— Кира. — Досай подступил ближе, собираясь остановить бессмысленные попытки.
— Пожалуйста. — Найдя маленький флакончик в углу серединной полки, девушка швырнула его под ноги, молясь, чтобы в этот раз сработало.
— Кира, посмотри на меня. — Мужчина мягко опустил руку на предплечье человечки. Но та отпрянула. И в следующую секунду кулаки гневно заколотили грудь мужчины.
— Ты! Ты обещал! — прокричала Кира. Спазм сковал связки, кашель начал разрывать горло. Но не больнее, чем то, что происходило с ее сердцем. — Ты… ты говорил…
— Тш-ш-ш. — Досай попробовал притянуть девушку к себе, чтобы обнять. Но она все равно продолжала отбиваться, тратя все силы на сопротивление.
— Ненавижу! — кричать становилось все труднее, Кира перешла на сиплое шипение. — Ненавижу! Вы все…
— Остановись. — Зная, что слова бесполезны, Досай все равно продолжал говорить. — Кира — не одна, кто страдал в эти минуты.
Боль самки, ее гневные проклятья резали по живому. Заставляли прочувствовать то, о существовании чего мужчина и не догадывался.
«Ненавижу». — Ненависть выжигала на сердце клеймо, заставляя ощущать на нёбе привкус перегоревшего мяса.
И приходилось ждать и терпеть, понимая, что Кире все равно хуже. Она билась в его объятиях, оставляла на коже мужчины мокрые соленые дорожки от своих слез, оглушала своим отчаянным плачем, полным безысходности. Пока не застыла в руках Досая, больше не в состоянии пошевелиться. Даже на то, чтобы и дальше кричать, сил не осталось. Кира сникла, слезы стекали по ее чуть опухшему лицу. А слов не осталось.
— Прости. — Досай крепче прижал к себе девушку, желая укрыть ее в своих объятиях от всего мира и того зла, что ее коснулось. — Я… Я не мог ничего сделать…
Кира не ответила.
— И не знал, как сказать тебе. И мне жаль, что ты узнала все… подобным образом.
Девушка вновь закопошилась, постаравшись отстраниться, но Досай не позволил. Когда остаешься один во всех мирах, ощутить близость родной души необходимо. Во всяком случае, василиск надеялся на это. И, если Кира в его руках лечила те раны на сердце, что только что оставила, Досай хотел верить, что и он помогает девушке.
Василиск не знал, сколько они так простояли. Он лишь начал слегка покачиваться, чтобы укачать обессилевшую человечку. Время и сон порой лучшие лекарства.
— Прости, — еще раз прошептал Досай, осторожно пригладив волосы девушки.
То ли она действительно заснула, то ли смиренно приняла его заботу — василиск не знал. Но Киру удалось аккуратно поднять на руки, чтобы отнести в кровать.
Покои хранителя не подходили, так что Досаю пришлось отнести свою человечку в ближайшую свободную комнату. Там мужчина медленно уложил Киру на матрас, укрыл одеялами, помня, какая девушка мерзлячка. Распахнул окно, впуская холодный ночной воздух. И устроился рядом со своей самкой, молясь богам, чтобы и к нему пришел спасительный сон, который заберет кошмары последних дней.
Тень стояла и наблюдала за спящей парой, склонив голову набок. Эмоции василиска и человеческой девчонки пропитали комнату и вызывали легкое недоумение.
«Как они могут так жить? И почему я не могу?»
Тень не шевелилась, не желая выдавать своего присутствия. В последнее время сидеть в поместье надоело. Еда, реки фруктового вина, женщины… Приелось всё. Глоток свежего воздуха — выбраться в змеиное гнездо и наблюдать.
Человечка оказалась забавной. За ней интересно следить. Единственное живое создание, которое до сих пор дышит после встречи с Тенью.
«Мой маленький эксперимент».
Она живет. Ее сердце бьется. Она смеется, несмотря ни на что. И даже в своем горе находит силы на борьбу.
«Не надо было убивать родителей».
Неприятное чувство вины кольнуло сердце. Опять же — впервые. У девочки есть змей, который вцепился в нее, словно больше ничего в этом мире не существует. Будто остальное и неважно вовсе.
Тень дрогнула.
Действие дурмана, который почти всегда подмешивали в вино, отступало, в голове появлялся навязчивый шум мыслей. Быстрая ухмылка.
«Они думают, я не знаю».
Злость одолевала. А вместе с ней огонь вырывался из-под контроля.
«Они живут. Я — нет».
Эти двое не глушат весь окружающий мир дурманом. Им не приходится скрываться в проклятом подвале, лишь бы сохранить собственную жизнь.
«Надоело…»
Подойдя к стене, Тень приложила ладонь к стене. Языки черного пламени заскользили по камню, выжигая на камне рисунок. После этого Тень исчезла.
— Вы… Вы снова выходили? — Маленькая темноволосая служанка взвизгнула от испуга, когда в проходе возникла Тень.
— Иди в Бездну…
— Но… вам нельзя! Мне придется доложить… — залепетала прислуга.
— Иди в Бездну! — Крик эхом разнесся по коридорам, а сорвавшееся с рук пламя опалило длинную юбку.
Девушка отшатнулась и вжалась в стену. Дверь в покои, которые все чаще напоминали тесную темницу, захлопнулась. Под весом тела матрас скрипнул. Зашуршали одеяла.
