— Хорошая работа.
Я почувствовала что-то влажное на щеке и коснулась её. Слезинка, окрашенная кровью внеземных созданий.
— Посмотрите на это, — прошептала я. — Это ужасно. Столько смертей. Зачем?
— Война Домов, — ответил Харт и снова похлопал меня по плечу.
￭￭￭
Я сняла шлем. Кто-то сунул мне в руки влажную тряпку, и я вытерла кровь с лица. Словно по волшебству, рядом со мной возник Ривера, и я вернула ему винтовку. Битва была окончена.
Дрожащими пальцами я достала телефон. Там было два сообщения от Каталины и Арабеллы с требованием пояснить, что происходит, одно от бабули Фриды, спрашивающей о моем самочувствии, и улыбающийся смайлик от Берна.
Я набрала маму.
Пошёл гудок.
Она ответила.
— Мам?
— Мы в порядке. С тобой все хорошо?
Я чуть не расплакалась.
— Да.
— Отлично.
Она повесила трубку.
Роган вышел из круга, выглядя измождённым и делая каждый шаг с усилием, будто все его тело болело. Он взглянул на меня, и я поспешила к нему. Мы встретились на полпути посреди побоища. Он крепко прижал меня к себе и поцеловал в макушку.
Мы вместе прошли к воротам. Люди Рогана сгруппировались вокруг нас. Мы вошли в тёмное здание. Там ничего не было. В сущности, это был похожий на пещеру ангар с усиленными стальными стенами и бетонным полом, пустой, за исключением озоновой вони и признаков большого количества животных, запиханных в небольшое пространство: клочки чужеродного меха, несколько оторванных щупалец и лужи мочи. Мы прошли по нему до двери в дальней левой стене, миновали короткий коридор с таким же бетонным полом и усиленными стенами и вошли в ещё одну дверь.
Я заморгала. Дорогой черно-красный персидский ковёр лежал на прекрасном полу из золотистого дерева. Высокие стены были украшены картинами. Я словно внезапно попала во дворец.
Роган кивнул, и основные силы отделились, чтобы охранять выходы, пройдя мимо нас к другим дверям, остались только Роган, Ривьера, Харт и я.
Мы прошли через холл к широко распахнутым дверям и вошли в большой зал. Пол был из золотистого дерева, покрытого ещё одним персидским ковром, на этот раз в спокойных оттенках белого, бежевого и коричневого, сверкающего вкраплениями того, что могло быть настоящим золотом. Внутри, нас ожидали роскошные диваны, расставленные вокруг кофейного столика. Изящные и богато украшенные, с потёртыми деревянными рамами, поддерживающими мерцающие темно-серые подушки, они выглядели одновременно элегантно и привлекательно. Если бы Король-Солнце построил Версаль в двадцать первом веке, он выбрал бы этот гарнитур.
На диванах расположилось семейство Харкортов. Пожилой мужчина откинулся в кресле, прижав к носу платок. Оуэн Харкорт. Худощавая женщина за пятьдесят, в голубом брючном костюме, с рыжевато-каштановой шевелюрой, сидела рядом с ним, нежно поглаживая его руку. Его жена, Элла. Другая женщина, уже моего возраста, с такими же рыжеватыми волосами, сидела на другом диване, сцепив руки в кулак. Это, видимо, их дочь, Алисса. Самый младший из четверых, Лиам из телефонного звонка, с тёмно-пшеничными волосами и бледным лицом, выглядел так, словно мог быть одним из приятелей Берна в колледже, когда они за неимением денег забегали домой пообедать.
Лиам увидел нас и вскочил с дивана, рванувшись к Рогану.
— Ублюдок!
— Сядь, — приказал Оуэн.
— Отец…
— Сядь. Мы проиграли. Ты будущее нашего Дома. Не давай им повода тебя убить.
Лиам опустился обратно на диван, его рот сжался в тонкую прорезь на лице.
Элла посмотрела на нас.
— Мы отозвали наших людей во избежание дальнейшей резни. Вы победили. Но Винсент наш сын и вы ничего от нас не получите.
— Он напал на Ринду Шервуд в её доме, — сказал Роган. — Он вырезал её охрану, тяжело ранил брата её мужа, а затем пытал его на глазах у шестилетней племянницы и четырёхлетнего племянника. Он собирался убить детей.
— Вы этого не знаете, — огрызнулась Алисса.
— Я знаю, — встряла я. — Я была там.
Она даже не глянула в мою сторону. Очевидно, я была персоной не той важности, чтобы удостаивать меня ответом.
— Приступайте к своим пыткам. — Элла скрестила руки на груди. — Мы готовы.
Роган вздохнул, вытащил кусок мела и протянул его мне.
Прекрасный персидский ковёр съехал в сторону. Я присела на корточки и нарисовала простой усилительный круг. Они наблюдали за мной. Я встала внутрь него и сосредоточилась. Прежде, чем начать, мне нужно было оценить их силы.
Моя магия омыла их. Я погрузилась в неё, ища способ настроиться. Я уже делала это раньше с Барановским, другим Превосходным, когда разыскивала убийцу Нари, и пыталась вытянуть информацию из его сознания. Магия зашевелилась, мерцая перед мысленным взглядом. Ну, давай…
Есть. Магия встала на место с приятным, неслышным щелчком. Перед моим внутренним взором, их четвёрка светилась бледным, почти серебристым светом, каждый разум был отмечен темным пятном.
Сильная воля. У каждого из них. Они были вымотанными, но их ментальная защита оставалась сильной. Кто мог знать что-то о Винсенте? Должно быть, его отец. Оуэн был главой их Дома и наверняка следил за своим сыном.
