Мы оказались на палубе гораздо быстрее, по сравнению с тем, когда я забирался наверх. Руки горели от веревочных узлов и борьбы с орущим и ругающимся Броунжером. Он пытался поцарапать мне лицо своими когтями на перепончатых лапах. Я с размаху ударил кулаком в ухмыляющуюся морду, но он, как взбесившаяся собака, вцепился зубами в мою руку. Мы покатились по палубе, а все матросы разбежались кто куда.
Я был в три-четыре раза крупнее его, а по весу превосходил еще больше, но мускулы Броунжера были стальными и его яростное сопротивление сдерживать было трудно. Дважды он провел когтями по моей шее и груди. Его ноги выцарапали татуировку на моем животе, а зубы раз за разом впивались в горло. Я пригвоздил его к палубе, но он все пытался выбраться из-под меня и вскарабкаться обратно на мачту. Я рискнул осмотреться. «Андраста» барахталась без управления, а шквал был уже совсем близко.
— Пошлите команду на снасти! — крикнул я капитану. — А то шквал неминуемо погубит нас!
То, что я отвлекся, чуть не стало для меня роковым. Его когтистые лапы сомкнулись на моем горле, ища сонную артерию. Я со всего размаха обрушил оба кулака на его затылок. Этот удар мог бы свалить и быка, и морской демон испустил громкий, пахнущий дохлой рыбой вопль и на некоторое время потерял сознание. Я, истекая кровью, с ранами на шее, плечах, груди и царапинами на лице, с трудом поднялся на ноги, но Броунжер ожил. Он встряхнулся, как собака, вылезшая из воды, и покатился от меня, выкрикивая угрозы в мой адрес. Я бросился за ним, но меня опередила Аннис. Она склонилась над демоном.
— Броунжер, Броунжер, смотри! — скомандовала она, показывая ему что-то.
Она держала в руке нечто, напоминающее маленький, непрерывно мигающий шарик света. Глаза Броунжера застыли, как только натолкнулись на этот источник света.
— Броунжер, я приказываю тебе!
Броунжер склонил голову, его длинные уши захлопали на ветру. Он попытался скрыться от ветра, подняв перепончатую лапу, чтобы защитить лицо, но свет проходил и сквозь нее. Глаза побелели; Броунжер только лежал и смотрел.
— Я приказываю тебе от имени… от имени Древнего и Безначального. Я приказываю тебе от имени Хен Ддихендид.
Броунжер медленно поднялся на ноги, его глаза были устремлены все время на свет, который исходил из рук Аннис.
— Уйди отсюда, Броунжер! Уйди отсюда и вернись туда, откуда пришел. Возвращайся в море, о вышедший из отвратительных нечистот океана!.. Я приказываю тебе!
Броунжер начал пятиться к борту судна, постепенно тая в воздухе. Когда он достиг борта, он уже был колышущимся в воздухе силуэтом, который прошел сквозь борт. Силуэт удалился от судна и растаял в воздухе еще до того, как исчез в море.
— Он ушел, мы в безопасности, — сказала Аннис, прижимаясь ко мне.
— Почему ты не использовала этого раньше? — спросил я, глядя на ее руку, в которой уже ничего не было.
— Для аккумуляции энергии требуется время. К тому же мне пришлось призвать энергию более мощную, чем Бранвен. Я боялась, что не смогу воздействовать на него, когда он был наверху. Хорошо, что ты стащил его и немного придавил. Ты был очень храбр.
Я горделиво улыбнулся и уже хотел начать рассказывать о своих переживаниях, которые испытал на мачте с Броунжером, вонзившим в меня свои когти, и вдруг увидел, что на нас обрушивается шквал, ревущий, как разъяренные фурии. Корабль все еще безвольно болтался на волнах. Единственный парус был наполовину спущен за борт, но матросы все еще стояли неподвижно. Только помощник капитана и несколько матросов пытались спустить за борт шлюпки.
— Надо что-то предпринять, — сказал я Аннис, — иначе мы погибнем.
Вместе с ней мы бросились к рулевому веслу.
— Эдерин! Капитан Эдерин! Пошлите ваших людей на парус! Поднимите его! Это надо сделать до шквала!
Эдерин не слышал. Он стоял на коленях и молился, сложив руки на груди. Команда все еще пыталась спустить шлюпки в море. Я знал, что во время шквала шлюпки более чем бесполезны и не хотел, чтобы они погибли сами и погубили нас.
— Назад! Назад, никчемные швабры! — заорал я. — Или вы спасете корабль, или погибните вместе с ним!
И тут начался мятеж. Они похватали все, что попало под руки — от топоров до багров и ножей — и кинулись ко мне. Боцман, здоровенный тип с почерневшими зубами и носом картошкой, был впереди, остервенело размахивая над головой топором. Я отскочил в сторону, схватил его поднятую руку и так вывернул ее, что он вскрикнул и выронил топор. Затем я поднял его за руку и за ногу, превратив тем самым в великолепный метательный снаряд, и бросил в показавшийся над краем палубы четырех матросов.
— Бей, — выкрикнула Аннис, когда снаряд попал в них, и все пятеро покатились на нижнюю палубу.
Я бросился вперед, схватил завязанный узлом канат и погнал оставшихся матросов.
— К снастям! К снастям, шакалы! Поднимите парус или я отправлю вас на корм рыбам!