«Идите все в Бездну». — Желая избавить разум от мыслей, пришлось вновь тянуться к кубку с дурманом.
«Если эти олухи не начнут давать мне его больше, я свихнусь…»
Глава 15
Кира заворочалась в кровати, ощущая, насколько затекла левая половина тела. Открывать глаза не хотелось, да и веки разлепить оказалось не так просто, но пришлось.
Все мышцы ломило, складывалось впечатление, что за всю ночь тело ни разу не меняло позу. Но оно и неудивительно, сил ни на что не осталось. Хотелось и дальше лежать, тем более что Кира чувствовала уют и тепло.
Крепкие объятия мужчины приковывали к горячей груди, и это вселяло призрачную надежду, что все еще не так плохо.
— Как ты себя чувствуешь? — Тихий голос Досая отозвался раздражающей болью в висках.
— Оставь старуха, я в печали, — промямлила Кира, возвращаясь на левый бок.
Видеть змея она не желала. Конечно, вряд ли его можно винить в случившемся с ее родителями. И все-таки он знал и ничего не сказал Кире.
— Не уверен, что правильно понял. — Досай нахмурился и положил ладонь на лоб девушки, проверяя, не одолел ли ее жар. — Ты бредишь?
— Я цитирую. — Кира натянула на себя одеяло, чтобы спрятаться от василиска.
В другом состоянии, в другом настроении она бы шуточно пригрозила мужчине жестокой расправой за распускание рук и нелепое предположение, что девушка собирается впасть в горячку от расстроенных чувств.
Потом направила заботливого стражника в долгое пешее путешествие за завтраком. Но сейчас хотелось просто накрыться с головой и не высовывать носа в этот огромный чужой мир.
Прошло несколько минут, Досай вообще не шевелился. И это нервировало. Не пугало — Кира была почти уверена, что бояться хотя бы на время она разучилась. А вот представлять, что тот, кто искренне верит в любовь с первого взгляда, лежит рядом и разглядывает, надеясь на бесед — странно.
«Жуть». — Кира смахнула с себя одеяло.
Так и есть — сидит, смотрит.
— Уйди. — Насупившись, девушка постаралась вложить в голос побольше стали.
«В конце концов, вчера вокруг меня стелился… Надо пользоваться?»
— Смени тон, будь добра. — Мужчина осадил нахалку, прекрасно понимая: растерянная и сбитая с жизненного пути Кира лишь нащупывает границы дозволенного. А то, что василиски заботятся о своих женщинах, совершенно не означает, что самцами можно помыкать.
— Прости. — Девушка моментально стушевалась. — Просто уйди. — Зрительный контакт Кира поспешила разорвать, отворачиваясь в сторону. — Не смею задерживать. Некса уже заждалась…
«А я себе целую ночь опять забрала». — Девушка фыркнула.
Вспоминать о том, как Досай бросил ее на вечере ради своей агрессивной пассии, не хотелось. Кире хватало своей боли, чтобы добавлять еще и странные переживания за времяпрепровождение змея в его гадюшнике.
— Кира, посмотри на меня.
Девушка закатила глаза, но все-таки выполнила строгую просьбу. Или очень мягкий приказ.
— Я с тобой, — пообещал Досай. — Перестань придумывать…
Кира густо покраснела. Уют, который она ощущала, находясь рядом с мужчиной, стремительно пропадал, уступая место дискомфорту. Захотелось отодвинуться, отгородиться.
«Пока не больно». — Страх кусался. Сильнее, чем хотелось бы.
— Дос… — попробовала девушка короткое обращение. — Не надо. Мне и так все понятно. Успокаивать не надо, не маленькая — разберусь…
С этими словами, Кира перебралась на другую сторону кровати и опустила ноги на прохладный пол. Холод лизнул ступни, отчего уверенность сбежать пропала.
«А было бы хорошо. — Завернувшись в одеяло сильнее, девушка стиснула зубы. — Прочь отсюда».
Неразумно, но оставаться?
«Смысл?»
— Ты не поняла меня. — Досай поднялся, обошел кровать и сел рядом с Кирой.
«Сделать предложение так, чтобы она не смогла отказаться?» — Мужчина дернул головой, не представляя, как справиться с поставленной целью.
— Все я прекрасно поняла. — Кира гордо вскинула подбородок. — Ты пообещал помочь, у тебя не слишком получилось. Поверь… Находиться рядом, потому что испытываешь чувство вины, не стоит.
— Не в этом дело…
— Только не надо опять про пару. — Девушка подняла руку, останавливая василиска. Это было не так легко сделать, учитывая, насколько плотно Кира завернулась в одеяло. — Ты вчера уже напроверялся, результат отрицательный. Поэтому — баста. Расходимся, котик.
«Покусать. Выпороть. Подмять под себя. Сыграть змеиную свадьбу. И навсегда запечатать рот, чтобы молчала». — Досай силился осознать, в какой момент он успел эволюционировать из «зайчика» в «котика» и как к этому относиться — как к повышению или разжалованию?
«Как же унизительно». — Василиск закатил глаза к потолку.
А всё человеческая культура виновата — змеи не в почете. Из мудрых и рассудительных созданий-защитников слабые людишки с непомерными комплексами превратили змей в «гадов». И в символ всего гнусного и хитрого, что есть в том странном мире.