Тьма разорвалась. Я снова очутилась в комнате, с сияющим узором передо мной. Я нарисовала его мелом на полу — круг из завитков с девятью точками, в которых они превращались в спирали. Над ним вспыхнуло призрачное сияние — эхо настоящего заклятия Виктории.
Кто-то ахнул.
Верхний слой разрушился, перетекая во второй, как песок или вода, выливающийся из отверстия в дне вазы. Его сила текла в треугольники, сминая их, питая и растягивая в острые, как бритва, лезвия.
Второй слой обрушился на третий. Кинжалы пробили его и столкнулись с мягкими завитками моего круга. Их острия коснулись девяти точек, в которых линии переплетались вместе. Они вспыхнули серебристым, выпуская силу. Серебряное сияние перекинулось на голубое, поглощая его. Линии стали толще, пропуская магию. Созданные мной спирали разрослись, подпитанные обрушившимся заклятием, вытягиваясь все выше и выше, разворачиваясь по мере роста в прекрасные и пылающие изгибы. В разуме Винсента расцвела эфирная гвоздика, её девять нежных лепестков мерцали магией.
Долгое мгновение она светилась, а затем исчезла: магия заклятия себя исчерпала.
Тишину прорезал зловещий звук, и до меня дошло, что это был смех бабушки Виктории.
Я развернулась. Шаффер был на ногах. Его руки тряслись. Он вытаращился на меня, развернулся и убежал.
Роган мне улыбнулся. На лице мамы сияла гордость, на лице бабули Фриды отразился шок, у Каталины — уважение. Леон выглядел слегка испуганным, тогда как Берн сделал вид, что ничего не случилось. Ринда сидела неподвижно.
Я повернулась обратно к Винсенту. Он сглотнул.
Моя магия выстрелила и сжала его в своих тисках. Мой голос опустился до нечеловеческого регистра, наполненного силой.
— Где Брайан Шервуд?
Глава 13
Я заморгала. Потолок выглядел знакомо. Я лежала в штаб-квартире Рогана, на одном из диванов на втором этаже. Комнату окутывал мрак, в окнах темнела ночь. Меня укрывало тёплое одеяло. Кто-то снял с меня обувь, и я поджала пальцы на ногах. Ммм, комфортно.
Допрос прошёл, как и ожидалось. Винсент ответил на все мои вопросы. Александру Шторму принадлежало ранчо за пределами Хьюстона, где, собственно, и отсиживался Брайан Шервуд. Они связались с ним, намереваясь предложить финансовую помощь его компании в обмен на файлы Оливии. Когда выяснилось, что он понятия не имел, где эти файлы спрятаны, они заключили сделку. Брайан добровольно согласился стать их «жертвой», но вместо денег, он хотел смерти своей жены. До того, как связаться с Брайаном, Шторм с Винсентом обдумывали похищение Кайла или Джессики, но Шторм опасался, что Ринда сорвётся, да и похищение ребёнка несло в себе больший риск. Брайан же оказался идеально подходящим для этой цели. Он знал Ринду, знал, на какие места давить, и был уверен, что угроза его жизни сможет вытрясти из неё файлы Оливии.
Ринда должна была умереть во время передачи выкупа. Если бы этого не произошло, Брайан хотел подстроить дорожную аварию со смертельным исходом. По словам Винсента, Брайану было все равно, были бы с ней в машине дети или нет. По-видимому, он просто сказал: «Как будет удобнее».
Винсент не знал, что было в документах Оливии, он только слышал, как Шторм упоминал, что они «чрезвычайной важности». Винсент находился под впечатлением, что если файлы обнаружат, все они «пойдут ко дну». Они должны были вернуть файлы и ради этого были готовы на все. Всеми этапами их плана руководил Шторм, кроме нападения на дом Ринды, где Винсент решил проявить инициативу.
Они следили за Эдвардом Шервудом, и как только он объявил себя главой Дома, Шторм понял, что мы в курсе участия Брайана во всем этом безобразии. Им понадобились новые заложники. Не было никакого предателя. Они наблюдали за нашими учебными эвакуациями через какое-то высокотехнологичное оборудование, с помощью которого и узнали, где будут дети. Существа Винсента два дня рыли туннель, чтобы их схватить.
Ринда выслушала все это, вежливо извинилась и ушла.
Вытащив из Винсента все, что он знал, я его отпустила. Он сполз на пол, свернулся калачиком и расплакался. Мне не было его жаль. Усталость взяла надо мной верх, и я вспомнила, что хотела кофе. Я вышла из комнаты, поднялась по лестнице, а затем все померкло.
Теперь я оказалась на диване.
Из кухонного уголка доносились голоса.
— … и теперь у меня никого нет, — сказала Ринда. — Я совершенно одна. Ты знаешь, какого это?
— Да, — ответил Роган.
Мне следовало бы сесть, но вместо этого я повернулась на бок. Они стояли у кухонного острова, освещённого мягким сиянием кухонной лампы. Перед Роганом стояла чашка кофе. Он выглядел слегка уставшим и немного грубым: дракон в своём спящем режиме. Мне нравилось, когда он так выглядел.
Ринда стояла рядом, почти соприкасаясь с ним своим изящным телом. Я ощутила укол ревности прямо в сердце. Как и всегда. Они хорошо смотрелись вместе.
— Я не знаю, как мы будем выживать, — сказала она тихо.
