Боги… выходит, из-за этого в Аккмале перед ним так расстилались! И поэтому же нарушили запрет на предоставление заказа нелюдям!
Тирриниэль цепко оглядел смертных и тихо спросил:
— Надеюсь, теперь вы понимаете, почему каждый из вас для меня был и до сих пор остается нерадивым учеником?
— Да, мастер! — дружно выдохнули братья.
— Тиль, что это за чушь? — недовольно осведомилась Белка, не понимая причин столь резкого перехода от неприязни к почтению. — Что ты с ними сделал?
Владыка Л’аэртэ неожиданно улыбнулся:
— Я просто когда-то их учил. По целому году на них потратил, все палки о бока поломал, чтобы вместить в эти глупые головы немного знаний. Про кодекс твердил, как заведенный, чтобы начали хоть немного понимать, что это не просто свод правил для зубрежки. А теперь что я вижу? Вместо того чтобы поблагодарить меня за науку, они стоят и интересуются: почему я не использую их, как марионеток, дергая за ниточки, когда мне вздумается?
— Тебе для этого вообще никаких рун не надо, — снова проворчала Белка. — У тебя одним взглядом получается ломать спину даже самым несговорчивым, а уж улыбочка такая, что порой и мне бывает не по себе.
— В самом деле? — с интересом повернулся к ней темный эльф.
— А то. Я ж ее у тебя и подсмотрел! Целый год потом репетировал, чтоб было похоже, зато теперь… — Гончая кровожадно улыбнулась. — Ух! Как меня порой боятся!
Тиль только усмехнулся:
— Охотно верю.
— Ладно, с братством я наконец понял. Про то, что звание магистра им давал ты, тоже понял. Могу сообразить, отчего даже у Стрегона сейчас такие большие глаза и что он уже сам додумался, какую сморозил глупость… Полагаю, в этом мире больше не найдется повода, чтобы ты последовал примеру Изиара и снова взялся за руны подчинения?
— Я не для того создавал братство, чтобы уподоблять наемников марионеткам, — сухо ответил Тирриниэль. — Братство было взращено в память о Диких псах и предназначено для того, чтобы оградить наш мир от расовых войн. Наемники — новая сила, способная удержать даже моих сородичей в том случае, если наш совет все-таки сумеет свергнуть владыку, а светлые рискнут возродить орден Отверженных. В прошлый раз мы обожглись на этом, Бел, но теперь я могу быть уверен, что если подобное повторится, у нас будет чем ответить на угрозу.
Она серьезно кивнула:
— Я верю, Тиль. Хотя если бы ты спросил моего совета еще тогда… Впрочем, что сделано, то сделано. Но поясни мне, что это за чушь ты выдумал с татуировками? Откуда этот дурацкий красный цвет для мастеров? Неужели ничего другого не нашлось?
Владыка Л’аэртэ огорченно вздохнул:
— Тебе не нравится?
— Нет. А почему мне должно… — Белка неожиданно осеклась и ошеломленно уставилась на свою правую руку, где точно таким же кровавым светом горел искусно выполненный рисунок. — Господи, Тиль… Ты хотел, чтобы это было похоже на мой узор?!
— Ну да, — смущенно кивнул эльф, не заметив отвисших челюстей братьев. — Нам все равно надо было как-то отмечать достойных… Почему бы и не так? Ты ведь по праву носишь звание вожака. И узор на тебе тоже… гм… красивый. Я подумал, тебе бы понравилось.
Гончая с досадой хлопнула себя по лбу:
— Торкова лысина… Тиль! Я, конечно, все понимаю, но тебе не кажется, что это уже слишком?! Мало того что ты им псов нарисовал, да еще почти таких же, как у Стражей, мало того что обозвал Волкодавами и Сторожами… Картис, как ты это допустил? Лан, куда вы смотрели?
— Я не виноват: меня тогда еще на свете не было, — поспешил напомнить молодой маг.
— А я вообще ни о чем не знал, — мрачно сообщил командир личной стражи владыки.
— В это были посвящены единицы, — подтвердил Тирриниэль. — В том числе Линнувиэль… Кстати, насчет псов была его идея… Еще Аттарис (ну, ты же помнишь, как его впечатлил ваш рыжий), Брегарис, конечно, и я. Первых мастеров мы учили сами, втайне. Сами же разработали кодекс, устав и знаки отличий. Придумали систему поощрений и наказаний. Помогли со школами, обучением и средствами. Позволили прижиться братству сперва в Аккмале, потом в других городах. Теперь вот добрались до Новых земель…
Гончая обреченно вздохнула:
— Выходит, и пнуть тебя даже не за что, да? Вроде как из высших интересов действовал? Мир хотел сохранить, когда наши расы начали слишком быстро сближаться?
— Нам был нужен гарант стабильности и равновесия. Перворожденным не нравились такие перемены. Гномам, разумеется, тоже. Особенно когда угроза возвращения Изиара оказалась исчерпана. А люди в то время были наиболее слабым звеном, поэтому я позволил себе немного его усилить. Так что теперь все мы в некоторой степени уравнялись, а это значит, что мир, как бы ни хотелось некоторым иного, все-таки устоит. А братство, если возникнет необходимость, с готовностью выступит на той стороне, на какой будет нужно.
— Угу. На какой будет нужно тебе, — снова пробурчала Белка. — Одно хорошо: по крайней мере, теперь я знаю, кто отвечает за это безобразие, и смогу в любой момент его пристукнуть, если в этом, как ты говоришь, возникнет необходимость.
Тиль с нескрываемым облегчением перевел дух, а Картис с Ланниэлем закашлялись.