Я поставил боцмана на ноги и пинком ноги отправил его на мачту. После некоторого колебания он с несколькими матросами стал подниматься наверх. Помощник капитана пытался прыгнуть на меня с ножом, но я так врезал ему, что он пролетел по воздуху почти полкорабля и с глухим стуком ударился о переборку. Капитан был уже на ногах, глядя на сбитых с ног матросов.
— Заставьте людей работать, чтобы спасти корабль! — заорал я, стараясь перекричать поднявшийся ветер. — Заставьте их работать или вы мне ответите!
— Они мертвы! Вы перебили мне половину команды!
— Те, кто мертв, могут отправляться за борт, — сказал я, стащив капитана с кормовой падубы и поставив его перед собой. — Оставшимся лучше выполнять свои обязанности, не то будет хуже. Считаю до трех!
Эдерин выругался и что-то промямлил про то, что корабль заколдован. Я схватил его за нос, сжал и повернул.
— Если они не начнут работать, когда я сосчитаю до трех, им лучше самим прыгнуть за борт!
Не знаю, что убедило его — моя угроза или положение его носа — во всяком случае, он начал пинать своих людей, поднимать их на ноги и посылать на места. Единственный, кого он не смог поднять, был его помощник. Его череп треснул от удара о переборку. С криками и ругательствами матросы подняли мокрый хлюпающий парус на палубу, а затем водрузили его на мачту. Я повернулся к рулевому веслу и принял его от Аннис как раз во время начала шквала.
— Держите парус! — закричал я, когда увидел, что матросы забегали как сумасшедшие. — Держите, не то вы мне ответите!
— Дженюэр, ты — хулиган! — сказала Аннис.
— Однажды, когда мы говорили с тобой, ты назвала меня трусом, другой раз — дураком, — ответил я, оценивая силу ветра и ставя рулевое весло под нужным углом.
— Может, уже нет необходимости пугать их?
— Мне кажется, есть. Я буду запугивать их, сколько смогу, так как это единственный наш шанс выбраться.
Ветер наполнил парус, но опасность еще не миновала. Верхний конец мачты с оглушительным треском сломался и, судя по всему, главный рангоут ожидало то же самое.
— Эдерин, пошлите кого-нибудь на мачту! Пусть закрепят рангоут!
— Корабль заколдован, ничего не поможет!
— Может быть! — ответил я, пытаясь перекричать ветер, и поднял один из матросских ножей. — Может быть, вам нужно иметь украшение? Если я отрежу твою голову и насажу ее на нос корабля, то это принесет нам удачу!
Капитан быстро повернулся и принялся пинками и ударами загонять матросов на мачту.
— Ты хулиган, Дженюэр! — повторила Аннис.
— А ты хочешь попасть в Лохлэнн?
— Да, но…
— Это единственный способ удержать в руках команду. Так поступили бы и твои лохлэннские герои.
— Думаю, что так, но иногда сомневаюсь, что нет лучшего способа.
— Ты слишком долго была на Земле. И стала слишком мягкой.
— Многое на Земле я предпочту тому, что вижу здесь.
— Но только не я, — ответил я, вдохнув добрую порцию морского воздуха. — Мне нравится этот мир. Я создан, чтобы жить здесь.
— Откуда ты взял силы, чтобы удержать в руках этих людей? — спросила она. — Раньше у тебя их не было.
— Я рассказывал тебе о своей теории негативного мышления. Теперь я знаю, что когда я бью кого-нибудь из них, он начинает подчиняться. Это настоящая хорошая магия.
Когда я вышел утром на палубу, на небе были только редкие облака, и яркое солнце сияло над улыбающимся морем, Я с удовольствием потянулся, чтобы расправить мускулы после долгого сна на жестком полу тесной каюты, сложившись вдвое. Морской свежий воздух возбудил меня. Я повернулся и пошел на нос корабля. Несколько моряков почтительно расступились передо мной. У некоторых на лицах были синяки, а у одного сломанный нос. Внешний вид значительно ухудшился, но манеры стали лучше.
Я запрыгнул на верхнюю палубу. Капитан приветствовал меня, взяв под козырек, а боцман недружелюбно улыбнулся.
— Все в порядке, капитан Эдерин? — спросил я.
— Да, сэр, все в порядке! — быстро ответил капитан. — Делаем около трех узлов. Спокойное море и попутный ветер. Три узла… Мой маленький шлюп делал двенадцать при половинном ветре. Их надо подучить кораблевождению.
Зевая и потягиваясь, из каюты вышла Аннис. На ней была светлая туника, которая на ветру соблазнительно обтягивала ее красивую фигурку. Увидев ее в таком виде, я очень пожалел, что она не решила проблему нашего совместного проживания в каюте более либерально. Может быть, если я частным образом побеседую с Бранвен, она шепнет кое-что на ухо этой девчонке…
С такими мыслями я присоединился к моей принцессе. Она смотрела на птиц, кружащих над морем, на белые облака, плывущие к горизонту. Казалось, фигуры, которые птицы выписывали в полете, что-то означали для нее, и я подумал, что по ним она читает будущее. Друиды — знатоки в таких делах, и она, может, тоже.
— Все, кажется, идет хорошо с тех пор, как мы прогнали Броунжера.
— Да, пока все идет хорошо, — кивнула она.
— Значит, ты ждешь каких-то неприятностей?