— Шторм, — совершенно беззаботно отозвался Роган.
Шторм уселся на свободный стул. Я пила вино и перемещала свою магию по одной тонкой нити за раз, обвивая вокруг него.
— Я-то думал, ты превратился в затворника, — хмыкнул Шторм. — Искалеченный герой войны, далёкий от нас, простых смертных. И вдруг вот он ты, прилично одетый, уплетаешь стейк во «Фландерсе», а у твоей спутницы болтается на шее «Слеза Эгейского моря». Как же сильно я ошибался.
Слеза Эгейского моря?
— Предположения могут быть опасны, — заметил Роган.
— Именно. Человек часто считает, что он прав, пока внезапно не оказывается на неверной стороне истории. — Шторм улыбнулся. — Рад видеть, что ты в добром здравии и получаешь удовольствие от жизни, Роган. В конце концов, такова суть существования Превосходных. Комфорт. Богатство. Власть.
— Долг, — добавил Роган.
Шторм закатил глаза.
— Ты такой зануда. А что вы думаете об этом, мисс Бейлор?
— Все довольно неплохо. Моя отбивная просто отличная. Вино, кстати, тоже прекрасное.
Шторм обнажил зубы в хищной ухмылке.
— Ваша отбивная. Бесподобно. Вы само очарование.
— Спасибо. Вы когда-нибудь встречались с Винсентом Харкортом, мистер Шторм?
— Конечно.
Я затянула ниточки магии вокруг него потуже.
— Не случалось ли ему подводить вас своей сумасбродностью? К примеру, нарушить чётко структурированный план, просто не выполнив простой приказ?
Шторм рассмеялся хриплым волчьим смехом.
— Вы даже не сертифицированы как Превосходная, мисс Бейлор, а уже так хорошо ведёте игру. Не правда ли, Роган?
Роган не ответил. Он сделал ещё глоток вина.
— Человек вашего положения, мисс Бейлор, должен вести игру очень аккуратно, о чем вам и скажет Роган. В противном случае, мы рискуем потерять все. Людей, которые на нас работают. Людей, которых мы любим. Вы не успеете оглянуться, как окажетесь в тесном бункере, в то время как над вами будет реветь торнадо судьбы. Но иногда традиция проигрывать передаётся по наследству. Как поживает твой племянник, Роган?
Роган улыбнулся. Окно за нами треснуло с красивым музыкальным звоном.
Эта улыбка означала смерть. Я потянулась к нему и положила руку на его запястье.
— Пожалуйста, не надо.
— Ах. — Шторм снова улыбнулся. — Цивилизационное влияние женщин. Что бы мужчины без него делали?
Я повернулась к нему.
— Некоторые мужчины слишком твердолобы, чтобы понять, что когда они переходят границу, другие мужчины могут убить их без оглядки на последствия. Этим мужчинам не мешало бы помнить, что последствия будут им безразличны, потому что они будут мертвы.
Шторм взглянул на окно. Тонкие, как волос, трещины обрамляли необычайно острые куски стекла. Если окно разлетится, осколки порежут его на ленточки, особенно если их направит Превосходный телекинетик.
— Кажется, я у вас засиделся.
— Что ты, — возразил Роган. Останься. Давай ещё поболтаем. Наверстаем упущенное.
— Простите, но я должен идти. — Шторм встал. — Подумай о моих словах, Роган. Ещё не поздно перейти на правильную сторону.
Он зашагал прочь.
— Что на моей шее, Роган? — спросила я.
На его лице отразилась боль.
— Блестящий камушек.
Правда. Ладно. Я вытащила телефон и набрала «Слеза Эгейского моря» в окне поисковика.
«Слеза Эгейского моря — бриллиант весом 11.2 карата, оценённый как интенсивно-фантазийный зелено-голубой, был недавно обнаружен у побережья Аргоса на обломках древнего кораблекрушения. «Слеза Эгейского моря» — это третий из всех известных алмазов голубовато-зелёного оттенка, другие — «Океанский Рай» и «Океанская Мечта», что делает его одним из редчайших бриллиантов в мире. (Сине-зелёный цвет часто встречается у искусственно выращенных алмазов и достигается с помощью различных методов облучения; однако он чрезвычайно редок в природе — прим. пер.) Недавно «Слеза Эгейского моря» была продана частному коллекционеру за 16,8 миллиона долларов.»
Я чуть не поперхнулась.
— Хочешь дождаться десерта? — спросил он.
— Нет.
Словно по волшебству, рядом возникла наша официантка.
— Мы уходим, — сообщил ей Роган. — Запишите окно на мой счёт.
Мы вышли из «Фландрии» и сели в машину. Роган поехал по ночному городу.
— Почему? — спросила я, наконец.
— Потому что я люблю тебя.
— Шестнадцать миллионов долларов.
Он ничего не ответил.
За окном проносились огни Хьюстона.
— Я хотел показать тебе другую сторону жизни Превосходной. Её преимущества.
— Ты имел в виду преимущества вроде угрожавшего нам заносчивого мерзавца в костюме от Армани или какой-то случайной женщины, готовой повеситься тебе на шею? — Ой. Кажется, это было нечестно.
— Разница между ней и Гареном в практике. С опытом она станет получше.
— Гарен ко мне не подкатывал.
— Все впереди.
Я вздохнула.
— Я хотел, чтобы этот вечер был только для нас, — сказал Роган. — Никаких убийств и копоти. Только ты и я. Никаких дел Превосходных.
