Правда.
— Мои дела с ними окончены, — сказал Роган. — За исключением Винсента.
— У тебя есть планы на Винсента?
— Да.
— И в этих планах он уже не дышит?
— Да.
Латимер откинулся назад и его стул тихо скрипнул.
— Они сдались и не считают, что могут защитить Винсента.
— Согласен. Они понимают, что будут уязвимы без своего сильнейшего оружия, — сказал Роган.
Латимер поднял брови, задумавшись.
— Полезно это знать. Хорошего вам вечера.
Он встал и посмотрел на меня.
— Предложение в силе. В любом месте, в любое время.
— Спасибо.
Майкл Латимер удалился.
Роган повернулся ко мне.
— Что ещё за предложение?
— Когда Августин сопровождал меня на приёме у Барановского, Латимер увидел синяки на моей шее и принял меня за жертву домашнего насилия. Его тётка отвлекла Августина, пока он предлагал мне увести меня с вечера, показать врачу и предоставить безопасное укрытие.
Роган отклонился в сторону и посмотрел вслед Латимеру.
— Майкл Латимер?
— Угу. Он не врал.
— Интересно, — хмыкнул Роган.
У столика возникла наша официантка с едой.
Моя свиная отбивная было невероятной. Я решила, что мне все равно, если я обляпаюсь едой. Но мне было не все равно, если другие люди увидят, как я запихиваюсь едой, будто пещерная женщина, поэтому я заставила себя отрезать убийственно маленькие кусочки.
— Нам стоит заказать десерт, — сказал Роган.
Я посмотрела на свою отбивную. На тарелке было достаточно мяса, чтобы кормить меня два дня.
— Какой твой любимый десерт? — спросил он.
— Я не знаю, как он называется. Я пробовала его только один раз, когда мне было девять или десять лет. Маму направили в войска, а бабуля Фрида и дедушка Леон забрали моих сестёр и кузенов в Рокпорт Бич на три дня. Я тоже должна была поехать, но заболела и провела первый день у папы в кабинете, мучаясь от тошноты. Я была такой несчастной. Все проводили время на пляже, а я спала в кабинете рядом с ведром. Утром второго дня я смогла проглотить немного печенья, и к вечеру была ужасно голодна. Папа завершил крупное дело, и взял меня в какой-то ресторан отметить это. Я не помню, что я ела на ужин, но папа сказал, что я могу выбрать что угодно на десерт. Так что я заказала что-то под названием «Сундучок сокровищ». Его принесли, и он был похож на большой куб из шоколада. Я тронула его ложкой и верх сломался. Шоколад был тонким, как бумага. Внутри был удивительный крем, смешанный с малиной и черникой. Это было лучшее, что я когда-либо ела. — Я улыбнулась воспоминанию. — Твоя очередь.
— Шоколадный мусс, — ответил он без колебаний. — Я бредил им в джунглях. Даже не знаю, почему. Никогда раньше не любил шоколад. В дни, когда мы голодали, я просыпался с его вкусом во рту, думая, что он настоящий. Когда мы выбрались, нас посадили в вертолёты и отвезли в Эрроу Пойнт, базу в Белизе. Я оставался в сознании, пока нас не отправили в госпиталь. Люди вокруг суетились, делая все возможное, чтобы я не умер в их смену. В какой-то момент кто-то спросил, чего я хочу. Должно быть, я ответил, потому что когда я очнулся на больничной койке, меня уже ждал шоколадный мусс.
Я хотела его обнять, но мне пришлось довольствоваться тем, что я протянула руку и погладила его пальцы.
— Он был вкусным?
— Да, был.
Молодая женщина на высоких каблуках подошла к нашему столику. Ей было около двадцати; её светлые волосы были собраны в вычурную причёску на затылке. Её кожа была безупречной, а макияж наложен со знанием дела. На ней было чёрное коктейльное платье, но в отличие от моего простенького наряда, оно было искусно сшито из полос невесомого чёрного шелка, где каждая полоска была прошита золотой нитью. Платье кричало о роскоши и богатстве. Она знала, что красива, и привыкла воспринимать эту красоту как свой долг.
Она проигнорировала меня, обратившись к Рогану.
— Я Слоун Маркус из Дома Маркусов.
Роган смерил её взглядом.
— Мы третий крупнейший Дом телекинетиков в Техасе, — сообщила она. — Я — Превосходная в третьем поколении. Мне двадцать один год, у меня хорошее здоровье и отсутствуют генетические заболевания. Я выпускница Принстона. Вы меня заинтересовали. Мой профиль будет доступен вам при запросе.
Она только что предложила ему себя прямо передо мной.
Роган кивнул.
— Моя спутница слишком вежлива, чтобы объяснить тебе суть дела, Слоун, поэтому мне придётся взять это на себя. У нас с ней было довольно трудное утро, и, смыв кровь и грязь, мы пришли сюда, чтобы поужинать в тишине. Ты нам мешаешь.
Её щеки залила краска. Она не была смущена. Она была в ярости, что её отшили.
— Похоже, вы меня не так поняли. Я сказала, что мой профиль будет доступен для вас.
— Не думаю, что он захочет увидеть твой профиль, — сказала я ей. — Он и в мой-то не заглянул, хотя мы спим вместе.
Она снизошла посмотреть на меня.
— Превосходные женятся на Превосходных.
Я улыбнулась ей и продолжила наслаждаться едой.
Слоун задрала подбородок.
— Никто не говорит мне «нет».
— Ложь, — фыркнула я.
