— Вопрос в другом. Мы сейчас сидим в каком-то лесу. Ни одного признака цивилизации вокруг. Ближайший лес в городе — это парк на Красной Звезде. Но, согласись, так далеко мы проползти никак не могли. Это с одной стороны. Если мы все еще на территории твоей воинской части — то утром нас обнаружат и повяжут. Так что надо уходить как можно дальше.
— Я не знаю, где мы, но точно не там. Некому приходить и вязать. Батарейки в фонарике сдохли. Разве что костерок развести или факел сделать…
— Почему бы и нет? Факел — это тема. Один минус, с ним нас точно спалят сразу. Ночью мы будем очень заметны издалека. — Проявляя непривычную для себя осторожность, отозвался Вяче.
— Ты чего-то опасаешься?
— Всего. Мы чудом выжили. Вокруг не пойми что. У нас два рюкзака, битком набитые старинными купюрами в отличном состоянии. Не меньше двухсот пачек, по сотне банкнот в каждой. Двадцать тысяч штук. Условно будем считать, что каждая стоит по три бакса. Смотря, какого года. Итого шестьдесят тысяч долларов. По тридцать на каждого. И это не считая твоей медали. Я эту арифметику к чему привел? Ходим мы такие с факелом в ночи и с мешками денег, блин… Может, и правда лучше до утра переждать…
— А я о чем?
— К слову, в районе твоей воинской части леса на картах отмечались только до сороковых.
— Это ты к чему?
— Да так, просто для информации.
— Стоп. Слышал звук?
— Нет. Сказать по правде, я еще не очень в плане слуха…
— Вот опять и даже громче стал. Неужели не слышишь, или у меня уже глюки?
— Вроде чего-то такое и мне показалось.
— Точно был звук. Пошли в ту сторону. Смотри, вроде начинает на востоке светлеть.
— Не факт, — неуверенно отозвался Вяче. — Знаешь, дружище, башка трещит. Надо бы аспирина выпить и полежать. Но видно, не судьба.
Артем оказался прав, и пока они шли, небо еще немного просветлело. В предутренней полутьме стали различимы детали и горизонты. Впереди стала видна двойная нитка сияющих сталью рельсов.
— Железная дорога? — пропыхтел Славка.
— Она тут и должна быть, — услышал он спокойный ответ.
— Ага, только это единственное, что так и должно быть, зато вокруг всё не так.
— Тоже верно. Смотри, это же дым!
Со стороны вокзала по широкой дуге в их сторону шел настоящий паровоз, выбрасывая из высокой трубы мощный столб черного дыма и громыхая колесами на стыках. Путь себе он освещал мощным прожектором. За ним тянулась длинная череда грузовых вагонов.
— Да что это такое вообще? Ёпрст! — почти возопил от возмущения Вяче. — Это бред? Нас накрыло, и мы в коме? Может, мы уже умерли и теперь… — Он подавился словами, осознав всю их абсурдность, — Черт, что же это. — Уже без прежнего запала и надрыва пробормотал он себе под нос.
— Братуха, мы попали. Точно тебе говорю. Теперь бы только понять в «когда»…. — Потерянно отозвался Артем.
— Это как раз самое простое, — уныло, с безнадегой, механически выговаривая слова, ответил Хворостинин. — Мост уже построен, — Махнул он рукой в сторону проступающих вдалеке из темноты ажурных стальных ферм, соединяющих берега широкого Иртыша, — значит, год точно не ранее 1896 года. Состав прошел вдоль берега в сторону центра Омска. Там сейчас прямо перед будущей Транспортной академией — городская станция ЖД и причал. Примерно, где будет потом Ленинградский мост. Значит, уже точно двадцатый век. Горветку запустили около 1902–1903 годов. Как станет светлее, смогу точнее сказать.
— Надо отыскать газету и тогда станет ясно, какой сегодня год, месяц и день.
— Тоже вариант. Но можно и просто тумбу найти с афишами и газетами. — По-прежнему уныло и вяло ответил Славка.
— А чего ты так приуныл, дружище?
— Сам не знаю. Просто это уже как-то слишком. Сначала менты, потом бандиты, потом взрыв, потом выкапывались, и теперь вообще мрак и полный конец обеда.
— Это ты про что сейчас? Какие менты и бандиты? Почему я ничего не знаю?
— Не было времени тебе рассказывать. И не хотел тебя впутывать в свои проблемы.
— Ты вот что, Вяче, имей в виду, никаких твоих и моих проблем — все решаем вместе. Никаких секретов. Компренде? И не грусти. Главное — мы живы. Да и деньги наши теперь могут стоить куда больше, чем пара-тройка баксов за бумажку.
— Это верно, — оживился Вячеслав. — По нынешним временам даже тысяча рублей — состояние. Жалование генерала пятьсот рублей в месяц. А у нас только в одной пачке этих пятихаток — сотня.
— Вот, совсем другое дело. Узнаю друга Вяче. Предлагаю выдвигаться к вокзалу и там оглядеться.
— Не спеши, Тёма. Солнышко еще не поднялось, но уже и так понятно, что мы учухались в хлам. Надо мало-мальски себя в порядок привести. И убрать самые броские и отличающие наш внешний вид от местного настоящего. А тогда уж и шагать. Соваться в центр нам пока рано. Тут я с тобой согласен.
— Может, к «железке» выдвинемся? Там и газетку купить сможем и вообще… — Что Артем подразумевал под этим «вообще» так и осталось неизвестным.
