В зале было прохладно, стоял успокаивающий полумрак. Окна зашторены, свечи на столиках, рассчитанных на двоих, длинная стойка, за которой работали два уже не молодых бармена, и не больше дюжины посетителей в зале. За столиками несколько парочек. У стойки на высоких табуретах трое мужчин. Каждый сам по себе, если учитывать расстояние между ними. Тут веяло скукой. Лучшего места для уединения не найти. За столиками сидели парочки.
Красавица на шпильках с потрясающими ногами подошла к стойке. Такую нельзя не заметить, впечатление портили только дымчатые очки, сквозь которые невозможно разглядеть глаза, а прятать Танины – кощунство. Тем более что тут и без того не хватало света.
Бармены знали свое дело и мгновенно оказались у той части стойки, к которой подошла дама.
– Сделайте мне «Манхэттен». Я сяду за столик, чтобы не собирать здесь посетителей.
Бармен улыбнулся.
– Конечно. Сейчас принесу.
Он отошел и принялся за работу.
Трое мужчин не сводили с дамы глаз. Она приспустила очки на кончик носа и посмотрела только на одного из них. Такой взгляд не поддается описанию. Каждый мог прочитать его по-своему, все зависело от склада ума. Таня водрузила очки на место и выбрала себе столик у окна, самый незаметный, и подальше от центра. Достав сигареты, закурила. Больше она не смотрела на того мужчину, а играла золотой зажигалкой, раскручивая ее по оси на полированной деревянной крышке столика.
Бармен принес коктейль, и она сделала глоток. Со стороны казалось, будто дама чем-то озабочена. Но она твердо знала, что тип, на которого был брошен мимолетный взгляд, непременно заинтересуется ею. Он не заставил себя ждать.
Высокий, широкоплечий, с простоватой физиономией, в приличном, но недорогом костюме, он очутился у столика раньше, чем можно было рассчитывать.
– Мне показалось, будто мы уже виделись раньше.
«Никакой фантазии», – подумала Таня.
– Мне тоже. Но я ошиблась.
– Вы чем-то озабочены?
– Тем, чтобы не быть озабоченной.
Он не стал дожидаться приглашения и присел напротив.
– Вы любите крепкие напитки? Обычно «Манхэттен» заказывают мужчины.
– Да. Люблю крепкие напитки. Виски. «Джек Дэниэлс». Но здесь его не подают, а мне хочется напиться.
– Я вам расскажу анекдот, это вас немного развеселит.
«А что ты еще можешь? – подумала Таня. – Виден насквозь, весь у меня на ладошке. Второй я тебя прихлопну, как комара, чтобы кровь не сосал».
– Ну так значит анекдот такой. Один другого спрашивает…
– Почему вы подражаете Юрию Яковлеву? – перебила Татьяна. – Вам нравится этот актер?
– Нет, я подражаю Юрию Никулину.
– Тогда вы подражаете Юрию Никулину, который подражает Юрию Яковлеву.
– А вообще-то я подражаю Николаю Мамонову.
– Я такого не знаю.
– Вот и появилась возможность вам представиться. Николай Мамонов – это я.
– Вы здесь родились?
– Я здесь живу. Мой дом рядом.
Таня мило улыбнулась, будто поняла намек.
Ухажер, извинившись, отошел. Ему надо было позвонить.
– Аркадий Семенович, вас беспокоит водила Николай. До которого часа я свободен? Так, понял. Совещание допоздна. Хорошо, я еще перезвоню вам.
К столику он вернулся довольным. Таня уже выпила свой второй коктейль и встала.
– Подождите, – окликнул Николай красавицу, от которой начал терять голову.
– Мне надоело здесь. Тоска. Без того тошно, – отмахнулась красотка.
– Я с вами.
Он бросил деньги на столик и поспешил за девушкой. За такими ногами можно на край света бежать без передышки.
– У меня машина, – указал он на «Рено-Меган», стоявший у обочины, и поспешил открыть дверцу. Девушка раздумывала секунд десять, потом села на переднее сиденье.
– Куда? – спросил он с придыханием.
– Куда угодно. Уже бывали там?
– У меня дома есть «Джек Дэниэлс». Настоящий, десятилетней выдержки. Если помните, я живу рядом.
– Ладно, ковбой, поехали.
Он и впрямь жил недалеко. Приличный дом, сносная квартира, приемлемая обстановка. Парень не верил своему счастью. Подфартило. Он скинул пиджак, и девушка увидела наплечную кобуру с пистолетом под мышкой.
– Господи! А это что такое?
– Я работаю в таком месте, где без лишней предосторожности не обойдешься. Не обращай внимания.
Он достал виски из серванта. Не обманул – настоящий «Джек Дэниэлс». За бутылкой последовали стаканы. Ему не терпелось споить гостью.
– Я сама разолью. У тебя есть лед?
– Сейчас будет.
Он выбежал из комнаты, а Таня подсыпала какого-то порошка в стакан, а потом разлила виски. Свой стакан она взяла в руки, тут подоспел лед. Парень так торопился, что приволок его прямо в ванночке, а потом половину рассыпал на пол.
Девушка рассмеялась.
– Ты чего это гопака отплясываешь? Опаздываешь?
– Нет. От волнения.
– А я думала, жена скоро вернется.
– Не женат. Такую, как ты, еще не встретил.
– Я замужем. Но какое это имеет значение в нашем мире, где все грани и границы стерты.
– Предлагаю тост за жизнь без границ!