— Да как ты смеешь?
— Если начистоту, — продолжила я. — Тебе говорили «нет» множество раз. Ты соврала и про двадцать один год, но речь была так хороша, что я не стала тебя перебивать.
Роган тихо рассмеялся.
— Кем ты себя возомнила…
— Оставь нас, — оборвал её Роган приказным тоном.
Слоун раскрыла рот. Магия Рогана развернулась вокруг него невидимым, но сильным потоком. Дракон раскрыл свои крылья.
Девушка попятилась назад с перекошенным от шока лицом, и поспешила унестись прочь на своих высоченных шпильках.
Магия Рогана испарилась.
— Ты когда-нибудь проверял, совместимы ли мы с тобой? — спросила я.
Он нахмурился.
— Для этого мне понадобились бы записи Тремейн. Думаешь, твоя бабушка открыла бы мне доступ?
— Сомневаюсь. Хотя с ней никогда не угадаешь. Разве она не обещала тебе меня?
— Обещала.
Сейчас было самое подходящее время.
— Сегодня со мной приходил встретиться Гарен Шаффер.
Лицо Рогана было расслабленным, почти скучающим, когда он разрезал свой стейк.
— Наследник.
— Он пригласил меня поужинать с ним завтра. — Я отрезала ещё один крохотный кусочек отбивной. — Я согласилась.
Что-то хрустнуло. Роган продолжал есть с невозмутимым видом. Толстое оконное стекло за нами покрылось паутинкой трещин в верхнем углу, прямо над Роганом.
— Важно думать о будущем, — бесстрастно сказал Роган. — Я понимаю, почему ты хочешь сохранить все возможности открытыми.
Вот же дурак.
— Правдоискатель помог Пирсу взломать заклинание и найти артефакт. Барьер в разуме Харкорта тоже создал правдоискатель. Мы даже ещё не зарегистрированы как Дом, но стоило появиться нашему профилю, как на него тут же клюнул Шаффер. Мне бы хотелось узнать о нем побольше.
— Это такой же хороший повод, как и любой другой.
— Если он работает с Харкортом, то может знать, где прячут Брайана.
— Логично. — Он рассёк свой стейк с хирургической точностью.
— Я бы хотела, чтобы ты его видел.
— Конечно. — Он застыл с вилкой у рта. — Что ты сказала?
Я медленно повторила:
— Я собираюсь записывать разговор на скрытую камеру и транслировать его Берну. Я хотела бы, что бы ты его видел.
Он просто таращился на меня.
— Отправиться на встречу с Шаффером рискованно. Сегодня в офисе он сделал что-то, из-за чего мне сложно было понять лжёт ли он. Он испытывал мою магию. Есть некоторая вероятность, что он попытается проделать ту же штуку, которую я сделала с Августином. Если услышишь, что я начинаю в чем-нибудь признаваться, пожалуйста, позвони мне. Надеюсь, телефонный звонок будет достаточным отвлечением, но не могу быть уверена.
— Значит, ты не против, чтобы я подслушивал на твоём свидании?
— Это не свидание.
— Встреча за ужином.
Я вздохнула.
— Если бы я была против, то не просила бы тебя следить за нашим разговором.
Он оживился, будто акула, почуявшая каплю крови в воде.
— Что, если приду с тобой и просто займу другой столик?
— Нет.
Роган сощурил глаза.
— Ты явно что-то задумала. Я беспокоюсь о твоей безопасности. Если ты мне позволишь, я буду поблизости, на случай, если что-то пойдёт не так.
— Нет.
— Почему нет?
— Потому что стоит Шафферу опустить не так вилку, как ты ворвёшься туда и отрежешь ему голову его же столовым прибором. Или какой-нибудь мелочью, завалявшейся у тебя в кармане.
— Мне не нужны столовые приборы или что-то ещё. Если он тебя обидит, я сверну ему шею голыми руками.
Я ткнула в него вилкой.
— И именно поэтому ты дашь мне слово, что будешь держаться на расстоянии.
— На каком расстоянии?
— Большом.
— Можно поточнее?
— Роган, прекрати.
Он сделал глоток вина. Выражение его лица не изменилось, но изменились его глаза. В них отразилась настороженность.
— Шторм, — сказал он тихо.
Я притянула к себе магию и отпустила её, погружая в неё наш столик.
Мужчина подошёл. Он был около шести футов ростом, худощавый и бледный, с глазами цвета кофейной гущи. Темно-каштановые волосы обрамляли его лицо мягкими волнами, достаточно длинными, чтобы касаться шеи. Он брился утром, но к этому моменту щетина уже покрыла подбородок, но казалось, его это не волнует. У него было привлекательное, но не красивое лицо. В то время как черты Августина несли совершенную красоту, черты Рогана говорили о силе, Шторм излучал собранность. Он был человеком, который терпеливо придумывал и продумывал стратегию. Его глаза говорили, что он будет безжалостен в её реализации. У меня не было выбора, кроме как наблюдать за ним, и это была необходимость. Он вызывал какую-то инстинктивную тревогу глубоко в подсознании, которая кричала «Опасность» и мой инстинкт выживания заставлял меня следить за ним, чтобы увидеть, что он сделает дальше.
— Роган. Удивительно видеть тебя здесь. Что за милый сюрприз, — произнёс Шторм. В его голосе была лёгкая хрипота. Если бы волки могли принимать человеческую форму, то говорили бы именно так. Если подумать, он тоже напоминал волка. Терпеливого, злобного, умного волка.