ия.
Глаза Эдварда потемнели. Пришло время нанести последний удар.
— После получения злополучного уха, Ринда спросила у Брайана, как он себя чувствует, и тот ответил, что мучается от боли. На вопрос, получил ли он медицинскую помощь, он ответил утвердительно. Мы связались со «Свитком» и попросили их провести ДНК-экспертизу отрезанного уха. Оно не принадлежит вашему брату.
Эдвард поднял глаза. Его лицо напряглось, на челюсти заиграли желваки. Он вперил глаза в потолок, словно собирался прожечь в нем дыру своим взглядом. Его руки сжались в кулаки, сминая простыни. Эдвард Шервуд был невероятно зол, и делал все возможное, чтобы сдержать свою ярость.
Я подождала.
Он разжал челюсть и из его рта донёсся низкий рык.
— Я прикончу его нахрен.
Бонсай заскрипел. Его ствол утолщился, ветви потянулись вверх, разрастаясь. В грунте зашуршали корни.
— Задушу его голыми руками.
На ветках образовались бутоны.
— Я всегда знал, что он трус. Но это… — Его затрясло от злости.
Керамический горшок треснул и лопнул, усеяв своими осколками мою одежду. Должно быть, позади меня шелохнулся Леон, потому что охранник поднял свой пистолет.
Азалия выпустила корни, оплетая ими стол как какой-то чудовищный осьминог. Она вчетверо увеличилась в размере, и теперь её ветви нависали над кроватью.
— Это переходит границы всего, что он когда-либо делал. Вот же мразь. Трусливая, тщедушная мразь.
Бутоны раскрылись. Россыпь цветов укрыла дерево нежной пеленой всех оттенков, от белого до насыщенного розового, настолько густой, что сквозь неё не было видно листьев. Комнату наполнил сладостный аромат.
Брайан закрыл глаза и сделал глубокий вдох.
Азалия зацвела ещё пуще прежнего, словно пытаясь его утешить.
— Уберите оружие, — буркнула я.
Начальник охраны медленно опустил свой пистолет.
— Он едва не убил собственных детей, чёртов мудак, — прорычал Эдвард. — Он почти убил свою жену. Он почти убил меня. Он разрушил будущее нашего Дома. Теперь, говоря о Шервудах, люди будут вспоминать убийства, предательства и заговоры.
Его глаза распахнулись.
— Четырнадцать лет. Четырнадцать лет я удерживал «Биокор» на плаву. Я вытянул его с грани банкротства, после того, как наш престарелый маразматик-отец свёл его на нет. Я удерживал компанию на плаву, когда исследования Брайана застопорились, потому что ему требовалось время для себя, ведь он был так перегружен работой и так страдал от давления извне. Мелкий засранец, что он вообще знает о давлении? Мы все оберегали его от трудностей с самого младенчества. Я сдерживал кредиторов. Я заключал сделки. Я пожертвовал собственным будущим ради благополучия Дома. Оливия была лишь незначительно с нами связана, но удар по бизнесу оказался катастрофическим. Предательство Оливии нас ранило, но со временем, я смог бы вытянуть нас обратно. Теперь же все кончено. Этот ублюдок — глава нашего Дома. О его причастности станет известно. Ринда уже изгой в социуме, а с мужем и матерью, замешанными в этом дерьме, никто больше не поверит в её невиновность. Невозможно избавиться от такого позорного пятна на репутации. Это поставит крест на будущем его детей. Ему наконец-то удалось нас убить. С нами покончено.
Я не знала, что на это сказать. Это были десятилетия затаённых обид, наконец-то выплеснувшихся на поверхность.
В комнате стало тихо, как в могиле.
— Колин, — сказал Эдвард.
— Да, сэр? — отозвался начальник охраны.
— Сообщи моей матери, что в свете последних событий, я беру руководство Домом на себя. Вернее то, что от него осталось. Поясни ей, что её драгоценный мальчик вырыл нам всем могилу. А ещё посоветуй ей приготовиться к объявлению «Биокора» банкротом.
— Да, сэр.
Начальник охраны вышел в коридор.
Эдвард посмотрел на меня.
— Мне нужно знать, зачем, — потребовала я. — Мог ли он пойти на это ради денег?
Эдвард покачал головой.
— Ринда достаточно состоятельна. Прошлым вечером она предложила финансово помочь компании. Она считает, что все происходящее сейчас случилось по её вине.
— Вы с этим согласны?
— Нет.
Правда.
— Помимо этого, я постарался, чтобы наше личное состояние было прикрыто хотя бы частично. Если… когда «Биокор» пойдёт ко дну, у Брайана по-прежнему будет достаточно средств, чтобы жить в комфорте. Не экстравагантно, но комфортно.
— Возможно ли, что он пошёл на это чтобы удержать Биокор на плаву?
Эдвард рассмеялся.
— Полагаю, это «нет».
— Нет.
У Брайана было негусто с амбициями. Это оставляло только один возможный мотив.
— Ваш брат когда-нибудь признавался, что разочарован своим браком?
Эдвард вздохнул.
— Года полтора назад он пришёл ко мне и сказал, что хочет развестись с Риндой. Брайан заявил, что у него дефективные дети.
Да ладно.
— Что вы ему ответили?