– Не возражаю.
Они выпили, и кавалер свалился на пол, как подкошенный.
– Придурок.
Татьяна направилась на кухню, достала из сумочки тонкие резиновые перчатки, вымыла стакан, смочила тряпку, вытерла бутылку, взяла из кармана его пиджака ключи от машины и ушла, оставив дверь квартиры незапертой, лишь плотно прикрыв ее.
Она поставила «Рено» возле бара «Млечный путь», вышла из машины и только после этого сняла перчатки, а когда пересела в свою «Мазду», сняла парик и дымчатые очки.
Глянув на часы, Таня заторопилась. На сегодняшний вечер у нее было намечено немало дел.
6
Мужчина с рюкзачком за спиной стоял на третьем этаже подъезда, где не горела лампочка. Он наблюдал за домом напротив. Шел первый час ночи. Тихий темный двор в центре города, небольшой скверик. Две фигуры едва вырисовывались общим контуром в свете тусклых фонарей над подъездами. Большинство окон уже не горели, другие слабо освещались ночниками, настольными лампами или светильниками над кроватью. Дул сильный ветер, поднимая желтую листву с тротуаров. На мужчине был короткий черный плащ, черная бейсболка и джинсы. Он много курил и часто поглядывал на часы. Из темного скверика появилось то, что раньше угадывалось контуром. Оно превратилось в пожилого человека и собаку. Ночная прогулка закончилась, и они поковыляли к подъезду. Не прошло и минуты, как к тому же подъезду подъехала машина. Мужчина в плаще выбросил окурок и быстро сбежал по лестнице вниз. Он вышел во двор и направился туда, где остановилась машина. Так получилось, что владелец автомобиля, крупный, крепкий тяжеловесный человек, подошел к двери подъезда одновременно с ним. Козырек бейсболки загораживал лицо человека в черном плаще, но рядом с приехавшим он выглядел мальчишкой, едва дотягиваясь здоровяку до подбородка. Средний рост, хрупкий, ничего примечательного. Код замка набрал высокий, и в подъезд они вошли вместе.
Ветер продолжал разгуливать по двору, шурша дубовыми листьями. Минут через пять-шесть парень в черном плаще с надвинутой на глаза бейсболкой вышел из дома и направился к арке ворот. Только теперь помимо рюкзачка за спиной в его руках был портфель, тот самый, с которым приехал мужчина. Черная фигура быстро растаяла в ночном мраке подворотни.
Пожар полыхал, озаряя всю округу ярким гигантским пламенем. Горел клуб или дискотека, а может, и казино. Когда Андрей с Данилой прибыли на точку, пожарных еще не было. Сообщение они получили по спецсвязи от непонятного источника, и на компьютере тут же высветился нужный объект, карта и мелькающая стрелка, указывающая кратчайший маршрут. Андрей сорвал машину с места и, выставив мигалку на крышу, включил сирену. Она ревела, как раненый зверь, и летела на сумасшедшей скорости, невзирая на красные сигналы светофоров. К счастью, дороги в поздние часы были свободны. Андрей виртуозно управлял машиной, и Данила понял, как достаются деньги. Уж точно они с неба не падают.
Двухэтажное здание пламя охватило целиком. Огонь достигал пятого этажа дома по соседству, там лопались окна от жара. Голубоватый оттенок огня говорил о наличии легковоспламеняющихся химических материалов. Андрей расчехлил видеокамеру, выскочил из машины и ринулся к пылающему зданию. Стажер обомлел и не мог шелохнуться. Из узкой двери клуба вырывались на улицу люди. Образовалась невероятная давка. На многих горела одежда и волосы. Спасавшиеся лишь мешали друг другу, и те, кто еще был цел, вспыхивали от соседа как спичка. Окна первого этажа были блокированы решетками. Какой-то сумасшедший выбил стекла на втором этаже. Очевидно стулом, он вылетел, и тут же из окна высунулся язык пламени. Кислород попал внутрь раньше, чем человек мог выпрыгнуть. Те, кто смог выброситься, походили на полыхающее полено. Падали и уже не поднимались. Бегущие в агонии факелы сбивали друг друга с ног, падали, катались по земле. Сентябрь, как никогда, стоял теплым и сухим. Ни одной лужи вокруг. Рядом со ступенями перед входом в клуб стояли железные передвижные перегородки. Вероятно, заведение было очень популярным, и перед открытием выставляли ограду, чтобы никто не мог проникнуть без контроля. Данила видел, как Андрей оттащил одну из перегородок и поставил ее между двумя деревьями, а сам встал за оградой и приступил к съемке. Он обеспечил себе безопасность, теперь его никто не мог сбить с ног. Те, кто наскакивал на загородку, тут же отлетали от нее и падали, словно получали удар в челюсть. Зрелище было ужасающим. Наконец Данила пришел в себя, осмотрелся и увидел у задней правой двери огнетушитель. Он сорвал его и бросился в пекло. Содержимого баллона с трудом хватило, чтобы затушить одну девушку в вечернем платье. Ее длинные волосы не успели вспыхнуть, ее еще можно было спасти, и он спас, но сам пострадал. Его трижды сбивали с ног, он падал и сам загорелся. Девчонку он все же оттащил в сторону, она потеряла сознание. У нее дымилось запястье, золотой браслет раскалился и сжег кожу. Данила поплевал на руки и, расстегнув его, швырнул в сторону. Он упал в щель канализационной решетки у обочины.