Но ко времени окончания университета мода вновь стала возвращаться к джинсовой «классике», дополняемой, в зависимости от показаний градусника за окном, футболками, водолазками, пуловерами, джемперами и свитерами. В Сибири свитера можно и нужно носить девять месяцев в году — с сентября по май, меняя только варианты по степени плотности и утеплённости.
В конце концов, Хворостинин нашёл удобный и максимально выразительный по своему мнению стиль одежды, почерпнув его из модного во второй половине девяностых сериала о детективе Нэше Бриджесе, с Доном Джонсоном в главной роли.
В некоем роде это был синхрон с зарождающимся в те же годы стилем «casual», проще говоря — практичные и удобные сочетания классических вещей и кроев с разными, почти случайными, зато удачно сочетающимися предметами гардероба.
Летом — легкие льняные брюки и футболки, а в официальных случаях льняной же светлый костюм. В остальные времена года Славка предпочитал одевать джинсы Lee и Levi's, реже простые черные брюки, кожаные ботинки или кроссовки, пиджаки в спортивно-охотничьем стиле, льняные рубашки с воротником-стойкой, пуловеры-безрукавки или разнообразные жилетки. Получая на выходе некую крайне эпатажную тройку.
В дополнение к этому разнообразию еще и английского же кроя твидовые кепи — восьмиклинки, боннеты, регланы и прочие варианты. От обычных кепок тогдашних гопников и бандитов Славкины головные уборы отличались заметно качеством и изысканностью.
Стильность одежды была подмечена и оценена окружающими. У большинства друзей даже не возникало вопросов о том, что подарить Славке по какому-нибудь случаю. Оригинальные аксессуары, галстуки.
Один знакомый привез ему из Иордании классическую черно-белую арафатку — она же куфия, она же шемаг. Этот предмет гардероба стал для Славки привычным. Он часто повязывал шемаг на шею, начиная с первых осенних холодов и до конца весны, чем даже задал некий местный модный тренд среди определенной части омской молодежи.
На зарплату скромного младшего научного сотрудника особо не разбежишься, зато растущие доходы от торговли антиквариатом обеспечивали необходимыми средствами для «красивой» жизни. Так что не трудно догадаться, что большую часть заработанного молодой музейщик и предприниматель тратил на всякую всячину, не стремясь накапливать или развивать свой небольшой бизнес. День да ночь, сутки прочь. Вот так и жил.
И все бы хорошо, но попался на глупейшей разводке и, вопреки давно принятым правилам — не иметь ничего общего с ворованными вещами, соблазнился «лёгкими деньгами». А в итоге и вовсе оказался в прошлом.
Впрочем, теперь, шагая по омским улицам, он не мог не признаться себе, что пока все складывается в их с Тёмой пользу. Несмотря на все недавние злоключения, Славка лучился оптимизмом.
А больше всего грела Хворостинина надежда на скорую встречу с Варей Белозеровой.
Вот только предстать перед ней хотелось ему во всем блеске, а не абы как. Поэтому, он, отложив все прочие вопросы, первым делом двинулся к магазину Шаниной, знаменитому в том числе и продажей готовой одежды и костюмов.
Деловой центр впечатлил опытного в коммерции, как он сам считал, Славку. Восторги и шок первого дня немного поутихли и отступили на задний план. Сейчас по улице шел не праздношатающийся турист, удивленно глазеющий по сторонам, а цепкий и вдумчивый предприниматель. Здраво, с опытом всего двадцатого века за плечами, он смотрел на калейдоскоп рекламных объявлений и вывесок, отделку и архитектурные решения самих торговых точек.
Особо Славка отметил для себя профессиональную, временами даже изысканно-художественную организацию выкладки предлагаемых покупателям товаров на полках и прилавках. Увиденное заставляло время от времени одобрительно хмыкать и качать головой. По шкале от одного до пяти он мог бы с уверенностью выставить четыре с плюсом. Редкие исключения банальщины и безвкусицы лишь подтверждали общее впечатление.
Едва перешагнув порог роскошного, снабженного электрическим освещением и бесчисленными зеркалами магазина, Хворостинин тут же угодил в умелые руки отлично вышколенного торгового персонала. Приказчик, вежливо поприветствовав нового клиента, внимательно выслушал его запросы.
— Требуются несколько костюмов на все случаи жизни. Обувь под них. Пальто, плащ, головные уборы и все остальное, что необходимо приличному джентльмену, ну, вы понимаете… — Вяче многозначительно посмотрел на продавца, ненавязчиво продемонстрировав пару сотенных билетов.
Тот, охотно поддакнув, опытным взглядом с ходу определив Славкины габариты и приняв во внимание продемонстрированную платежеспособность, предложил ему прямого кроя пиджак, полуботинки и брюки из числа готового платья, которые тот после быстрой примерки и приобрел.
С остальным вышло сложнее. Если мужские сорочки не стали проблемой, то весь остальной гардероб — только под заказ. Вызванный портной обмерил Славку ловкими, едва ощутимыми прикосновениями метра и записал результаты. Затем его усадили в мягкое кресло и предложили журналы мужской одежды. Получив каталог и пройдясь по модельному ряду, Вяче ткнул пальцем в полдюжины картинок:
— Вот это, это и это сшейте мне.