— Я сказал ему, что сделаю вид, будто никогда этого не слышал. Затем я пояснил ему, что Джессика и Кайл — это его дети, и как отец, он должен любить их безоговорочно. Он должен защищать их и заботиться о них. Что их нельзя выбросить или обменять на новую модель, как прошлогоднюю машину. Что если он не может ими гордиться, поскольку у них нет магического таланта, на который он рассчитывал, он все равно не может снять с себя ответственность. Также я напомнил ему, каким «сокровищем» был наш отец, и как было бы трагично, если бы Брайан превратился в нашего старика.
— Что он ответил?
— Он спросил у меня, что бы произошло, если бы он все равно это сделал. Брайан заявил, что брак сводит его с ума. — В голосе Эдварда зазвучало отвращение. — Я напомнил ему, что у Оливии Чарльз могущественные друзья, и воздействие на «Биокор» и его социальное положение было бы удручающим. Ещё я добавил, что если я ещё раз услышу от него подобную глупость, то уйду в отставку и переложу управление компанией на него, чтобы он сам со всем разбирался. Последнее сработало.
— Социальное положение настолько для него важно?
— Да. Наши родители постарались, чтобы у нас были чётко распределённые роли. Он — выдающийся исследователь, а я его старший брат, обречённый быть его нянькой. Ему не нравится, когда люди говорят о нем в ином русле, не касающемся его роли. Он терпел Джессику, потому что она, как и её мать, по всей вероятности, Превосходный эмпат. Но Кайл шёл вразрез со взглядами Брайана на самого себя. Брайан был одарённым Превосходным гербомагом, а значит, его сын тоже должен быть одарённым Превосходным гербомагом.
Если мы с Роганом когда-нибудь поженимся, и наши дети не будут Превосходными, станет ли он винить в этом меня? Моё сердце сжалось от боли.
— Мой брат не дурак. Он прекрасно знает, что его положение главы Дома позволяет ему вольготно плыть по жизни. Все двери открыты. Метрдотель всегда находит его резервацию, а если её не было, столик все равно находится чудесным образом. Люди относятся к нему с уважением. Все считаются с его чувствами. Ему не приходится иметь дела с инвесторами и кредиторами. Ему не нужно принимать болезненные решения об увольнении людей. Все свои проблемы он перепоручает мне и своей жене. Кайл был угрозой этому. Что случится, когда Брайан уйдёт на пенсию? Кто возьмёт бразды правления? Есть ли у «Биокора» будущее? Это ставило под вопрос саму суть того, кем был Брайан. Нет ничего хуже неудачного вектора. Его клеймо словно яд, пятнающий весь Дом.
Я уже слышала этот термин раньше. Неудачный вектор означал человека, чьи предки обладали сильной магией, но сам он не мог передать эту особенность своим детям, поэтому семейная магия ослабевала с каждым поколением.
— Вы считаете Брайана неудачным вектором?
— Мне это без разницы, — фыркнул Эдвард. — Но я так не думаю. Я думаю, Кайл раскроется сам по себе. А если нет, то он все равно светлый ребёнок. Любой, кто поговорит с ним дольше минуты, это увидит. Моей матери никогда не было дела до детей, но Оливия это увидела. Она его обожала. Все его рисунки она оправила в рамки.
— Спасибо большое, что уделили мне время.
Он посмотрел на меня загнанным взглядом.
— Вы говорили Ринде?
— Ещё нет.
— Это может её сломить. Я должен быть рядом.
— Я постараюсь, чтобы в этот момент вы были рядом, но не могу ничего обещать. Я не знаю, что может произойти.
Я вышла из комнаты. Леон вышел следом за мной.
Мне хотелось принять душ, чтобы смыть с себя весь этот стресс.
— Он влюблен в Ринду, — сказал Леон. — Он весь светится, когда говорит о ней.
— Да.
— Почему он не женился на ней? Почему она вышла замуж за Брайана?
— Вероятно, потому Брайан был главой их Дома, а Оливия Чарльз не рассматривала Эдварда как достойную кандидатуру. Она была очень гордой.
Мы вошли в лифт в конце коридора.
— Если мы станем Домом, ты станешь главой Дома Бейлор.
— Да.
Та ещё радость.
— Мы будем серьёзным Домом, — продолжил он. — Ты Превосходная, Каталина Превосходная, Арабелла, вероятно, тоже. Берн может быть Значительным. У нас четыре высокоуровневых мага.
— Угу. — Очевидно, что он об этом думал.
— Ты выйдешь замуж за Чокнутого Рогана? — спросил он. — Вы оба будете главами Домов.
Хм.
— Он у меня не спрашивал.
Я вышла через двери на улицу и заморгала от яркого солнца.
— Тогда, наверное, тебе стоит спросить у него, — посоветовал Леон.
Если бы все было так легко. Мы направились к моей машине. Парковка наполовину пустовала. Я припарковалась в стороне, поскольку все места перед входом и отделением неотложной помощи были заняты.
— Ты просто хочешь породниться с Чокнутым Роганом.
— Нет, — возразил он, его тёмные глаза посерьёзнели. — Я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Прошу прощения? — Я остановилась.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — повторил он. — Роган делает тебя счастливой.
— Мы с Роганом можем быть несовместимы.
Леон выглядел так, будто только что укусил лимон.
— Типа…в сексе?
— Дети, Леон. Он телекинетик, а я правдоискатель. Наши дети могут не быть Превосходными. Ты видел, как к этому отнёсся Брайан.