Эпилог
Ночь была теплой, воздух сладким от последних цветущих растений лета. А ветерок нес первый осенний холодок.
В низких креслах сидели двое мужчин, между ними было кострище. Внутри него трещали и искрились дрова, под медленно вращающимся вертелом мерцало и танцевало пламя.
Отец и сын на фоне костра и жарящегося мяса возобновляли тот же самый момент, который повторялся миллион раз на протяжении многих лет. Габриэль и Коннор Киины. Альфа и законный наследник готовились к очередному историческому моменту.
— Аляска, — произнес сын. — Ты злишься?
Отец вытянул свои длинные ноги и скрестил их в лодыжках.
— Я не злился из-за того, что ты собирался уезжать на Аляску, и не злюсь из-за того, что ты остался. Это твое решение.
— Ты сказал, что у меня есть обязательства. Что я не могу уклоняться от своих обязанностей, выбирая путь полегче.
— Оставаясь здесь, ты делаешь то, что проще?
— Черт, нет. Проще было бы уехать. Чувствовать солнце, ветер. Рассветы, закаты и все, что между ними. — Он лукаво улыбнулся. — И если бы мне подфартило, у меня был бы шанс… выплеснуть немного агрессии.
Габриэль улыбнулся.
— Койоты могут представлять собой угрозу. Это могло бы быть проще, но тебя все же ждало бы несколько кровавых миль.
— Я не возражаю против драки.
— Я так и понял. А еще ты не против ввязаться в бой. Даже если он не твой.
— Чикаго — наш дом.
— И это все, что тебя интересует? Город. Не девушка?
В комнате воцарилась тишина.
Никак это не комментируя, Габриэль потягивал пиво.
— Альфа не выбирает трудный или легкий путь. Альфа делает то, что нужно делать. Иногда решения будешь принимать ты. Иногда решения будет принимать Стая. А иногда тебе приходится выбирать между ними.
Он посмотрел на своего сына.
— Миранда будет сражаться с тобой за Стаю. Она, и, возможно, другие. Они хотят Стаю и будут бороться за нее, используя любое оружие, какое смогут.
Тело Коннора напряглось, готовясь защищать свое. Его отец не представлял угрозу, но он упомянул о такой возможности, и сработали его инстинкты.
— Они могут попытаться. Но Стая моя.
Глаза Габриэля засветились.
— Ты мой, — сказал он. — И я горжусь тобой. Но будь осторожен. И прикрывай ее спину.
В глазах Габриэля закружилось знание, магия пришла в движение и замерцала. Он что-то знал. И это насторожило Коннора. Но он не потрудился спросить, кого «ее» имел в виду его отец.
После того поцелуя у него не было никаких сомнений. И его отец узнает об этом, почувствует правду.
— Зачем мне прикрывать ее спину? Что произойдет?
Но его отец покачал головой.
— Ты же знаешь, что это так не работает.
— Если есть пророчество, я заслуживаю знать.
— Нет, если это не ее пророчество.
Челюсть Коннора напряглась. Гнев, пламя, окружающее сердцевину ледяного страха, горели в его глазах, когда он посмотрел на своего отца.
— Если она в опасности…
— Мы все в опасности, — сказал Габриэль, а потом глотнул еще пива. — Умираем с того дня, как мы появились на свет.
— Не ударяйся в лирику и не испытывай меня. Не в отношении этого.
— Я не могу дать тебе информацию. Просто будь с ней осторожен. У нее есть враги.
Коннор откинулся на спинку кресла. Он может разобраться с врагами. Ему нравится решать такие вопросы. Иначе какой смысл быть альфой?
— Неважно, сложен ли путь, — наконец сказал Коннор. — Путь он и есть путь. — Он посмотрел на отца сверкающими глазами. — Разве ты не этому меня учил?
— Я потрясен тем, что ты слушал, щенок. Большую часть времени твоя голова тверда, как чертов камень.
— Встроенный шлем, — в очередной раз пошутил Коннор, как он делал уже на протяжении пятнадцати лет.
Габриэль закатил глаза.
— Сегодня не смешнее, чем в предыдущие сорок раз.
— Зато метко, — произнес Коннор.
— Нужно будет принять решение. Между любовью и обязанностями.
— Так всегда и бывает. Это тоже путь. И единственный способ добраться до цели. — Коннор сделал глоток пива.
— Мы закончили этот разговор?
— Думаю, мы обсудили достаточно.
— Хорошо, — произнес Габриэль, сев поудобнее в кресле. — У меня такое чувство, будто я в кабинете психотерапевта.
Коннор фыркнул.
— Ни один член САЦ Стаи никогда не по своей воле не заходил в кабинет психотерапевта. По постановлению суда? Может быть. Но не по своей воле.
— Это потому, что мы окружены вещами, которые успокаивают, — сказал Габриэль, пододвигаясь ближе к огню и скрестив ноги в лодыжках на каменной обкладке углубления для костра. — У тебя есть темнота, звезды, выпивка, огонь. Тебе больше ничего и не нужно. За исключением разве что хорошей женщины.
И, по его подсчетам, его сын приближается к этой конкретной цели.