Получив счет и внеся частичную оплату, отправился дальше за очередными покупками. Сверток со старыми вещами и несколькими новыми рубашками, любезно упакованный в плотную оберточную бумагу и перевязанный бечевкой, он на время оставил у любезно согласившегося «оказать такую ничтожную услугу» приказчика.
Под финал еще одним позитивом стало обнаружение классической и, что особо порадовало, узкой по крою, компактной твидовой темно-серой в елочку восьмиклинки. Козырек элегантно изогнут и слегка приподнят. В магазине «англичанка» шла под названием легкой весенне-летней фуражки из английского сукна. Кепку он тут же с удовольствием натянул на голову и ощутил себя практически полностью готовым для самых решительных действий.
Оставался последний и весьма важный аксессуар, обязательный для приличного человека той эпохи. И наш герой направился в салон, где досужему покупателю предлагались хронометры на любой вкус и кошелек. Роскошь и разнообразие предлагаемых к продаже образцов погрузили Славку в глубокие раздумья. Что предпочесть? Муки выбора между приглянувшимися ему карманными серебряными Longines и Буре напоминали страдания буриданова осла. К счастью, решение нашлось само. Повторно пройдясь вдоль витрин, он заметил скромно приютившиеся в дальнем углу хронометры, заметно отличавшиеся от всех прочих. Словно коршун, пикирующий на добычу, Хворостинин склонился над ними и замер в предвкушении и узнавании.
Простой белоснежный эмалевый циферблат с арабскими цифрами. Все черные кроме замыкающей круг «12», выделенной красным. Серебряный корпус с двойным стеклом — верхняя откидная крышка почти целиком прозрачная, для дополнительной защиты. Серебряные блестящие точки делений для каждой четверти и золоченые покрупнее для каждого часа. Заводная головка не сверху, а сбоку. И самое главное — ушки для крепления ремешка! Пусть еще не полноценная планка, всё равно! Первые в истории настоящие наручные часы!
Заметив интерес клиента, приказчик поспешил дать пояснения:
— Это особые наручные часы лондонской фирмы Wilsdorf&Davis, — произнести английское название у продавца вышло вполне гладко, видно, специально обучался. — Они в этом году получили сертификат хронометрической точности британской Королевской Обсерватории Кью. Исключительно надежны. Гарантия на них пять лет. Могу предложить черный или коричневый кожаный ремешок. На ваш выбор. — Приказчик, видя, что клиент почти «созрел», вытащил предмет обсуждения из витрины и положил на стекло, явно предлагая рассмотреть поближе.
Славка так и сделал. Еще раз осмотрел циферблат, убедившись, что тот изготовлен идеально и не имеет никаких дефектов. Традиционно выполненная секундная стрелка на отдельном, расположенном ниже минутной и часовой, маленьком круге с разбивкой от 10 до шестидесяти. Ему показалось странным, что нигде нет обозначения марки часов.
— А где указан производитель?
— Вы позволите? — Приказчик ловким движением вытянул хронометр из пальцев Славки. Затем наработанным жестом вскрыл заднюю крышку, обнажая тонкий механизм с шестеренками. На внутренней стороне крышки оказалась нанесена подробная информация. Номер, дата, проба серебра, имя производителя и марка. «ROLEX». Название бренда можно было разглядеть и на самой большой шестеренке, медленно вращавшейся внутри механизма.
«Беру! — мысленно возопил Вяче. — За такие часы в идеальной сохранности можно кучу денег поднять».
Первобытный азарт настоящего охотника овладел Славкой. Когда ты находишь нечто вожделенное, особо ценное, позволяющее сделать долгожданный шаг к цели, тебя охватывает восторг и радостное предчувствие. Вяче даже позабыл на миг, что уже третий день и сам находится в прошлом. И Ролекс здесь — далеко не антиквариат, а очень модерновая вещь. Еще даже не завоевавшая мирового признания. Время их придет только в годы Первой мировой. Тогда массовыми станут так называемые траншейные часы.
Нельзя сказать, что Славка когда-то мечтал о настоящем Ролексе. Но если уж появилась такая возможность, почему бы ей не воспользоваться?
— Сколько они стоят?
— Двадцать пять рублей вместе с ремешком.
— Отлично. Заведите и поставьте верное время.
Расплатившись и застегнув ремешок на запястье, Славка, довольный как целое стадо слонов, бросил короткий взгляд на циферблат.
«За рулем доставать из кармашка часы — еще та эквилибристика. Особенно раскатывая по бездорожью в седле мотоцикла. А так — раз и все видно. Красота. Но пора двигаться дальше. Раз уж пошли в ход мужские игрушки, продолжим променад, — не без самоиронии мысленно сформулировал для себя».
О сиротах и голодных детях Вячеслав уже и не вспоминал. И это можно понять… Сам, будучи живым и отзывчивым, он все же обладал изрядной природной толстокожестью и запасом здравого смысла, помноженным на опыт постсоветской жизни в девяностых. Решение принято — его надо выполнять, а «бесконечные страдания — удел истеричек».