— Фу, ну и вонь! Нет уж, спасибо, я лучше поем жуков! — и барсук побежал искать более аппетитное блюдо.
Неужели бедный зверёк напугался до смерти? И почему так быстро появился запах? Роз ничего не понимала. Но ещё сильнее она удивилась, когда через несколько минут мёртвое тельце пару раз дёрнуло ушами, наморщило нос и вскочило на ноги! Зверёк побежал дальше как ни в чём не бывало.
Механический голос Роз окликнул его с дерева:
— Так ты живой или мёртвый?
— Кто тут? Зачем ты за мной следишь? — донеслось в ответ из темноты.
— Это было просто невероятно, — сказала Роз. — Я глаз не могла отвести.
— Невероятно? Правда? — голос зверька заметно подобрел. — А мне казалось, я немножко переиграл, когда высунул язык.
— Я была уверена, что ты умер!
— Ах, как приятно это слышать!
— Ты правда умер?
— Ну конечно нет! Никто не может умереть и воскреснуть. Это был спектакль.
— Не поняла.
— Смотри, это очень просто. Я знал, что, если притворюсь мёртвым и протухшим, барсуку станет противно и он уйдёт. Так и получилось. Мы, опоссумы, прирождённые актёры.
— А, так ты опоссум, — электронный мозг Роз быстренько обработал всё, что знал про опоссумов. — Ты ночное сумчатое млекопитающее. В случае опасности подражаешь виду и даже запаху мёртвых животных.
— Это верно, сцены смерти — мой конёк, — подтвердил опоссум. — Но вообще-то у меня очень богатый репертуар, уж поверь!
— Верю, — сказала Роз.
— А ты сама пробовала играть?
— Нет, никогда.
— Так попробуй, тебе понравится! Для начала надо вжиться в роль, хорошенько изучить своего персонажа. Как он двигается, как разговаривает? На что надеется, чего боится? Что о нём думают окружающие? Только поняв героя, можно самому стать этим героем…
Это была очень странная картина. Два необычных существа сидели — одно на ветке дуба, второе на траве под деревом — и рассуждали о тонкостях актёрской игры. Опоссум долго рассказывал Роз о творческих методах и своих лучших представлениях, а она жадно впитывала каждое слово.
— Но зачем ты притворяешься кем-то другим? — спросила она.
— Потому что это весело! — ответил опоссум. — И полезно, ты же сама видела. Игра помогает мне выжить. Как знать, вдруг и тебе пригодится.
Электронный мозг робота загудел от новых мыслей. Игра может спасти жизнь! Опоссум притворяется мёртвым. А что если робот притворится живым? Она, Роз, могла бы вести себя не как железная машина, а более естественно. Да-да, надо разыгрывать дружелюбие, и тогда, возможно, появятся настоящие друзья. Они помогут ей наладить здесь жизнь. Отличный план!
Роз не стала терять времени и заговорила самым приветливым тоном, на какой только была способна:
— Дорогой сумчатый друг! Для меня будет огромной честью, если ты откроешь своё славное имя. — Манеры у Роз пока были странные, но с чего-то же надо начинать!
— Да пожалуйста! — сказал опоссум. — Меня зовут Белохвостик. А ты кто?
Шурша листвой, Роз спустилась с дерева.
— Мне очень-очень приятно с тобой познакомиться, уважаемый Белохвостик, — она шагнула в пятно лунного света. — Моё имя Роз.
— Ой, мамочки! — вскрикнул опоссум. — Да ты же то самое чудище!
— Я не чудище. Я робот. Я не причиняю вреда.
— Точно? Не врёшь? Ну да, ты вроде вежливая. Я слышал, ты ничего не ешь? Не понимаю, как так можно. Значит, и меня не съешь?
— Я тебя не съем, — пообещала Роз.
— Рад это слышать, — опоссум немного помедлил, но затем тоже вышел на свет. — Приятно познакомиться, Роз, — на мордочке Белохвостика появилась лёгкая улыбка.
Роз подумала, что у неё неплохо получается новая роль. Но теперь она не знала, что говорить дальше. Не знал и Белохвостик. Поэтому они просто стояли рядышком и слушали пение сверчков.
— Ну ладно, мне пора, — сказал наконец опоссум. — Приятного вечера, Роз.
— И тебе того же, Белохвостик. Прощай, дорогой друг. До новых встреч. Буду ждать с нетерпением.
После неловкого прощания опоссум снова нырнул в траву, а Роз вскарабкалась обратно на дерево.
Глава 27. Гусёнок
Внутри гусиного яйца что-то происходило.
Тук, тук, тук.
Тук, тук, тук.
Тук, тук, ХРУСЬ!
Из яичной скорлупы показался крохотный клювик, нырнул обратно и снова начал долбить яйцо изнутри. Дыра становилась всё больше и больше. И вот уже весь птенец выбрался на свет — как когда-то робот из своей коробки.
Сначала он тихонько полежал в гнезде среди обломков скорлупы. Потом его глазки замигали и медленно открылись. Первое, что он увидел, была Роз, которая тоже смотрела на него.
— Мама! Мама! — пропищал гусёнок.
— Я не твоя мама, — ответила Роз.
— Мама! Мама!
— Я не твоя мама.
— Есть хочу!
Ну конечно же, гусёнок был голоден! Роз включила свой самый дружелюбный голос и сказала:
— Чего бы ты хотел поесть, дорогой малыш?
— Ням-ням! — это всё, что мог сказать птенец. Он был слишком мал, чтобы объяснить подробнее. Роз надо было найти взрослого гуся. Поэтому она подхватила гнездо с птенцом, поставила на своё квадратное плечо и зашагала по лесу в поисках гусей.
