Тут же на экране показались пустые бетонные стены просторного гаража.
— Это то, что снаружи выглядит сараюхой? — спросил Дикий.
— Она и есть, — ответил Геннадий. — Будем подниматься?
— Давай, — кивнул Дикий. — Пора.
Геннадий поколдовал над пультом и тут же от потолка поплыла по фермам вниз бетонная плита. Она опускалась бесшумно и грозно. Геннадий вынул из замка на пульте ключ с брелком. Что-то нажал и на брелке — разблокировал двери и багажник. Достал из багажника кейс, положил на пол и открыл.
Дикий и его люди смотрели с интересом — такой техники им еще видеть не приходилось.
— Здесь бланки, — кивнул Геннадий во внутренности чемоданчика. — Если необходимо, можно сделать доверенность на вождение машины, заверенное нотариусам. В данном случае, необходимо. Вообще, можно изготовить все, что угодно. Через компьютер можно передать информацию, данные попадут в ГАИ — тогда вообще… — Геннадий сделал неопределенное движение головой, которое можно было понять в том смысле, что с ГАИ проблем не будет никаких. — Но сейчас можно обойтись и просто доверенностью. Тут и принтер есть…
— Тогда давай заканчивать быстрее, — приказал Дикий, представляя как наверху полковник и парни сидят в доме, окруженные боевиками и снайперами. — Открой кейс и настрой. Я сам внесу данные. После сотру.
— Так точно, — согласился Геннадий.
С бумагами управились минут за десять. Забрались в СААБ. Сергей сел за руль. Дикий — рядом. Сзади Геннадий посредине, парни по краям. Перед посадкой Дикий велел убрать оружие в тайник, изготовленный в багажнике даже более качественно, — это Дикий успел отметить — чем в его «Мерседесе».
Плита поднялась, и они оказались в бетонном боксе гаража. Дикий держал пульт дистанционного управления, который он забрал у Геннадия. На пульте, кроме кнопочек, имелся и махонький экранчик — на него также поступало изображение с видео-камер. Ничего подозрительного!
Стариков, живущих в избушке, похоже, стрельба и бомбометания по соседству не заинтересовали.
— Есть и запасной выезд, — подал с заднего сидения голос Геннадий. — Могут ведь главный выезд и заминировать.
— Разумно, — согласился Дикий. — Говори какая комбинация. Геннадий сказал. Дикий набрал. Одна из стен гаража ушла вниз, открыв запасной выезд.
— Шпионские страсти, блин! — криво ухмыльнулся Сергей.
— Вообще… Атас!
Но за стеной вдруг обнаружилась поленица, сложенная из аккуратно наколотых березовых чурочек.
— Дедушка! — только и сказал Геннадий.
— Что ж, дедушке тоже надо чем-то печку топить.
СААБ с короткого разгона успешно протаранил поленницу и выехал на проселочную дорогу…
У викинга Рюрика родился сын, которого назвали Игорем. Когда Рюрик умер, то править в Новгороде стал его брат Олег. Дир же и Аскольд из бригады Рюрика не захотели оставаться под новым «папой» и поплыли в Киев, который в тот момент контролировали печенеги. Викинги побили печенегов и те «побегоша». Стали Аскольд и Дир управлять Киевом, но недолго. Олег взял маленького Игоря и поплыл на драккарах к Киеву. В Киеве он показал маленького князя народу и сказал: «Вот ваш конунг, то есть, князь». А Дира и Аскольда Олег убил и сам стал «папой». А когда Игорь вырос, то он стал «папой» после Олега…
18
Сегодня должны были приехать посланники от Отара, и Михаил готовился к встрече с самого утра. Уже почти два года Михаил работал с таджикским героином. Это Дикий ему помог завязать контакты, рассчитывая в будущем через него, Михаила, выйти на тех, кто стоит за производителями. Иногда они спорили, и Михаил всегда говорил Дикому приблизительно следующее:
— Ну и что? Проследишь ты всю цепочку. Узнаешь серьезных людей! А дальше? Половина из них, во-первых, где-нибудь за Кремлевскими стенами отсиживается… Но не в этом дело. Можно и за Кремлевскими стенами достать. Уничтожишь ты их! Завтра пять таких цепочек образуется. Начнут между собой воевать.
В этом Михаил, конечно же, был прав, но Дикий ставил перед собой несколько другую цель. Да, на его совести хватало неправедных дел. Но наркотики — это другое дело. Это не честная борьба, война. Это убийство из-за спины. Убийство слабых. Детей и подростков. Убийство русских людей. Михаила он просил наркоту в России не продавать, а отправлять ее транзитом в Турцию и Болгарию, хотя бы. Иногда турки предлагали менять героин на свой кокаин, но Михаил по просьбе Дикого отказывался.
План же у Дикого был вот какой.