Удаленная сценаСУККУБ. Часть 1
Это удаленная сцена из «Дикого голода», основанная на одной из очень ранних сцен ЧВ, написанных примерно в 2007 году, когда я на начальном этапе представляла себе книгу Элизы.
ОГОВОРОЧКА: Содержит спойлеры из «Дикого голода». И поскольку это удаленная сцена, то могут присутствовать ошибки редактирования и противоречия в деталях сюжета, а также общая тематическая странность. Удаленные сцены обычно не очень похожи на книжные.
Я убрала одежду в гардероб Лулу, взяв джинсы, сапоги и зеленый топ для визита в Стаю. Чтобы попрощаться с Коннором и тем, кем мы могли бы стать.
Я одолжила ее машину и поехала к зданию САЦ. Дверь гаража была открыта, но Тельмы внутри не было, поэтому я прошла мимо, надеясь, что не опоздала.
Дом Киинов находится недалеко от бара, но его внешний вид полностью отличается от нового офиса Стаи.
Офис утонченный, а дом Киинов — это трехэтажное сплетение архитектурных стилей. Гейб и Таня купили дом еще до того, как родился Коннор, и потратили на ремонт много лет, чтобы вместить большую семью Киинов. Гейб, Таня и Коннор живут там вместе с некоторыми членами их большой семьи.
Напротив крытой веранды, каждый угол которой украшен деревянной декоративной отделкой, возвышается башня. Декорации окрашены разными цветами — бирюзовым и бордовым, кремовым и темно-зеленым — отчего дом кажется подлинно старым.
Я оставила машину в нескольких кварталах отсюда и прошла по усаженному деревьями тротуару к дому. Вокруг дома Киинов нет ни ограды, ни красивых садов. Но на полоске земли между тротуаром и улицей растут три дуба, а перед небольшим крыльцом цветут гортензии с голубыми цветками. Дом сиял светом и гудел от магии.
В окнах первого этажа горел свет, и я подкралась к панорамному окну библиотеки.
Помещение было заполнено оборотнями, все они были мужчинами. Старыми, молодыми, высокими, низкими, у всех было крепкое телосложение мужчин высокого ранга пищевой цепочки, скорее всего, волки или большие кошки. Они были обращены лицами к Габриэлю, который стоял, прислонившись к своему столу, скрестив руки на груди, а ноги в лодыжках. Он что-то им говорил, обводя взглядом помещение.
Коннора там не было. Его комната располагается в башне. В комнате было темно. «Солнце зашло не так давно, и он, возможно, спит, отдыхая перед предстоящей поездкой».
Я могла бы позвонить в дверь, как делала десятки раз до этого, но не хотела видеться с Габриэлем, не хотела проходить его проверку — или кого-нибудь еще — чтобы попасть в дом. «Сегодня я не в настроении для драмы оборотней. Я пришла попрощаться».
Я заметила, что около дома стоит оборотень с пистолетом в наплечной кобуре, следя за обстановкой.
«Вызов принят».
Я подождала, пока мимо проедет машина, и воспользовалась отвлекающим маневром, чтобы проскользнуть за ним по влажной траве вдоль дома. Я подкралась к заднему углу дома, где располагается спальня Коннора, и оглядела старый водосточный желоб, обрамляющий угол.
Я видела, как он на него взбирался. Тогда у меня не хватило смелости попробовать. Но сейчас это не проблема.
Я поднималась медленно, осторожно цепляясь за захваты желобов. Но захваты выдержали, и никто не поднял тревогу из-за того, что вампир карабкается на их дом. Отчего мне немного полегчало.
Добравшись до третьего этажа, я потянулась к узкому выступу, который тянется вдоль всего здания, и, вскочив на него, дошла до окна Коннора.
Занавески были раздвинуты, окно приоткрыто на пару сантиметров. Я заглянула в щелку. Комната была погружена во тьму. «Может, его там нет». Но раз уж я уже зашла так далеко, то открыла его и просунула внутрь ногу, чтобы забраться на подоконник.
Он лежал на кровати, распластанный и голый, если не считать темных боксеров-брифов[82], голову венчала копна темных волос.
Между его ног сидела блондинка в коротком платье, прижавшись губами к его животу.
Я смотрела на эту картину, сгорая от стыда и пребывая в ярости, и разрывалась между тем, чтобы выскочить обратно в окно и отшвырнуть ее, и к черту последствия.
Но затем Коннор повернул голову и посмотрел на меня. Его зрачки были огромными, лицо оторопелым. «Он ничего не соображает».
Он один раз моргнул и поднял руку вверх.
— Входи, Лиз. — Потом он сонно улыбнулся. — И попрощайся со мной.
Блондинка даже не подняла голову, просто продолжала целовать живот. «Нет, не целовать», — поняла я. Она даже не касалась его. Ее губы были сложены трубочкой, и что-то похожее на дым тянулось от его кожи к ее рту. И я чувствовала магию, тусклую и колкую, которая скрывалась под гулом силы оборотней внизу.
«Она крадет его магию».
«Она чертов суккуб».
Я их раньше никогда не видела, но имела о них представление. Поцелуй одурманивает жертву, позволяя инкубу свободно красть их психическую энергию. Они — психическая версия вампиров, главным образом забирают столько энергии, чтобы насытиться и вывести из строя своих жертв.