Никто не ответил. Вниз нельзя, там эти скользкие твари. Залезть еще выше? Какой смысл? Люди — они, конечно, как птицы. Только не летают. Или…
Крис тихонько шлепнул в ладоши. Сказал как учитель физкультуры. Или гипнотизер со сцены:
— Все смотрим на меня. Внимательно.
Выпрямился, руки расставил, быстро перебирая ногами, пробежал по длинной, толстой ветке. Не качнувшись даже, замер там, где ветка раздваивалась и истончалась. Ухватился за толстый, гибкий, узловатый ствол лианы, дернул, проверяя, оборвал какие-то листья и веточки, подтянулся, испытывая на прочность, вернулся поближе к стволу, не выпуская плющ из рук. Застыл, пружиня на ветке, примериваясь.
Метрах в десяти от них, выставив ветки во все стороны, стояло точно такое же разлапистое, кряжистое дерево. Крис задумал перескочить на него с помощью плюща. Почему бы и нет? Маугли, например, и Тарзан только так и передвигались по джунглям.
Крис еще немного отступил, натягивая импровизированный канат. Примерился. Побежал, отталкиваясь от ветки, вдруг оторвался и, согнув ноги в коленях, полетел навстречу узловатым веткам дерева-соседа, готовясь отпустить канат, пролететь еще метра три и, ухватившись за ближайшую ветку, взобраться на нее.
Все получилось не как было задумано. На середине полета лиана вдруг дернулась, точно кто-то ее рванул назад, и вернулась. Крис боком ударился о ту самую ветку, по которой только что прыгал.
Больно ударился, вскрикнул придушенно, но от своего не отказался. Сжав зубы, снова побежал, толкнулся изо всех сил, пролетел как раз до того места, где дернуло лиану назад, выпустил ее из рук, понесся вперед, теряя высоту, промахиваясь мимо веток, в самый последний момент ухватился за лиану, свисающую с соседнего дерева. Она натянулась, задрожала как струна. Крис повис на ней. Струна лопнула. Крис полетел вниз, в скользкую змеиную возню. В последний момент уцепился, ударился боком, скривился от боли, подтянулся, сел на ветке, зажав ее между ног. Проверил, целы ли ребра. Поднял глаза на смотревших на него сквозь листья. Крикнул:
— Кто следующий?
— Нет уж, знаешь… — нехотя начал Тартарен.
— Боишься, что ли?
— Больно ударился? — посочувствовала Катя.
— Ерунда, — машинально ответил Крис. — Вы чего, прыгать не будете?
— А как ты себе это представляешь? — поинтересовался Тартарен, для наглядности дернув самый толстый «канат».
Канат тут же оборвался.
— Трусы, — презрительно сморщив губы, бросила Светка.
Выбрала плющ подлиннее и потолще, разбежалась, полетела, отпустила, оказалась на соседнем дереве повыше Криса.
— Вот, — сказал Крис.
«Что вот-то? — подумал раздраженно Тартарен. — А Катю как мы будем переправлять?»
Подумал, но не сказал.
Потому что Юнг крикнул снизу:
— Эй! Посмотрите-ка.
Катя вниз посмотрела, рот широко открыла, но звука не издала.
— Эй-эй… Ты чего это? — осторожно, как самоубийцу, вылезшего на карниз на высоте десятого этажа, спросил Тартарен.
Дима, свесив ноги, явно собирался спрыгнуть вниз.
— Юнг, кончай, — строго прикрикнул на Диму Крис с соседнего дерева.
Но Дима уже оторвался от ветки и летел вниз.
Послышался всплеск, полетели в стороны фонтанчики грязи. Димка стоял в этой жиже по колено. Согнувшись, нацелился на что-то. Бросил руки вниз, выхватил двух скользких, длинных, извивающихся змей, которые забились у него в руках, обрызгав лицо, испачкав локти. Он поднял руки, помахал змеями в воздухе. Катю вырвало.
— Что это? — спросил Тёма.
— Миноги! — крикнул Юнг. — Это миноги. Или… — задумался, припоминая, — мексины.
— Да? Кто они такие?
— Рыбы. Ну не совсем… В общем, что-то вроде угрей.
— Ну-ка, ну-ка, — интересуясь, но пока не спрыгивая, оживился Тартарен. — Угри. Это ж деликатес!
— Откуда в этой грязи миноги? — подал голос со своего дерева Крис. — Миноги живут исключительно в чистой воде.
Получалось, что Крис зря прыгал с дерева на дерево. Только бок отшиб.
— Ну я не знаю, — пожал плечами Дима. — Скорее всего, из речки вынесло разливом. Органы зрения у них отсутствуют. Вот они и тычутся во все стороны. А вообще, — оглянулся он на островную речку, в которой водятся такие странные рыбы, — давайте-ка выбираться отсюда поскорее.
— Да? — спросила Катя. — Но как? Мы же испачкаемся!
— Могу предложить помощь, — спрыгнув в ил с громким плюхом, подставил плечи и похлопал себя по шее Тартарен.
Катя, болтая ногами, долго примеривалась, пока Тартарен не подхватил ее снизу, не поднял и не понес. Катя хлопнула его ладошкой по затылку и тут же погрузилась по колено в кипящую от миног грязь. Взвизгнула и сама заскочила на руки к Тартарену.
— А куда идти-то? — спросил, покачивая на руках Катю, Тартарен.
— Надо найти место повыше, — подумав, предложил Тёма. — Чтоб было где обсушиться и приготовить еду.
— Ты это серьезно? Насчет еды?