Если до «головы» пока не добраться, то и пусть живет «голова» покамест. Можно убирать крупных распространителей. Теряя каналы сбыта, «голова» станет искать новые пути обогащения. Интересы «головы» пересекутся с интересами других наркодельцов. А подобные пересечения всегда приводят к полномасштабной войне за рынки сбыта. Вот тогда голову и можно будет вычислить по высокопоставленным покойникам. Везде власти борются с наркоманией только на бумаге, имея от наркорынка лакомый кусок. Вот пусть и повоюют, поубивают друг друга, пускай засветятся перед средствами массовой информации, перед народом. А жадность им не даст возможности договориться…
Вечер не принес прохлады и солнца, хотя от него и осталось только малиновое свечение, казалось, продолжало поджаривать землю. Встреча должна была состояться в одном кабачке, принадлежащем Михаилу через подставных людей. Тихое и удобное место. Отлично охраняемое. Михаил уже собрался уходить. Он не любил опаздывать, а от загородного конспиративного дома, куда Михаил обычно скрывался, не желая светиться в городе, предстояло еще ехать и ехать. Только Михаил вышел на крыльцо, как увидел, что на территорию въезжает тачка.
«Константин? — удивился Михаил. — Чего это вдруг? Он ведь должен меня в городе встретить!»
Костя со своей группой представлял что-то вроде службы безопасности, являясь кроме всего прочего еще и близким другом Михаила.
Белобрысый, спортивно сложенный, с легким характером — Михаил всегда был рад встрече.
— Проблемы? — спросил Михаил.
— Зайдем в дом, — ответил Костя.
Они прошли в гостиную и уселись в глубокие кресла возле низенького столика с большой вазой посредине. В вазе стояли красные, желтые и белые гладиолусы.
— Тут такой расклад, — начал Костя, доставая сигареты. — Мы тут надыбали одну тачку, которая уже два дня пасет кого-то у твоего кабачка.
— Меня пасет?
— До этого мы засекли их в другом месте. Ты туда тоже ездил. А перед тем…
— Точно. Меня пасут.
— Тебя, Михаил. Или я не в Одессе родился! Позволь мне рассеять мои сомнения на сей грустный момент. Хочу пригласить этих пижонов в гости и поговорить за жизнь. И шо они имеют против? Если, конечно, имеют. А пусть даже и так — мы уже сейчас имеем их!
Михаил тоже потянулся за сигаретами, посмотрел сперва на букет, после на приятеля.
— Откуда ты знаешь, что это не опера из безопасности?
— Ну и шо?! — Костя только отмахнулся. — Шоб они так жили, падлы. Если это и красноперые — лиманы всех примут! Я тебе вот шо скажу, братишка, — у них на морде написано, прямо крупными буквами, как на пароходе, шо они не спят, но мечтают кого-нибудь грохнуть. И знаешь, мне кажется, что именно о тебе Мишель, они думают в первую очередь.
Холодная змейка пробежала по спине. Нет, Михаил не особенно боялся, зная чем занимается, но — все-таки. Все-таки неприятно, мягко говоря, знать, что по земле-матушке уже бродят такие же как ты руконогие существа, главной жизненной целью которых есть убийство. Не убийство вообще, а убийство тебя, Михаила…
— Хорошо, Костик, пощупай их.
Костя моментально поднялся из кресла и потянулся до хруста в суставах.
— Я не стал звонить по рации. Может и другие-какие есть, волну прослушивают.
— Правильно. Ты всегда все правильно делаешь.
— С кем ты о встрече договаривался — я привезу. А ты уж, Михаил, не выходи отсюда никуда. Обещаешь?
— Обещаю. Я себе не враг.
— Тогда я пошел.
— Пока.
Михаил остался один. Он да гладиолусы в вазе, как живые. Михаил мысленно поблагодарил Костю за работу и за дружбу, которой не повредили ни бабки, ни время, ни разногласия, которые иногда случались. Додумав про Костю, Михаил стал думать дальше, и чем дальше думал, тем хуже становилось на душе. Он уже несколько раз звонил Валерию, Николаю и Алексею. Никто не отвечал. И если те, кого взял Костя, и правду наемные киллеры, то… Нет, не хотелось думать о том, что всех их кто-то заказал, а друзья не отвечают на звонки потому, что и к ним были посланы наемники, но возле них не оказалось таких преданных и умелых, как Костя…
Имелся еще один способ связаться с парнями, и Михаил решил им воспользоваться. Открыл дверцу тумбочки, на которой стоял японский телевизор, и достал оттуда хитроумный телефонный аппарат. Эти телефоны с полгода назад приволок Дикий откуда-то и раздал всем из их компании. Михаил почти не пользовался им, не доверял, думал — и его можно прослушать, если кому-то очень захочется. Но Дикий говорил, что аппараты стоят бешенных денег и все базары, мол, шифруются, дилетанты с шифровкой никогда не разберутся, комитетчикам понадобятся сутки.
«Что ж, — подумал Михаил, набирая харьковский номер Андрея, — проверим, что за фирменная штучка». Буквально через несколько секунд трубку поднял сам Андрей.
— Я слушаю.
— Андрей? Привет, Андрюха! Это Михаил из Одессы. Как дела?
— Привет, братишка. — Даже по телефону чувствовалось, что Андрей не особенно-то весел. — Все настолько хреново, что я даже не знаю.
— В чем дело? — «Я так и думал, я так и думал», — замелькала в голове фраза. — Говори в чем дело!
— Валеру и Николая уже похоронили. Алексей в реанимации. Ранен тяжело. Жена его тоже тяжело ранена. — Андрей, до того говоривший печальным шепотом вдруг сорвался на крик: — Нас просто отстреливают! Ты понимаешь, Миша? От-стре-ли-ва-ют!
— Подожди, братишка. Успокойся. А Дик? Что с Диким?