— Да, да. Ума… Хватит ума не рассказывать.
— Хорошо. Но смотри, парень. Сморозишь ерунду… Смотри сюда! — Дикий достал пистолет и приставил очкарику ствол к грудной клетке. Даже через ствол чувствовалось, как у курьера стучит сердце.
— Да, да, да. Хватит ума не рассказывать.
— Пока сам выкручивайся. Если где-нибудь меня встретишь, не подходи пока не позову. А теперь вали отсюда и не оглядывайся.
Курьер пробормотал слова благодарности и, выпрыгнув из машины, побежал в глубину двора.
— Может, не стоило? — спросил Марат.
— Может, и не стоило. — Дикий сидел мрачный. — Только от покойника проку мало, а живой он нам может пригодиться.
— С кассетой ты здорово придумал, — сказал Марат.
Дикий видел тонкий профиль и кривую ухмылку водилы.
— Он и без кассеты был готов… Так, для страховки сказал.
С Валерой киевским встретились на этот раз не на его городской квартире, а на даче в пригороде. Была ночь, но и ночью Дикий успел разглядеть скромное строение, окруженное березками и кустами акаций, ровненький, аккуратный огород. Валера не зарывался, как многие, демонстрируя богатство — замки, тачки с наворотами, телки, золотые цепи. Дикий приехал с сумкой и Валера стал считать добычу. Дикий пил чай с прошлогодним вареньем, а Валера бормотал себе под нос:
— Сорок штук… Пятьдесят… Сто пятьдесят тысяч…
Всего в сумке оказалось триста семьдесят тысяч американских долларов и, как говорится, ни центом меньше.
— Нравится мне такая работа — считать деньги! — Валера говорил искренне, за искренность его Дикий и уважал. Валера любил деньги, но не был жадным. А жадные всегда продают.
— Тут, понимаешь ли, Дик…
По интонации и блеску глаз Дикий понял, что у Валеры появилась новая информация.
— Тут некий деляш хочет перекинуть груз в Польшу. Груз очень, очень ценный!
— А что за груз?
— Нет, это неизвестно.
— Может быть какая-нибудь груда металлолома? Что я стану с металлоломом делать!
— Ты это брось, Дик, — обиделся Валерий и стал сердито наливать себе чай в фарфоровую чашку. — Брось… Я что — маленький! Вот сам послушай…
Валерий поднялся из-за стола и подошел к столику возле окна, на котором стояла разная аудио-видео техника. Он взял со стола махонький магнитофон, помещавшийся в кулак, вернулся к столу, нажал кнопку.
Звук был не очень качественный и к тому же беседа велась на условном языке, так что Валерию приходилось исполнять роль переводчика.
— Один из говоривших, — подытожил Валера, остановив кассету, — крутой кадр в украинском правительстве. Ты про него знаешь из моих рассказов. Точно и я не понимаю о чем базар. Скорее всего, антиквариат — ценные иконы, картины. Кадр на антиквариате специализируется. Мы уже давно наблюдаем за его махинациями, но пока не трясли. Теперь, если я не ошибаюсь… А я, Дик, не ошибаюсь! Теперь идет речь об астрономических суммах. А я денежки люблю…
Получался вот какой расклад:
На автобусе до Львова должны выехать под видом «челноков» мужчина и женщина. Во Львове они пересядут в такой же рейсовый и прибудут в Червоноград, а оттуда — до Новоукраинки. Из Новоукраинки «левый» «Икарус» доставит их прямо в «пшекию». Никаких виз не надо. «Икарус» курсирует таким образом постоянно, пассажиры только платят водителю, а тот уже сам рассчитывается с погранцами, которые в автобус даже не заглядывают. Польским пограничникам тоже отслюнивают регулярно. В итоге — и граница на замке, и все богато живут. Челноки в ближайшем польском городе продают свой товар — сковородки, кофеварки, икру — и накупают дешевое шмутье. Польша — это огромный перевалочный пункт. Без нашего рынка страна бы давно загнулась.
Задача Дикого и его парней:
Под видом спецподразделения «Беркут» перехватить автобус с «челноками» на выезде из Новоукраинки и взять курьеров с их багажом. Дикий заранее отправил группу в Киев, чтобы присматривались к пассажирам автобусов. Еще одна группа ждет в Червонограде. Форму, документы и оружие им уже доставили без проблем. Тут за главного киевский Валера…
5
Минут через пятнадцать должен был появиться автобус. Парнями, переодетыми в форму «Беркута», командовал Геннадий. Дикий сидел в тени на обочине и наблюдал за происходящим. Они маячили на дороге уже часа два, развернули что-то вроде контрольного поста, и парни, тренируясь и входя в роль, изредка останавливали и досматривали машины, идущие от границы. В руках Дикий держал пачку фотографий, которые только что подвезли из Новоукраинки. Там тоже работала группа, страховала. Если вдруг кто-то сообщит о подозрительном посту на дороге, и «Икарус» передумает ехать, то его возьмут прямо в городе, что конечно же не желательно. Но автобус выехал, и всех на посадке сфотографировали и сняли на видеокамеру — кто садится, у кого какие сумки. Видео Дикий уже просмотрел на дисплее, а теперь разглядывал фотографии. В лицо он посыльных не знал, однако по фотографиям можно сделать кое-какие предположения.
День жаркий, лето. Дорога ровная, почти пустая. Отпуска, что ли, у челноков? Вряд ли…
Парни на шоссе освоились вполне. Правоохранительные почти, блин, органы. Геннадий стоял прямо на солнцепеке, жевал травинку, поигрывая автоматом.
