила.
– Очень редко. Приходится выпрашивать. Я могу постараться, если ты будешь настаивать.
– Хорошо, обсудим это позже. А что такое «нарукавник», который я должен снять?
Девушка рассмеялась.
– Надпись на машине. Ленточка, которую мы называем «нарукавником». Липучка с надписью «Телевидение». Сегодня она тебе не нужна, твоя машина не должна привлекать внимание.
– Теперь я все понял.
– Работать будешь в центре, дублировать Андрея. Сейчас на центр одной машины не хватает.
– А что в чемоданчике?
– Приборы ночного видения, чипы, маячки на машины, сканеры цифровых замков, бинокль – все, что может понадобиться в процессе работы.
Он хотел опять ее поцеловать, но дверь студии открылась и вошел Андрей.
– Привет, коллеги. Меня можете не стесняться.
Теперь покраснели оба.
2
Воспользовавшись новым компьютером с уникальной начинкой, Данила вывел на экран все данные о Константине Вербине, а потом и о его дочери. Она жила на улице Обуха, дом двенадцать. Имела автомобиль «Мерседес 180», купе серебристого цвета, был указан и номерной знак машины. Родилась в Москве 15 апреля 1982 года, значит, ей уже исполнилось 28 лет и она на год моложе его. Девушка училась в аспирантуре Института международных отношений и писа