— Ты всегда была более стойкой, чем считала твоя мать. Ринда, ты справишься. Я тебе помогу. Я никуда не денусь.
— Спасибо. Спасибо, что спас моего сына. Спасибо тебе за все.
Она подошла ближе, обвила руками его шею, прильнула к нему и поцеловала в губы.
Это зашло слишком далеко. Отчасти мне было безумно жаль видеть её отчаяние, но в то же время хотелось подбежать и врезать ей по лицу.
Роган не шелохнулся. Он не обнял её. Не оттолкнул в сторону. Он просто стоял.
Она уронила руки и шагнула назад.
— Это было ошибкой, — произнесла она надломившимся голосом.
— Да, — кивнул он.
— Почему, Коннор?
Было абсурдно ненавидеть женщину просто за то, что она обратилась к Рогану по имени.
Она изучала его лицо взглядом.
— Мы знаем друг друга. У нас есть прошлое. Есть общие интересы. Одинаковое происхождение, одни друзья детства. Я привлекательная. Не нужно будет приспосабливаться.
Ну, спасибо, Ринда.
— Я была бы хорошей женой.
— Я люблю другую.
— Но почему, Роган? Что в ней такого? Это из-за того, что она такая же жестокая, как ты?
— Я спал, — сказал он. — А она меня разбудила.
— Я не понимаю.
— Ничего страшного. Тебе это и не нужно. Я позабочусь о тебе и твоих детях. Но мы с тобой никогда не будем вместе. Мы были бы несчастны.
Она отвернулась от него и облокотилась обеими руками на кухонный остров, словно опасаясь, что может упасть.
— Ты прав, — произнесла она. — Ты подобен дикому огню, Коннор. Ты будешь неистовствовать и жечь меня, пока не останется ничего, кроме пепла.
Он ничего не сказал.
— Сейчас я чувствую себя такой убогой, — сказала она. — Не надо меня жалеть. Не думаю, что смогу с этим справиться.
— Я не жалею. Проверь сама.
Она покачала головой.
— Мне всегда хотелось, что бы кто-то меня любил.
— Кое-кто тебя любит. Тихо и отчаянно. Ты просто этого не замечала.
Она посмотрела на него.
— Не понимаю.
— Пора перестать прятаться, — сказал Роган. — Ты Превосходная. Оливия мертва. Никто тебя не осуждает. Используй свой дар.
Она подняла подбородок.
— Пожалуй, я так и сделаю.
Какое-то время они молчали.
— Ты собираешься на ней жениться?
— Я собираюсь сделать ей предложение.
— Когда?
— Как только она подтвердит создание Дома.
— Она знает?
— Нет.
— А если она скажет «нет»?
Его голос был выверено легкомысленным.
— Ну нет, так нет.
— Это на тебя не похоже. Ты идёшь к тому, что хочешь напролом, сметая препятствия и людей со своего пути.
— Это не совсем так. Иногда я уклоняюсь.
— Ты знаешь, что я имею в виду. — Она откинулась назад. — Ты сказал ей?
— Нет.
— Почему нет?
— Потому что на испытаниях её спросят о союзах и связях с действующими Домами.
— Ты не хочешь, чтобы она оказалась в твоей тени.
Он кивнул.
— Это очень благородно, но у неё должно быть время, чтобы просмотреть контракт. Она неопытна, и как только объявит о Доме, её засыплют предложениями. Нелегко перед таким устоять.
— Не будет никакого контракта.
Ринда нахмурилась.
— Ты собираешь вступить в этот брак без брачного договора?
— Да.
— Ты из ума выжил? Ты знаешь её меньше трёх месяцев.
— Четырёх.
— Ты стоишь больше миллиарда долларов. Это состояние твоей семьи. Что, если она разведётся с тобой через месяц? Ты отдашь ей половину своих денег?
Он не ответил.
— Ты проводил проверку генетической совместимости?
Тишина.
— Коннор, это безумие. Ты ведёшь себя, как обычный человек. Но это не так. Ты должен защищать интересы своего Дома.
— Ты следовала всем правилам и поступала, как положено. И чем это все для тебя обернулось?
Она отпрянула.
— Это удар ниже пояса.
— Она либо будет со мной, либо не будет, Ринда. Я не собираюсь её принуждать. Я не стану загонять её под ярмо контракта, который навредит ей, если она попытается меня бросить. Мне все равно, будут ли наши дети идеальны в соответствии с генным раскладом. Вот и все.
Я ощутила легчайший шёпот магии от Ринды.
— О, Коннор, — вздохнула она. — Надеюсь, ты прав. Надеюсь, она не причинит тебе боль, как и ты ей.
Она протянула руку, нежно коснувшись его щеки, и ушла.
Какое-то время он постоял у острова, допивая уже остывший кофе. Затем сполоснул кружку, поставил её на тумбу, подошёл и присел возле меня.
— Привет.
— Привет.
— Ты проснулась.
— Я тебе когда-нибудь говорила, что у тебя поразительная наблюдательность?
Он улыбнулся.
— Нет.
— Значит, скажу это сейчас. Тебе следовало бы стать детективом.
— Как много ты услышала?
— Все, что нужно.
Он кивнул с непроницаемым лицом.
— Что есть, то есть. Все карты на столе.
— Не совсем. — Я села.
— О?
— Меня не спрашивал настоящий Роган.
Он нахмурился.
— Я хочу, чтобы меня спросил дракон.
— Будь осторожна, — предупредил он.