Я обволокла Оуэна моей магией, позволяя ей пропитать его. Он напрягся. Ничего себе. Его разум был сплошной стеной. Если я прорвусь сквозь неё с помощью грубой силы, он будет противостоять мне на каждом шагу. Навряд ли у него останется разум, когда я закончу.
— Ну же! — оскалился Лиам.
— Тихо, — шикнула я. — Я пытаюсь убедиться, что у вас все ещё будет отец, когда я закончу.
Харкорты уставились на меня.
— Кто эта идиотка? — возмутилась Алисса.
Его защита была сильной. Прочная, крепкая, тяжёлая, как гранит. Но гранит, вместе с тем, был хрупким. Если ударить по нему нужным образом, он покроется трещинами. Оставалось только правильно по нему ударить.
Как волна. Волна, бьющаяся о пирс.
Я ощутила необходимость нарисовать в круге волну. Раньше я никогда не видела ничего подобного. Но мне нужно было это сделать. Мне нужен был узор. Его желала сама магия.
Я опустилась вниз и позволила ей течь сквозь меня. От кончика моего мела протянулась белая линия — идеальная синусная волна вдоль всей внутренней границы круга.
Элла Харкорт охнула.
В меня ударила магия, сильная и чистая, словно горный источник.
— Где Винсент? — раздавшийся из моего рта голос не принадлежал человеку.
Лиам в ужасе уставился на меня. Воля Оуэна сопротивлялась моей, и я отправила к нему первую волну. Она разбилась о его ментальную стену и по той расползлась паутина трещин.
— Тремейн! — Элла вскочила на ноги с перекошенным от отвращения и ужаса лицом. — Ты притащил сюда Тремейн? Ты совсем спятил? Это слишком даже для тебя!
— О боже. — Алисса закрыла рот рукой. — Боже мой.
Лиам стал белее мела.
— Я люблю моего отца, — Алисса сглотнула, ёе речь была торопливой. — Он у меня один. Пожалуйста, пожалуйста, не забирайте его у нас. Пожалуйста! — Она обернулась. — Мама!
— Мы расскажем тебе все, что ты захочешь, — сдалась Элла. — Только скажи этому выродку отпустить моего мужа.
Роган повернулся ко мне.
— Как бы ты хотела продолжить?
Они смотрели на меня со смесью паники, отвращения и крайнего отчаяния на лицах. В этой комнате монстром была я.
— Выродку? — переспросила я. — Вы заставили сотни существ из другого мира сражаться в бессмысленной резне, чтобы защитить вашего больного психопата. Он позволяет своим призванным существам пожирать людей живьём. Я видела, как один из них копался в животе у Эдварда Шервуда в поисках лакомых кусочков на глазах у двух детей и их матери, слишком испуганных, чтобы плакать. Ваш драгоценный Винсент позвонил мне и пообещал убить мою мать, младших сестёр, кузенов и бабушку. Но выродок здесь я? Черт возьми, что с вами не так? Вы точно люди?
Оуэн пошевелился в тисках моей магии. Слова дались ему медленно и с огромными усилиями.
— Дом… Харкорт… не…же…желает…зла…вашей…семье.
Лиам закрыл лицо руками. Его плечи дрожали.
— Отпустите его, — взмолилась Алисса. — Пожалуйста, отпустите его.
Элла Харкорт отступила назад.
— Пожалуйста.
Я притянула свою магию обратно. Оуэн рухнул в своё кресло, тяжело дыша.
Они все сгрудились вокруг него, будто пытаясь прикрыть его от меня. Мне стало тошно.
— Где он? — спросил Роган.
— Мы не знаем, — ответила Элла.
— Она говорит правду, — подтвердила я. — Винсент похитил мужа Ринды. Он хочет что-то от неё. Что?
Оуэн покачал головой.
— Мы не знаем.
Чтоб вас.
— Он делал это по наводке, — сказал Роган. — Винсент не стал бы плести хитроумные схемы, предпочитая им грубую силу. Кто-то держит его на поводке. Кто-то, достаточно сильный, чтобы держать его в узде.
— Я согласен с вами, — кивнул Оуэн.
— Значит, вам известно, кто это?
Патриарх Дома Харкортов подтянулся в кресле, садясь ровнее.
— Вы считаете, что если бы я знал, где мой сын или с кем он, я бы не принял меры? Мы не прислуживаем другим Домам. Мы стоим сами за себя. Думаете, я бы позволил моему наследнику попасть под влияние другого Превосходного?
— Александр Шторм, — сказал Лиам.
Все посмотрели на него.
— Он с Александром Штормом. У Шторма есть коллекция средневековых мечей и ему принадлежит боевой меч Оукшотта XIIIa2. Это предшественник шотландского клеймора. Шторм считает его настоящим мечом Уильяма Уоллеса3. Винсент прислал мне свою фотографию с ним два дня назад.
Оуэн и Роган выругались.
Глава 8
Я сидела в бронетранспортёре. Снаружи военные Рогана загружали цилиндры «мясорубки» в машину. Потребовалось двенадцать человек, чтобы безопасно поднять и перенести только один из них. Роган задерживался с Харкортами. Очевидно, нужно было подписать какие-то бумаги. Мы все принимали участие в массовой бойне, и теперь нужно было её официально оформить. Эта часть столкновений между Домами ни за что не сможет обрести смысл для меня. Я никогда не забуду момент, когда Роган и Корнелиус договаривали о праве прикончить убийцу жены Корнелиуса, а затем составили контракт, чтобы закрепить договорённость.