— Тьфу на вас, дураков ушастых, — тут же фыркнула Гончая. — Одни проблемы из-за вас… Ладно, хватит ржать, надо решить главное. Стрегон, вы не слишком удивитесь, узнав, что цель нашего пребывания в Проклятом лесу немного изменилась?
— Не слишком, — в тон отозвался наемник. — Если мастер позволит… — короткий почтительный поклон в сторону Тиля, — мы будем сопровождать его и дальше. Прошу прощения, сэилле, но к вам больше нет вопросов.
— Ого! Тиль, тебя уважают!
Тирриниэль тонко улыбнулся:
— Тебя бы тоже уважали, если бы довелось столько раз уложить их на обе лопатки и наглядно показать, в чем они были не нравы.
Белка, перехватив их горящие взоры, только головой покачала. Даже Стрегон смотрел на остроухого с нескрываемым почтением!
— Надо же… Тиль, я и не предполагал, что ты настолько изменишь свое отношение к людям за каких-то пять веков!
— Со временем приходится меняться, — с затаенной улыбкой отозвался эльф. — Особенно когда есть дети и особенно когда они становятся взрослыми… не ты ли это говорил?
— Агхм… ну… хм… да.
— Так чем я хуже?
— Ничем, — вздохнула Гончая и так же внезапно встрепенулась. — Стрегон? Я так полагаю, ты уже догадываешься, зачем мы сейчас повернем на север?
— Лабиринт? — ничуть не удивился наемник.
— Точно. Поскольку ты все равно слышал наш разговор, то я повторю для остальных: да, мы уходим с тропы. Но только потому, что нам крайне важно забрать из Лабиринта одну вещь. Для того чтобы это сделать, придется провести почти четыре дня в Проклятом лесу, преодолеть еще один кордон и добраться до Лабиринта. После чего снова повернуть к Золотому лесу и сделать то, ради чего Тиль, собственно, рискнул сюда выбраться, да еще и вам доверился, как собственным детям. Дорогу я знаю, от всякой гадости постараюсь уберечь. Но бежать придется так же, как накануне, потому что на том пути мест мира почти нет. А значит, придется идти и ночью, и вообще — когда скажу. Зато когда дойдем, можно будет упасть и пару суток отсыпаться: рядом с Лабиринтом никакие хмеры не страшны.
— Он тебе подчиняется? — с подозрением осведомился Лакр, спокойно восприняв весть об изменении цели путешествия.
Впрочем, и остальные не спешили паниковать.
— Нет, — пробурчала Белка. — Но признает меня за своего, и на данный момент этого хватает, чтобы чувствовать себя в безопасности. Я оставлю на вас свой запах, чтобы всякая мелочь не кидалась, а с крупными тварями разберусь сам. Они там без хозяина малость одичали. Некоторые его даже не помнят, так что пока по пятаку не получат, не отвяжутся. Но это, как я уже сказал, мои проблемы. От вас требуется только одно: не отстать.
— Что с едой?
— Обеспечу. Воду через день можно будет пить уже из местных рек.
— А хмеры? — поежился Ивер. — Ты говорил, за последним кордоном они еще остались?
— Насчет этого не волнуйтесь: я знаю способ, как их усмирить. Вы точно решили?
— Да, — задумчиво протянул Стрегон. — Но, если позволишь, я бы хотел уточнить кое-что насчет хозяина…
— Позже, — разом помрачнела Гончая. — Вечером Тиль сам расскажет то, что посчитает нужным. Насчет хозяина, наших с ним отношений, Изиара, Лабиринта и даже ключей, ради которых нам придется напрячься. А сейчас мне нужно знать: готовы ли вы свернуть с относительно безопасной тропы и шагнуть вглубь Проклятого леса? Готовы подчиняться мне так, как я того потребую?
— Веди, — просто сказал Стрегон, а остальные согласно наклонили головы.
ГЛАВА 14
Хорошо помня встречу с кордоном и то, как он умел в мгновение ока превращаться в прожорливого хищника, братья подспудно ожидали встретить и в Проклятом лесу нечто подобное. Столько слухов ходило про эту часть Новых земель, столько ужасов про нее рассказывали, что, столкнувшись лишь с малой их частью, наемники заранее приготовились к самому худшему.
И это было оправдано: еще в межлесье они почувствовали направленные на них недобрые взгляды. Всю дорогу ежились от ощущения чужого, какого-то вездесущего и всеобъемлющего присутствия. Холодели от смертельной угрозы и каждый миг ждали болезненного укола под кожу, ядовитого плевка в лицо, обрушившейся сверху тяжести чужого тела или сомкнувшихся на собственной шее острых зубов. Даже на тропе, которую показал им Белик, было откровенно неуютно.
Братья ни на мгновение не отнимали рук от рукоятей мечей. До рези в глазах всматривались в окружающие джунгли. С подозрением оглядывались в поисках еще одной гигантской паутины. То и дело старательно нюхали воздух, беспрестанно вслушивались в грозный рев невидимых зверей и каждый миг ощущали на себе такие же внимательные взгляды. У Ивера чуть пальцы не затекли на скобе арбалета. Эльфы вообще казались туго сжатыми пружинами, готовыми и прыгнуть, и побежать, если прикажут, и насмерть драться с какой-нибудь тварью. Даже в относительной безопасности в местах мира было трудно отстраниться от этого идущего со всех сторон ощущения. Как будто ты явился на чужую территорию, протопал грязными сапожищами через роскошный сад, ввалился в ухоженный дом, оставляя на белоснежном мраморе разводы грязи. Ждал, что тебя встретит робкая девица, неспособная ответить на агрессию, но наткнулся на разгневанного великана-хозяина и присел, растерявшись от неожиданности.