Но вместо этого вышел бесконечный парад, в конце которого объявился позлорадствовать Александр Шторм. И я это только подчеркнула. О, Коннор.
— Все может быть мирно, — продолжил Роган. — Сейчас мы воюем, но так будет не всегда.
Он повернул на нашу улицу.
— Высадишь меня у моего дома? — попросила я.
Он мягко остановился перед складом. Я потянулась к цепочке на шее.
— Нет, — произнёс он со сталью в голосе.
— Я не могу. Он слишком дорогой. Я…
— Я купил его для тебя, — отрезал он.
Если я заставлю его забрать кулон, он просто вышвырнет его из окна и уедет. Я видела это в его глазах.
— Ладно. Не жди меня. Я ненадолго.
Его лицо замкнулось.
Я вышла из машины и набрала код на двери склада.
Мама с бабулей Фридой всё ещё были на кухне, споря о чем-то вполголоса. Как только я вошла, все затихли.
Я сняла цепочку и положила бриллиант на стол.
— Ооо, блестяшка. — Бабуля Фрида принялась его разглядывать. — Что это?
— Это шестнадцать миллионов долларов.
Я опустилась на стул. Мама с бабушкой молча уставились на меня.
— Шестнадцать миллионов долларов? — К маме наконец-то вернулся дар речи.
— Это зелёно-голубой бриллиант. Таких в мире всего три. Я пыталась его вернуть, но Роган отказался его брать. Он просто побудет у нас какое-то время. Мы можем положить его в какое-нибудь безопасное место, чтобы я смогла вернуть его, когда Рогана попустит?
— Он сделал тебе предложение, а ты ему отказала? — потребовала бабуля Фрида.
— Не было никаких предложений, а это подарок на Рождество. Ужин прошёл замечательно. — Роган не виноват, что под конец его испортил Шторм.
Мама помассировала виски.
— Куда бы мы могли его положить? У нас нет сейфа.
— Я могу положить его в свободный оружейный ящик, и ты сможешь держать его в своей спальне, — предложила бабуля Фрида.
— Давай так и сделаем. И пожалуйста, не говори ничего девочкам. — Ещё не хватало, чтобы они нащёлкали своих селфи со «Слезой». Я встала и подошла к холодильнику. Так, что у нас тут — яйца, взбитые сливки, сливочное масло… У нас ещё где-то была шоколадная стружка.
— Что ты делаешь? — спросила мама.
— Шоколадный мусс.
— Сейчас? — удивилась бабуля.
— Да.
Полчаса спустя, когда бриллиант был в безопасности под моей кроватью, я взяла свою любимую пижамную футболку из свежевыстиранного белья, упаковала её, ноутбук и салфетки для снятия макияжа в тряпичную сумку, взяла противень с шестью чашками мусса и небольшой контейнер свежих взбитых сливок, и направилась к штаб-квартире Рогана.
Баг всё ещё сидел на своём рабочем месте. Его лицо просияло, когда он меня увидел.
— Привет!
— Привет. Есть новости?
— Больше никаких звонков. Все тихо. Что в противне?
— Шоколадный мусс.
— Зачем?
— Потому что его любит Роган. Доброй ночи.
— Доброй ночи.
Я преодолела ещё один лестничный пролёт и попробовала открыть дверь Рогана. Ручка под рукой повернулась. Я вошла. Он сидел за столом, лицо было освещено светом от монитора. На нем надеты спортивные штаны и белая футболка. Ноги босые. Это был Роган в спокойном состоянии — расслабленный, уставший и невероятно горячий.
Он обернулся и увидел меня. На его лице отразилось удивление. Он не думал, что я приду, решив, что я на него разозлилась. Глупый, глупый Роган.
Я прошла к небольшому холодильнику в углу, который, как я выяснила прошлой ночью, он использовал для напитков, и поместила туда противень. Он с трудом влезал, но я справилась. Я подошла к шкафу у правой стены, скинула туфли, стянула колготки, выбралась из платья и сняла бюстгальтер. Наконец-то. Не было ничего лучше, чем избавиться от бюстгальтера в конце дня. Я натянула пижамную футболку и подошла к раковине, чтобы смыть с лицо боевую раскраску. Это заняло некоторое время. Прохладный пол казался таким приятным для босых ног, после того как они были стиснуты этими ужасными туфлями в течение двух часов.
Наконец, со свежим лицом и вычищенными зубами, я взяла ноутбук и плюхнулась на кровать Рогана задом наперёд, ногами к изголовью. Я игнорировала свой почтовый ящик последние полторы недели. Там были вещи, которые не могли ждать, вроде счетов и квитанций на оплату.
С минуту спустя, Роган пересёк комнату, открыл холодильник и заглянул внутрь.
Тишина затянулась.
Я сосредоточилась на письмах. Обычно там было бы одно или два новых дела, учитывая, что я не проверяла их, по крайней мере, десять дней, но там ничего не было. Хьюстон ждал, пройдём ли мы испытания. Если мы провалимся, наше дело переживёт серьёзный удар, и я не уверена, что мы сможем оправиться. Дополнительное давление, словно мне и так его не хватало.
Письмо от Берна. «Утром я тебе кое-что покажу.» Что ж, в этом не было ничего загадочного.
Е-мейл от Риверы. Странно. «Добрый вечер, мисс Бейлор. Вы просили госпиталь дать вам знать, когда очнётся Эдвард Шервуд. Он очнулся. Сегодня вечером я сопровождал Ринду Шервуд в больницу, чтобы его проведать. У Дома Шервудов новый начальник охраны и Эдвард находится под круглосуточным наблюдением».