— Мне нет. А тебе?
— Мне тоже.
— А чего спрашиваешь?
— Как, говоришь, на Мефистофеля похожий? Лет под пятьдесят, что ли? Такой худой и с тростью, — спросил Тартарен с видом человека, все время помнившего о том, что ему совсем не нужно, а вот когда понадобилось — оказалось, он давно забыл.
— Ты знал такого?
Катя с Крисом разом посмотрели друг на друга.
— Не знаю. Где-то я такого видел. Но вот где?
— Клиент, может быть, — подсказал Юнг.
— Может быть. Погодите… Нет, не помню.
И тут же толкнул тихонько Криса, показав глазами на Светку.
Она сидела, руки опустив, уставившись в пустоту и чуть приоткрыв рот, как будто перед ней сотворилось нечто жуткое прямо из дрожащего над озером солнечного воздуха, что-то такое, что она упорно пыталась забыть, и это почти удалось — и вот теперь ей напомнили.
— Эй, — позвал ее Юнг, — ты что?
— Да оставьте вы меня в покое! — вскочила Света и ушла в пещеру.
— Зря ты это, Крис, затеял, — отчаявшись припомнить, где видел этого Мефистофеля, сказал Тартарен.
— Ладно. Давайте-ка собираться. Через полчаса выходим.
— Как, сегодня? — удивился Жариков. — Куда спешить-то?
— Мы здесь не на отдыхе, — напомнил Крис. — Нам выбраться отсюда надо поскорее. И между прочим, за спиной у нас целая орава всякой черной шпаны.
Тартарену тоже не хотелось тащиться куда-то, когда тут так классно и в гроте он еще не нанырялся.
— Так они ж по скалам лазать не умеют. Как они сюда попадут?
— Так же как на остров этот попали, — сказал Крис. — По воздуху.
Тёма уже паковал сумку.
«Там же и те же. Пишет все тот же.
День экспедиции — седьмой, кажется, а число высчитывать лень.
По команде бродит призрак недоверия. Пока мы с ним боремся, но не думать о том, кому теперь можно доверять, а кому нет, трудно.
За двое суток с момента выхода из форта мы проделали примерно четверть пути до Столовой горы в южной оконечности острова, где по предположению Тёмы должна быть база наблюдателей. Если не считать падения Криса, продвигаемся мы пока без потерь и довольно успешно. Но впереди еще как минимум трое суток пути.
Мы по-прежнему стараемся идти по границе между горами и лесом, чтобы не отрываться далеко от воды и плодовых деревьев. Но так прокладывать маршрут становится все труднее — скалы подходят к лесу вплотную и склоны их становятся все круче. Возможно, уже завтра нам придется решать, подниматься выше, искать тропу в горах или терять время и подвергать себя опасности похода через джунгли. Крис обещал подумать и к утру принять решение.
Каким бы оно ни было, нужно быть готовым к любому повороту событий. Например, к новым нападениям враждебных тварей в лесу и новым падениям со скал в горах. Моя черная кошка больше не появлялась. Но она рядом. Я это чувствую».
Юнг совсем перестал различать, где тут записи для совместного чтения по возвращении в Москву, а где личные, которые потом надо вырвать из конца еженедельника и никому не показывать, — все теперь писал на одних страничках.
Все стало нереально. Смешные договоры с несуществующей фирмой, которые они заключили вечером в мае, попив в баре пивка. Как они теперь туда вернутся? Когда? И какими они станут?
3
Перед выходом на маршрут Крис перед Катей опустился на колени, озабоченно потрогал ремешки сандалий:
— Не трут?
— Нарушаете, капитан, — засмеялась Катя.
— Перестань, — сказал Крис. — При чем тут это?
Но Катя сделала вид, что не понимает:
— На ночное дежурство нарываетесь? Мне вот оно ни к чему!
Крис встал, пожал плечами, предупредил команду — через пять минут выходим. Гена Жариков в этот момент куда-то исчез. А ребята сделали вид, что ничего не заметили.
Тёма предупредил, что запасы сушеной рыбы кончились. Тартарен напомнил, что с тропическими плодами тоже кризис. Есть им нечего. Крис отмахнулся — питанием займемся по ходу.
— По ходу чего? — попытался уточнить Тартарен.
Но ответа не получил.
Через час дорогу отряду преградили джунгли, вплотную подошедшие к каменистому склону холма.
Крис, оторвавшийся от команды, присел на камень, поджидая. Один за другим подтянулись, попадали в сожженную солнцем траву на маленький привал.
Здесь пахло полынью и цикорием, цикады звенели, кузнечики трещали, порывами дул горячий ветер — и можно было бы вспомнить про степь над морем где-нибудь в Крыму. Но никто не вспомнил.
— Проблема, капитан? — кусая соломину, сощурился Гена.
— Какая проблема? — отдуваясь, отирал ладонью пот с шеи и груди Тартарен.
— Да вот капитан наш задумался — идтить или не идтить, — язвил Гена. — Продолжать путь лесом или сваливать в горы уже пора.
— А чего тут думать? — удивился Тартарен. — Время к обеду, а у нас припасов ноль. Если еду подбирать по ходу, надо лесом идти. В горах же ничего толком не растет.
Крис сидел на камне и в споры вступать не собирался. В общем, Тартарен был прав — идти надо было лесом и, набрав чего-нибудь съестного, попытаться взобраться на горы, чтобы время не терять, прорубаясь сквозь чащу. Но Крису почему-то не нравился этот лес.