А вот и долгожданный «Икарус» показался. Геннадий взглянул на Дикого, тот кивнул. Автобус замедлил скорость, а когда Геннадий лениво взмахнул полосатым жезлом, — остановился у обочины. Водила, усатый загорелый мужчина, глядящий озабоченно, но без страха, выпрыгнул на асфальт, криво улыбаясь:
— Здравия желаю! Какие-нибудь проблемы?
— Да у нас нет проблем, — лениво ответил Геннадий.
Они принялись беседовать; парни следили за тем, чтобы никто из пассажиров не выкинул какой-нибудь финт, а Дикий велел водиле открыть багажные отсеки «Икаруса». В них навалом пустых и набитых всяким коммерческим хламом полосатых огромных сумок. Одна из сумок привлекла внимание, и Дикий попытался поднять ее, поднял и вытащил с трудом — такая она тяжелая. И еще одна — тоже очень тяжелая. Повозившись, развязал веревки и расстегнул «молнию».
— Ну, б…, х…, е… мать! — так выразился Дикий и снова застегнул сумку.
— Что там, Дик? — спрашивает, подходя, Геннадий.
— Кусок очень большого дерьма! Волоките хозяев. Посыльных, то есть.
Дикий достал фотографию, по которой можно определить тех, кто сопровождает груз.
— И скажи водителю, чтобы быстро уезжал!
— Есть, Дик!
«Икарус» рванул и покатил в Польшу, а на дороге, кроме бойцов псевдоБеркута осталась еще и «сладкая парочка» курьеров. Мужчина и женщина. Кинг-Конг и Дюймовочка. Кинг-Конг оказался настолько огромен и карикатурен, что никто не ожидал от него фокусов под дулами АКМов. Но Кинг-Конг с неожиданной для такого тяжелого тела ловкостью выхватил ствол откуда-то из-под рубашки и успел даже спустить курок, целясь в Дикого, инстинктивно почувствовав в нем старшего. Но не попал. Секундой позднее Геннадий вышиб из его звериного кулака пистолет, парни прикладами опрокинули громилу на асфальт и прошлись по его туше тяжелыми шнурованными ботинками. Убивать Кинг-Конга было рано — на него нацепили наручники. Дикий подобрал пистолет. Хороший пистолет. «Беретта-92 СБ», пятнадцатизарядная штучка, девятимиллиметровая с парабеллумовскими патронами.
Дюймовочка стояла не шевелясь и, казалось, не дыша. Поэтому с ней обошлись достойно — не били и не душили. Просто предложили пройти к машине, микроавтобусу, загнанному предварительно с шоссейки на проселочную дорогу. Кинг-Конга загнали в автобус пендалями.
На обочине проселочной дороги стояли еще и белые «Жигули».
— Переведите ее лучше в легковушку, — приказал Дикий, и девушку перевели в другую тачку.
Микроавтобус проехал немного по проселочной дороге и свернул в кустарник. Допрос начали с оплеухи. Дикий задавал вопросы, а Геннадий записывал ответы на магнитофон. Записывать-то он записывал, только ответов не было. Нет, один ответ прозвучал:
— Заплатили — я и повез. Хозяина и того, кто должен был получить, не знаю.
«Да, — подумал Дикий, — громила тертый». Он вызвал по рации «Жигули» и вытолкал Кинг-Конга из микроавтобуса, Из легковухи вывели девушку. Кинг-Конг смотрел исподлобья, а Дикий не стал тратить время на игру в гляделки. Выхватив финку, он одним ударом отсек курьеру ухо. Тот только вскрикнул, схватился за голову. В наручниках это делать неудобно. Красная кровь потекла по толстой шее за ворот рубахи. А барышня охнула и упала в обморок.
Дикий подошел к девушке и, сев на корточки, стал легкими хлопками по щекам приводить ее в чувство. Наконец, та открыла глаза и, увидев Дикого, в ужасе дернула головой.
— Слушай меня внимательно. — Дикий старался говорить мягко. Получалось с трудом. — Ты сама ввязалась в авантюру. Деньги за просто так не платят. Говори быстро и отчетливо. Кто передал груз? Адреса? Кому должны были передать? Адреса в Польше?
Но девушка в ступоре. Дикий не думал, что такую чувствительную пошлют сопровождать груз, стоимость которого… Да что там говорить!
— О'кей! — вернулся Дикий к Кинг-Конгу. — Мужик, ты отвечать будешь? Я же тебе не язык, а ухо отрезал.
Тот отвечать не будет. Тогда Дикий стрельнул Кинг-Конгу в коленную чашечку. Никаких ответов не будет. Курьер только выл словно волк, и то негромко: словно волк вдалеке. Из какого-нибудь спецподразделения. Так надрессирован, что и жизни не жалко. Идиот! За интересы каких-то негодяев умрет. Он готов умирать. А Дикий готов его убить. Отпускать такого нельзя. Глушак, «макар» и пуля в лоб. Был Кинг-Конг и сплыл. Трупак, одним словом, а не человек…
Дикий вернулся к барышне и увидел, что та уже пришла в себя, взгляд ее был теперь осмысленным и даже спокойным. Дикий разглядывал ее лицо и отметил про себя — черты лица чем-то напоминают Светлану. Не хотел бы он, чтобы мать его сына оказалась в подобной ситуации. Они молча смотрели в глаза друг друга, и Дикий пленницу не торопил. От нее зависло будущее. Бойцы стояли в сторонке и тоже помалкивали. Девушка сидела на траве, из-под подола летнего в горошек платья виднелись незагорелые коленки.