Глава 28. Старая гусыня
Обычно лесные звери разбегались кто куда, едва заслышав шаги Роз. Но теперь им стало ужасно любопытно, почему она несёт на плече гнездо с гусёнком. Когда Роз объяснила, в чём дело, некоторые даже постарались помочь. Лягушка посоветовала обратиться к белкам. Одна белка сказала, что надо поговорить с сороками. Сорока отправила Роз на пруд, к бобрам.
Земля под ногами становилась всё мягче, трава вокруг росла всё выше, и вскоре Роз с гусёнком на плече вышла к большому заболоченному пруду. В камышах гудели стрекозы. На упавшем стволе сидели черепахи, греясь под лучами солнца. А в самой середине пруда плавала старая серая гусыня.
— Желаю вам добрейшего утра! — приветливый голос Роз будто гром раскатился над водой. — Я принесла очаровательного гусёнка!
Гусыня глядела на неё во все глаза.
— Мне требуется ваша помощь, — сказала Роз. — Вернее, гусёнку требуется ваша помощь!
Старая гусыня не шелохнулась.
— Есть хочу! — пропищал гусёнок. — Есть! Есть!
Гусыня не вынесла жалобного детского голоска и подплыла ближе.
— Где ты взяла голодного птенца? — сердито спросила она у Роз. — И где его родители?
— Произошло ужасное несчастье, — объяснила Роз. — Это моя вина. Выжил только один гусёнок.
— Несчастье? А почему ты говоришь о нём таким радостным голосом? — гусыня хлопнула крыльями, всё это казалось ей крайне подозрительным. — Может, ты просто съела его родителей?
— Я не ела его родителей, — сказала Роз обычным голосом. — Я ничего не ем, и родителей тоже.
Гусыня прищурилась и внимательно посмотрела на Роз.
— А ты знаешь, как звали его отца и мать?
— Я этого не знаю.
— В моей стае все на месте. Наверное, их стая жила на другом конце острова.
— Ты возьмёшь к себе гусёнка?
— Нет, конечно! — возмутилась гусыня. — Не могу же я подбирать каждого сиротку! Говоришь, это была твоя вина? Значит, тебе и исправлять положение, и ты теперь за него в ответе.
— Мама! Мама! — пискнул гусёнок.
— Я пыталась объяснить, что я не его мать, — сказала Роз. — Но он не понимает.
— Если хочешь, чтобы он выжил, придётся тебе сыграть роль матери.
Вот и снова прозвучали эти слова — сыграть роль. Роз старательно изображала приветливость и потихоньку училась играть роль друга. Возможно, она смогла бы сыграть и роль матери.
— Ты же хочешь, чтобы он жил? — спросила гусыня.
— Да, я хочу, чтобы он жил, — ответила Роз. — Но я не знаю, как играть роль матери.
— Ничего сложного тут нет. Ты должна обеспечить гусёнку воду, пищу и кров. Давай ему почувствовать свою любовь, но не балуй слишком сильно. Оберегай его от любой опасности, но не лишай самостоятельности. Научи ходить, говорить, летать, плавать, ладить с другими и заботиться о себе. Вот тебе и вся наука материнства.
Роз застыла с широко открытыми глазами.
— Мама! Есть хочу! — опять пропищал птенец.
— Ну что ты встала? Пора кормить сына, — сказала гусыня.
— Да, конечно! — с готовностью отозвалась Роз. — А что же мне ему дать?
— Разотри свежей травы и дай ему. Если в траве попадутся насекомые, тем лучше.
Роз сорвала несколько травинок, размяла их, скатала в шарик и бросила шарик в гнездо. Гусёнок расправил хвостик и принялся клевать первый завтрак в своей жизни.
— Между прочим, меня зовут Большое Крыло. Тебя уже все знают, Роз. А как зовут гусёнка?
— Не знаю, — Роз поглядела на приёмного сына. — Как тебя зовут, гусёнок?
— Не может же он сам себя назвать! — воскликнула Большое Крыло.
Гусыня расправила крылья, взлетела с глади пруда и уселась прямо на голову Роз. Вода ручьями потекла по пыльному корпусу робота, а Большое Крыло склонилась над гнездом.
— Ох, какой он маленький, — сказала гусыня. — Наверное, последыш, самый младший. Должна тебя предупредить, Роз: последыши редко живут долго. А с такой матерью, как ты… будет просто чудо, если он выживет. Извини, но это правда. И всё-таки каждый гусёнок заслуживает имени. Смотри, какой у него яркий клювик. Очень красивый, таких я ни у кого больше не встречала. Будь я его матерью, назвала бы Красноклювик. Но его мать ты, тебе и решать.
— Пусть будет Красноклювик, — сказала Роз, когда гусыня слетела наконец с её головы и вновь села на воду. — Мы будем жить здесь, возле пруда, чтобы гусёнок рос вместе с другими гусями. Я найду нам крепкое дерево неподалёку.
— Ещё чего не хватало! — гусыня вновь захлопала крыльями. — Гусёнку не место на дереве! Красноклювик должен жить на земле, как нормальный гусь.
Большое Крыло смерила робота взглядом.
— Вам двоим понадобится большой дом. Пойди-ка поговори с папашей Бобром. Он настоящий мастер и построит что угодно. Вообще-то он ворчун, но, если попросишь как следует, не откажется помочь. А станет вредничать — скажи, что это я тебя послала. Напомни, что за ним должок.