— Вполне, — ответил Тёма, внимательно разглядывая скользкие тела под ногами.
— Так давайте скорее выбираться! — заорал Тартарен. — В какой стороне это «посуше»?
Прошли двести метров, триста. Илистая грязь все не кончалась. Иногда в нее проваливались чуть не по пояс. Иногда только по щиколотку. Юнг нарезал из веток длинных тонких жердей и раздал всем, чтобы щупать дно и не слишком проваливаться.
Тартарен нес Катю на руках довольно долго и прижимал к себе все нежнее, пока она, убедившись, что никаких змей-миног там уже нет, не соскользнула, поморщившись, в грязь и теперь брела за Тартареном, брезгливо выдергивая и высоко поднимая длинные свои ноги, все в иле, как в пепельных колготках до самого края коротенькой кожаной юбочки.
Идти было тяжело. Нащупаешь жердью дно, ногу поставишь, ее тут же илом затягивает, и выдергивается она с трудом и противным чавканьем.
Темно, сыро. Кругом свисают древесные лианы. Все это переплетается в сети, и ты в них путаешься, прорываешься сквозь них. И запах какой-то гнилой. Какая-то мелкая дрянь летает и кусается. Рухнувшие стволы выглядывают из мелкой водички как морды крокодилов.
Солнце наверху, в листьях, плотно собравшихся в зеленоватую купольную крышу, и там, на чердаке джунглей, птицы надрываются. А они внизу бредут как в городском подвале, где трубу канализационную прорвало, — тепло, вонюче, мерзко.
Катя не выдержала первой.
— А куда мы идем? — спросила она.
— Мы в пойме реки… — начал Дима.
— В чем, в чем?
— В помойке у реки, — сострила Светка.
— Дай ему сказать, — вступилась Катя.
— Это, — ткнул жердью в ил Дима, — пойма реки. Из-за тропических ливней река разливается. Отсюда ил и вода. Нам нужно выбраться из поймы.
Тёма задумался, что-то подсчитывая.
— А какой может быть площадь этой… поймы?
— Не знаю… — нехотя отозвался Юнг, который и сам не понимал, почему они идут, идут, а кругом только ил и вода. — В устье реки пойма может занимать площадь сотни квадратных километров.
— Но мы-то не в устье, — напомнил Тартарен.
Юнг отрицательно мотнул головой.
— А где? — потребовала ответа Светка.
— В самом деле, — пристроил на поваленный ствол сумку и вытер пот со лба Тёма, — где берег, где океан и… где мы?
Юнг снял компас с руки, повертел его, огляделся…
— Океан там, — махнул он рукой, — река там, — показал он в сторону, откуда пришли.
— Ну что ж, — бодро заметил Тартарен, — значит, мы правильно идем. Еще немного и…
— А где Крис? — обнаружив, что впереди в сплетении ветвей и корней виден проход, но Криса там нет, спросила Катя.
— А он, наверное, уже выбрался.
Потянулись вперед, увидели спину Криса. И услышали шум воды. Крис стоял, оперевшись на палку, и смотрел вниз.
— Блин, — сказал подошедший Тартарен, — опять река! Мы ж от нее целый час уходили.
— Ну что, — прицепилась тут же Светка к Юнгу, — как ты это объяснишь?
— Не знаю, — растерялся Юнг. — Может быть, река сделала петлю?
— И что, мы так до вечера будем петля-ять? — Губы у Кати дрогнули. Они вообще часто у нее дрожали. А Катя к таким приключениям совсем не привыкла. — Обещали место посуше, еду. А теперь…
Стояли, уставившись на воду. Она была непрозрачная. Неслась стремительно, точно зная куда. Завораживала.
Только не Светку, которая присела на какой-то торчащий из ила сук, скинула кроссовки, сняла носки, прополоскала их, опустив ноги в поток, стала отмывать липкую жижу. Скоро показались из грязевых чулок миниатюрные пальчики с алым педикюром.
Тартарен шумно вздохнул.
Катя подошла, села рядом со Светкой поближе к воде, оставляя грязные разводы на ногах, попыталась отмыть ил. Потом зачерпнула ладошкой воды, потянулась губами.
— Стой! — спохватился Юнг.
Катя пролила мутную воду из ладошки. Подняла на Юнга испуганный взгляд.
— Это нельзя пить!
— Сдурела, — покосилась на Катю Света. — Там же бог знает что, в этой воде. Пропоносит тебя, и всех перезаразишь.
— Я пить хочу-у, — протянула Катя, и большие темные глаза наполнились слезами.
Тёма, ни слова не говоря, вынул из сумки плоский дезинфектор, превратил одним движением в термос, вытряхнув что-то, привинтил насадку, наполнил водой из речки.
Крис потрогал мохнатый ствол здоровенного дерева, разглядывая толстые, сухие нижние сучья.
— Плот! — сказал он тихо, но внушительно.
— Что? — переспросил Тартарен… — Ах плот…
— О чем вы? — вмешалась Светка.
— Крис предлагает строить плот и сплавляться по речке, — объяснил Юнг. — Но…
— Разумно, — поддержал Тёма.
— А что «но»? — спросила Катя.
— Ну понимаешь… — замялся Юнг. — По-моему, это опасно.
— Почему?
— Мы не знаем, что это за река. Кто в ней обитает. Что там ниже по течению.
— А что там может быть?
— Пороги, водопады. Берег, к которому мы причалили, был скалистый. Здесь кругом должны быть холмы или горы. Просто мы их пока не видим. Из-за деревьев. А вот если бы мы могли забраться повыше, то хотя бы представили себе, что это за земля.