— Так-то да. Там сейчас переселенцы тысячами временно селятся. Бараки, землянки, шалаши и палатки. Короче, натуральный дурдом на колесиках. Самое подходящее место для нас. Только есть одно «но».
— О чем базар?
— Ты в курсах «за жандармов»?
— Издеваешься? Само собой! Политический сыск и тэдэ.
— Тоже верно, мой технически подкованный друг, но не совсем. Большая часть корпуса занята сейчас охраной железных дорог и станций. Считай, две трети штатного состава. То есть, именно на станции проще всего наткнуться на ребят в «лазоревых мундирах» по словам бессмертного классика. А оно нам надо?
— Стопудово нет. Еще и документы у нас потребуют или содержимым мешков поинтересуются. Тут нам и амба.
— Во-о-от. Тоже правильная тема. При тебе какие-то доки имеются? Военник, паспорт, права водительские? Или вообще любые вещи с датами. Лучше все припрятать. Если нас случайно повяжут — не отмоемся.
— Это все верно, но ты не ответил на вопрос. Колись, историк-краевед, чего там на текущий момент с документами в романовской империи?
— Да не парься. Деньги есть — все разрулим. В эти времена паспорта не самая востребованная штука. В крайнем случае, скажем, что потеряли. Только надо будет легенду подходящую сочинить. Но в принципе никто к нам цепляться не должен. Вроде как, — уже не так уверенно закончил специалист-историк.
— Ну, поглядим. Нам бы сейчас угол снять или квартиру, или дом, или флигель какой. Вот так с полными мешками денег ходить — не особо умное дело.
— Кто бы спорил. Доберемся до жилья, спросим у людей. Но сначала давай лучше к речке спустимся и умоемся. А то видок у нас — прям, не знаю даже, как лучше охарактеризовать… слов не хватает, одни маты…
[1] МСЛ, эмэсэлка — малая саперная лопатка. В данном случае Артем не верно называет малую пехотную лопатку (МПЛ) саперной, но ему так привычней.
Глава 4
Друзья перебрались через рельсы и двинулись к близкой уже реке. Иртыш мерно катил свои прозрачно-зеленоватые воды вольно и широко. Прибрежные заросли ивняка скрыли попаданцев от чужих глаз. Они скинули верхнюю одежду и принялись ее вытряхивать и чистить.
— Надо и ботинки помыть от грязи, — пыхтя от натуги и отплевываясь от пыли, облаком поднявшейся от выбиваемой одежды, сказал Вяче.
— Не факт. Если у меня хоть и кирзовые, но сапоги, то ты, пижон, в тоннель в модных кроссовках полез. Так что лучше пусть остаются замазанными для конспирации.
— Логично. Надо решить, что дальше делать будем.
— А чего тут думать? Поищи среди пачек бумажки самых старых лет и шагай к вокзалу, там, наверняка, лавки с готовой одежкой есть или старьевщики какие… Вот и купишь нам шмотки и обувь. Оденемся на местный манер, уже проще дышать. А дальше видно будет.
— Все верно. Есть там уже базар на месте будущего Ленинского рынка.
— Только не рискуем ли мы? Заявишься весь такой непонятный с кучей бабла, купишь всякие ништяки. Подозрительно. Стуканет на тебя городовому и поведут под белы руки до выяснения в околоток.
— Это вполне вероятно. Значит, надо будет разбить процесс на две части. Сначала прикупить чего попроще — здесь, на Атаманском хуторе. А потом уже в городе — приодеться по господской моде. Всего делов. — Вячеслав поковырявшись, смог отобрать десяток синих пятирублевок 1895 года, пояснив другу:
— Эти уже точно будут в ходу.
А затем достал из другой пачки купюры по десять рублей.
— Эти все 1898 года. Тут немного сложнее. Хотя, вроде должен быть двадцатый век на дворе. Пять с собой возьму, а остальные тебе оставлю. Тут штук десять. Мало ли… Пусть будет резерв на всякий пожарный.
Он залез в боковой карман своего рюкзака и вытянул оттуда коричневую кожаную кобуру.
— Помнишь? Тот самый маузер.
— Взял, всё же, с собой и мне ничего не сказал? — Не без укоризны отозвался Торопов.
— Да, ссыкотно было без оружия после недавних заморочек. Решил рискнуть. Патроны, конечно, старые. Фиг знает, как будут работать, но все равно. Раз уж ты остаешься с двумя мешками денег — лучше вооружиться. Начало 20-го века — не самые спокойные времена в нашей истории и в Омске конкретно. Террористы, бандиты. Веселуха, одним словом.
— Неужто обстановочка тут круче нашей?
— Трудно сказать. Думаю, наши бандиты еще и фору могут дать здешним. Ладно. Держи ствол, учить тебя обращению с оружием, надеюсь, не требуется?
— Поговори еще, поговори, студентик-откосник… Старый солдат борозды не испортит.
— Ага, но и не вспашет… — припомнил редко упоминаемое окончание пословицы Славка с улыбкой.
Артем поначалу улыбнулся в ответ одними глазами. Потом, посерьезнев, подошел к другу и, положив ему руку на плечо, негромко и очень искренно сказал:
— Ты там поосторожнее, братуха.
— Не учи ученого, сапог профессиональный.
Отшутился Вяче, которого и без того ощутимо потряхивало от предстоящего близкого контакта с прошлым. Ставшим в одночасье их единственным настоящим.