Хотя с другой стороны — лес как лес. Деревья молодые, лианы и прочая висячая растительность, что ловит в джунглях в сети и шагу спокойно ступить не дает, — негустые. Чуть дальше поросль мелкого кустарника.
Как нарочно, из листвы ближайшего дерева с хлопаньем сорвалась пара сизых с белым птиц, похожих на голубей.
— О! — ткнул в них пальцем Тартарен, подскочил, замахал Тёме — лук готовь к стрельбе.
— Разбежался, — сплюнул Гена. — Ни в какой лес ты не пойдешь. Капитан уводит в горы. А знаешь почему? Здесь не так круто. Даже Катька может подняться без веревок, понял?
— Ты чего, в самом деле, Крис? Да пусть она здесь с тобой посидит. А мы с Тёмой мигом сбегаем, затоваримся и…
— Тихо! — сказал вдруг Юнг и прислушался.
— Что?
— Вы ничего не слышали?
— А ты? — спросил с усмешкой Гена.
Юнг не ответил. Сидел, прислушиваясь.
Крис соскочил с камня, объявил:
— Слушай мое решение: идем лесом до ближайшего удобного подъема в горы. Тёма и Тартарен заготавливают по ходу припасы. Жариков и Юнг им в помощь. Света с Катей идут за мной и не отстают. Пошли!
Тартарен вскочил первым, отыскивая впереди по одному ему известным приметам деревья с замечательными разноцветными плодами. Тёма подергал тетиву, проверяя, не ослабла ли. Катя посмотрела на Криса так, точно ничего другого от него и не ожидала.
Юнг все время раздумий и споров сидел, настороженно прислушиваясь к чему-то такому там, в этих зарослях впереди.
«Хры-ы-ы-а-а-у», — слышал Юнг влажное, раскатистое из леса.
И снова ближе, как будто зверь крадучись подползает, ставит торчком острые уши и, не в силах сдержать жажду крови, выдвигает вперед клыки и давится придушенным рыком. И никто ничего не замечает.
Вот уже поднимаются и идут прямо на эти плотные заросли, в которых разом все стихло, и огромная невидимая черная кошка с зелеными глазами подобралась для прыжка, выбрала жертву, сидит тихо-тихо и ждет подходящей секунды, когда вылетит она черным комом из кустов, опрокидывая и терзая.
— А-а-а-а! — закричал отчаянно Юнг, обгоняя Криса и размахивая на бегу руками.
С разбегу хотел остановить готовую к выстрелу пружину, но только ногой зацепил за невидимый внизу корень, пролетел вперед, врылся лицом в землю.
Гена с удовольствием захохотал.
Катя прыснула.
Тартарен развел руками:
— Да ты чего, Юнг?
Дима лежал на земле, понимая, что все зря, никто там не прятался и никуда прыгать не собирался, — его подставил пробудившийся кошмар. Вставать не хотелось. Так бы и лежал носом в земле, вдыхая теплый, влажный запах своего позора. Вздохнул, приподнял лицо, глаза открыл.
Прямо перед глазами стоят рядком толстые шестигранные стебли, все в тонком седом волосе и листья свисают в такой же седой опушке.
Может, жар на щеках подсказал — вспомнил вдруг такой вот крапивный волос под микроскопом. Острый кончик отламывается, жгучий сок каплей вливается в ранку, человек вскрикивает, хватается за ожог как ошпаренный.
Юнг протянул руку, с досады схватил стебель и рванул на себя. Точно прут железный, раскаленный схватил — вскочил тут же, стиснув зубы, зашипел, ладонь прижал к животу, согнулся пополам, крутясь и подвывая от боли.
Гена смеялся сквозь зубы, повизгивая.
— Ну хватит ржать-то, — оттолкнула его Света, подбежала к Юнгу, попыталась взять за руку: — Покажи!
Замычал, замахал здоровой рукой:
— Не ходите туда. Нельзя!
— Тихо, тихо, — шептала Света, — успокойся. Дай посмотрю.
Перехватила обожженную руку, потянула настойчиво, осторожно раскрыла:
— Ох, ни х… себе!
Кожа на ладони вздулась пузырем. Рука краснела и распухала на глазах.
— Ну что там? — Крис подошел, глянул. — Ух ты! Чем это тебя?
— А черт его… — Дима показал на плотные стебли. — Вот эта штука. Кажется — ядовитый дрок. Он здесь кругом.
— Это опасно?
Юнг сжал зубы, превозмогая боль.
— Как сказать. Пара таких ожогов — и человек три дня в жару мечется.
— А потом?
— Если не аллергик — оправится.
— А если…
— Без лекарств отек гортани — и привет.
— А у тебя как с аллергией?
— У меня ее нет.
Света поднесла его ладонь к губам, подула. Юнг зажмурился.
— Та-ак. У кого аллергия на… — Крис посмотрел на Юнга.
— Травы, крапиву, пчел, ос, муравьев… — перечислил Дима.
— У меня, — призналась Катя. — На все.
— Все назад, — коротко скомандовал Крис. — Идем через горы.
— Ну что я говорил, — тронув за плечо, прошипел Жариков на ухо Тартарену. — Все из-за этой его Катьки.
— А ты бы заткнулся, — хмуро ответил Тартарен. — Я, между прочим, тоже аллергик. И если бы не Юнг, все бы мы сейчас были с пузырями.
Шли весь день, пробираясь по каменистым крутым склонам невысоких поначалу