Варя вышла во двор, не зная, что делать, куда идти дальше. Ее окликнул Минеев, который, немного запыхавшись от быстрого спуска по лестнице, нагнал девушку.
— Рад, что успел, боялся, что вы уже уйдете…
— Что вам угодно, Леонид Федорович? — Холодно посмотрев на раскрасневшегося чиновника, поинтересовалась Белозерова, предчувствуя недоброе.
— Варвара Дмитриевна, не подумайте ничего плохого. Поверьте, я и в мыслях ничего такого не имел, — заметив интонацию, поспешил объясниться Минеев. — Просто у меня возникла идея, как вам помочь. Вы и в самом деле очень нуждаетесь в средствах?
— Да, но не в такой степени, чтобы…
— Нет, я ведь уже сказал вам, что предложение мое сугубо приличное и никак не заденет чести вас и вашей семьи. — С некоторым раздражением оборвал ее коллежский асессор. Он уже начинал сожалеть, что поддавшись не свойственному ему порыву, вот так бросился вслед за мадмуазель Белозеровой. — Если вы готовы к работе, то у меня есть идея. Но придется общаться с самым простым мужичьем, учтите.
— Слушаю вас, — скупо отозвалась Варя.
Привычно поправив съехавшие на самый кончик носа очки, Минеев принялся пояснять свой замысел:
— Я говорил вам недавно, что в Омске нынче не протолкнуться от мошенников, наживающихся на малограмотных хлебопашцах. Я таких вижу едва ли не ежедневно. Так вот. Вы могли бы сами отправиться на станции и в Переселенческий лагерь. Предложить свои услуги. Честные и без обмана, за умеренную плату. И напрямую нести документы мне. Я же, в свою очередь, обещаю рассмотреть их без проволочек, в свой черед, разумеется, и вполне справедливо, без натяжек и подтасовок. Все, что сможете получить в качестве платы — ваш доход. Станете, так сказать, агентом нашего Правления. В частном порядке…
— Это очень серьезное и вместе с тем неожиданное предложение, Леонид Федорович. И потому мне необходимо его тщательно обдумать.
— Но вы сами только что с жаром утверждали, что готовы на любую работу… — Внимательно глядя через толстые стекла очков, напомнил Минеев Варваре.
— Верно, и я от своего не отказываюсь, вот только это немного другое, согласитесь… Коммерческая деятельность отнюдь не равна службе в государственной конторе.
— Спору нет. Но ничем иным я сейчас вам помочь не смогу. Если же у вас дело пойдет, кто знает, может, мне удастся убедить начальство в вашей полезности, как штатного сотрудника. Я подготовлю пакет документов и образцы заполнения. И пришлю к вам домой с нарочным.
— Благодарю вас, Леонид Федорович. Пожалуй, вы правы.
— В таком случае, не прощаюсь. И жду первую заявку. И да, не стоит все же слишком дешевить. Учтите это, Варвара Дмитриевна. И уж тем более не надо заниматься благотворительностью. Иначе во всей затее не будет никакого смысла, — проницательно заметил Минеев.
Варя зарделась, опытный чиновник сходу прочитал ее исполненные благородства и наивности мысли.
— Обещаю вам, что учту все ваши рекомендации.
— Вот так-то лучше. А теперь я вынужден откланяться, дела-с…
Глава 15
Торопов, 08.09.1910
Проснулся Артем рано. От волнения есть совсем не хотелось, и он лишь выпил стакан чая без сахара. Вот-вот должен был появиться Егор с вестями, но он все не шел, заметно задерживаясь. Уже и солнце высоко поднялось в прозрачной синеве небес, и пачка папирос кончилась, когда в дверь постучали. Тема даже выдохнул с облегчением, — «Наконец-то!» и поспешил открыть замок.
На пороге стоял мальчишка с довольным и бодрым видом.
«Значит, наверняка есть новости, и хорошие. Явно рассчитывает на щедрую награду парень», — сделал новое умозаключение новоявленный омский Шерлок Холмс — знаток человеческих реакций.
— Проходи, — стараясь сдержать нетерпение, спокойно пригласил Торопов парнишку в комнату. — Есть хочешь, вот у меня чай, правда, остыл уже, баранки, бутерброды, бери, что хочешь. Вы, пострелыши, вечно голодные.
Мальчик отказываться не стал и, навалив себе в стакан целую гору сахарина, принялся с аппетитом уплетать угощение, да так вкусно и бойко, что Артему тоже захотелось подкрепиться.
Еда не мешала Егору рассказывать, не всегда внятно, но с достаточной ясностью он принялся излагать собранные сведения.
— Друг ваш все еще в участке. Сейчас он в карцере сидит. А утром я пробрался к оконцам камер и заглянул внутрь, увидал его, да окликать не стал. А еще вот, — он вынул из кармана завернутую в тряпицу небольшую вещицу, — отыскал под окном, блестела на солнышке в траве.
Артем развернул ткань и увидел самую настоящую заточку, широкую, с замотанной бечевкой короткой рукоятью. Он внимательно осмотрел оружие, даже понюхал, но никаких следов крови не обнаружил. «Значит, в деле не была, иначе все равно хоть капля, хоть намек остались бы. Это хорошо». Вещь явно была бандитская. Самоделка, изготовленная опытной и навычной делу рукой. «На кого же ее готовили, уж не на нашего ли героя с холма? Ну, раз цел и здоров, значит, сумел справиться. Молодец».
— Ваш друг сидел на нарах с другим дяденькой, разговаривали. А в дальнем углу, у ведра с парашей, лежали трое. Не знаю кто.
«Лихо Славка дела делает… аж шуба заворачивается», — мелькнула в голове Артема одновременно тревожная и довольная мысль.
— Потом от околотка карету тюремную отправили с двумя заключенными.
— Кто такие? — почуяв тревогу, поспешил прервать рассказ мальчика Артем.
— Не страшно. Его среди них не было. Я потом еще раз подлез под забором и вдругорядь заглянул в камеру, но там его не было уже.
— Так где же он?
— В карцере. — как о само собой разумеющемся отозвался Егор.
— Ты уверен?
— А как же? Вернее некуда. Мне дядька Никодим, дворник тамошний, все разложил. Я ему мерзавчика поднес, так он все рассказал.
— Молодец. За это будет отдельная награда. Ты прирожденный сыщик! — Тема порадовался, что судьба свела его с таким ловким и толковым помощником. «Надо его полноценно нанять. На постоянку. Пусть нам сведения добывает, нашими глазами и ушами будет в городе. Всегда полезно. А потом можно и себе забрать в ученики. Смышленые всегда нужны».
— А еще вчера к вечеру было дело. Тот самый Яшка-Лях к Варваре Дмитриевне женихаться явился. Она ему отказала, да он за ней увязался. Прямо на прошпекте за руку ухватил. Да тут городовой рядом был, вступился. А потом и вовсе казачий патруль подоспел, ихний старшой даже конем на Ляха наехал, едва не зашиб бедового. Тот и ушел, повесив голову. А вечером он к околоточному домой ездил.
— Яшка? К Фролу Фомичу?
— Да, все так и было. Недолго у него и пробыл. Я подобраться и подслушать не смог. — Словно извиняясь, пожал плечами парнишка.
— Этого и не требовалось. Ты и так сделал больше, чем я мог рассчитывать. И вот еще что. Не надо, чтобы нас вместе видели. Будем, если что, встречаться на площади, заметишь меня, продай газету, и потом отойдем, где никого нет, там и поговорить можно. Сюда больше не ходи. Где ты живешь, я помню, если что, отыщу тебя сам. А нынче вот что. Давай-ка, брат Егор, мы с тобой уговоримся, и я тебя найму на работу. Будешь сведения всякие мне добывать, платить буду щедро. Согласен?
— Отчего ж нет? Коли деньги будут, то и отработаю на совесть.
— Вот и договорились.
"Ну и доставил же ты мне проблем, друг Вячеслав Батькович.", — думал он, вытряхивая из постели и складывая в вещмешок пачки денег и всё, что касалось пребывания друзей в комнате. Кроме горы окурков в пепельнице, оставив её памятником потраченным нервам, пустым мыслям и бессонной ночи, в назидание будущим поколениям.
Затем переоделся в купленные накануне вещи и, окинув взглядом комнату, положил на видное место только что набросанную карандашом записку. Неся за плечами под завязку набитый вещмешок, плохо сочетающийся с новым костюмом, Артём направился на рыночную площадь.
Оставалось докупить кое-какие вещи из списка. Что он и сделал без особого труда и проволочек. Пятьдесят аршинов хорошей верёвки, фунт помидоров, кулёк семечек и мешок. По пути попался лоток с мылом. "Где верёвка, там и мыло" — решил Тёма и купил кусок, не в силах объяснить себе для чего. Подготовившись, Артем прямиком отправился на базарную площадь на встречу с несчастливым извозчиком.
Но тут его поджидала засада. Яшки опять не было на месте. Пришлось выпить несколько стаканов чая, прочитать газеты и даже прогуляться по торговым рядам, с каждой минутой все больше тревожась и нервничая, время уходило, план мог и не сработать. Наконец, переливчато звеня бубенцами, на площадь вкатилась роскошная извозка.
«Ну, всё. Начали!», — мысленно скомандовал себе Торопов, шагая к цели и стараясь сдерживать шаг. Подойдя, он с этакой скучающей ленцой произнес:
— Скажи-ка, голубчик, хороша ли твоя коляска? Мягкий ли у неё ход?
— А что, хотите купить? Так она не продаётся. — Грубо отозвался Якуб.
Что, впрочем, и ожидалось. Вид он имел несколько приунывший, взъерошенный и побитый. Отёк и капитальный синяк во всю челюсть слева, пусть замазанный и густо запудренный, просвечивал весьма убедительно, подтверждая боксерские навыки Славки махать верхними конечностями. Но, всего скорее, главный источник печали бравого извозчика оставался жесткий ответ мадмуазель Белозеровой, полученный накануне. «Не по Хуану сомбреро. Не по Хулио Мария. Куда ж ты с такой босяцкой рожей в калашный ряд полез», — с внутренней усмешкой мысленно зачитал свой вердикт Торопов.
— Не про то речь, — Словно и не заметив хамства, продолжил беседу Артем, — хотя и кобыла у тебя вроде справная, и коляска эвон какая нарядная, сейчас мне это ни к чему. Я, видишь ли, дом собираюсь строить. Так вот ехать довольно далеко. А я не люблю, когда шибко трясёт. Вот и подыскиваю извозку помягче да побыстрее. Ну, на нет — и суда нет. — Он сделал вид, что собирается подойти к другому кучеру.
— Да нет, что вы, сударь! — Спохватился Оснецкий, почуяв выгодного пассажира. — Коляска, что надо. Мягкая на ход. Каждый де